Юрий Петухов - Вторжение из ада (Звездная месть - 4)

- Иван! Тебе плохо?! - заволновалась Света, потянула за рукав. - Ты совсем белый!

- Нет, мне хорошо, - тихо ответил Иван. - Мне очень хорошо.

Он хотел добавить, что ему очень хорошо по одной причине лишь - он больше не странник. Он воин! Он не даст заморочить себя, сбить с толку, запутать! Он не позволит бесам вселиться в себя и вновь бросить в пропасть блужданий, сомнений, мрака. Они роятся роем. Они пришли по его душу. Но он воин. Воин!

- Здесь просто плохой воздух, - робко вставил служитель.

- Да, - Иван улыбнулся, - дух тут витает нечистый. Старичок потупился.

Голова его затряслась, руки, старческие и немощные, задрожали. Сто шестьдесят четыре немалый возраст. Осталось совсем немного, от силы пять, может, десять лет. Капля, малюсенькая капелька жизни. Но своя. Другой уже не будет. Удержать бы в трепещущем, больном сердце хоть эту... Страшные дела! Черные! Он простой служитель. Он ничего такого не делал, он как надзиратель в тюрьме, как библиотекарь в книгохранилище, как служитель в зоопарке... Зоопарк?! Зверочеловеческая тюрьма. Страшно. Могут не простить.

- И этот тоже... - Света не договорила.

Во мраке зеленеющей темной воды, на мшистом дне застыло в мерном шевелении нечто давящее, ужасное - бугристая огромная голова с двумя мутными глазами-бельмами, болезненно-кровавый клюв и полтора десятка толстых, изгибающихся отростков по три-четыре метра. Щупальца. Осьминожьи щупальца! Они свивались в клубки, вытягивались, липли к бронестеклу бледно-розовыми присосками, змеились и безвольно опадали. Зрелище было неприятное, невыносимое, ибо в бельмах глаз угадывался человеческий ум.

- Да-да, и он разумен, - поспешно пояснил служитель, - но не извольте беспокоиться, он нисколько не опасен, полностью управляем. Применяется на огромных глубинах для самых разнообразных целей. Да-да, такой может в одиночку разбалансировать и уничтожить довольно-таки солидную базу в самых глубоководных впадинах...

Даже на Гиргее, мысленно добавил Иван. Туда бы его - во мрак, под восьмидесятикилометровую толщу свинцовых вод! В памяти мелькнули бешенно вращающиеся сфероиды, черные тени, неуклюжие и стремительные донники, бледные щупальца... Нет, на проклятой подводной каторге Гиргеи не могло быть таких человеко-осьминогов, не могло! Ему показалось. Только вот глаза-бельма? Но разве все глаза упомнишь! Они преследуют его давно. Давно и повсюду. Эти черные тени, призраки тьмы и мрака. Нет, показалось. Гиргея слишком далеко. Слишком!

- И как этого... как его звали? - пролепетала Светлана.

- Одну минуточку! - служитель засуетился, щелкнул и затараторил вслух:

- Ванюков Егорий Алкаменович, сорок второго года рождения, русский, не женат, детей не имеет, отец неизвестен, мать погибла в экскурсионно-иг-ровом круизе одиннадцать лет назад, в районе Крутой Горки, это созвездие...

- Знаем! - осек его Иван. - Профессия?!

- Хмы-мм, безработный, - облегченно выпалил старичок.

- Обратная трансформация возможна? Служитель развел руками.

- Ну, ладно, - Иван вновь встретился взглядом с чудищем многоруким, только бельма колыхнулись во мраке вод. - Ладно, Егорий Ванюков, пуощай!

И отвернулся.

Светлана будто завороженная прилипла к бронестеклу. Но она ничего не видела в эти минуты. Лишь ползущий живой и призрачный туман Осевого стоял перед ее внутренним взором. Да, она видела их всех - всех! - там, в Осевом.

Значит, они погибали? Значит, они гибнут?! Значит, это не призраки, не чудища, не фантомы, а пусть и странные, не похожие на людские, но все же души искореженных, "перестроенных", невозможных людей? Зверолюдей?! Они умирают тут, на Земле, и на других страшных планетах Мироздания, чтобы обрести заключение в Осевом, обрести свободу страшных призрачных пут?! Как понять?! Как разобраться?! Но не это главное, не это... главное в том, что она и сама немного такая...

какая?! Светлана в отчаянии и ужасе стиснула обеими ладонями виски, застонала.

Чудовищно-жуткий Егорий протянул к ней два толстых и мягких щупальца, розовые присоски вдавились в невидимое бронестекло. Бельма приоткрылись и ее обожгло взглядом бледных зрачков, мерцающих посреди кроваво-пучащихся сосудами огромных глаз.

- Не-е-ет!!! - закричала она. И отпрянула.

- Пойдем! - Иван грубо рванул ее за руку. Не время впадать в истерику.

Ныне иные времена. - Пойдем, Света!

Одновременно он врубил внутреннюю. "Глеб?! Ты слышишь меня?"

Отозвалось через миг: "Да! Здесь полный порядок! Мы контролируем ситуацию в стране. Что-то непонятное творится в Европе и Штатах!"

- Все понятно! - вслух сказал Иван и усмехнулся, отключая связь. Все очень даже понятно. Они там ждали его сигнала. И не дождались. И не дождутся! Это им для встряски - нечего чужим умом жить, пора давить все эти комплексы. Он их подтолкнул, научил, дал в руки их собственную силу, их ум, их волю и их честь. Чего ж еще?! Вот коли б он их вел будто беспомощных младенцев за ручку, сейчас ничего "непонятного в Европе и Штатах" не творилось бы. Но сигнал еще будет. Обязательно будет! Слава Богу, началось!

- Вот что, ребятки, - Иван обернулся к охранникам, двум офицерам Глебова альфа-корпуса, - вы мне живенько доставьте сюда Правителя.

- Прямо сюда? - переспросил один, рыжеватый, с большим кривым шрамом на скуле.

Иван недовольно поглядел на вопрошающего - на приказ следует отвечать "есть!" и бодро выполнять его, а не дискуссии разводить. Но потом сообразил, что в холодных и сырых коридорах-траншеях, где и присесть негде, обессилевший и перепуганный, обезноживший Правитель, бывший Правитель, будет мерзкой и грязной ношей для этих в общем-то ни в чем не провинившихся парней.

- Давайте-ка, лучше в шарик, там удобнее будет.

- Есть! - рыжеватый испарился, будто его и не было. Прямо за подводным диверсантом-работничком сидели в прозрачных клетях три пернатых зверочеловека. Отличались они лишь количеством крыл: у первого таковых была лишь пара, у второго две, а у третьего - все три.

- Ух ты, прямо серафим шестикрылый, - прошептал под нос Иван. - Да еще с руками. И не тяжко им тут, в неволе?!

- Испытывали в полете, - доложил служитель, - по всем параметрам значительно превосходят естественных крылатых, природных. Тут, конечно, тесновато. Выпускать неположено. В серийное производство должны пойти по спецприказу... пока что такового не было, - старичок виновато развел руками.

А Иван смотрел на нижние конечности этих птице-людей. Когда-то давным-давно, трех лет еще не минуло, ему довелось побывать в когтях у птичек на Хархане, тогда он был один над огромным, безбрежным океаном. И он навсегда запомнил лапы ящеров, их когти. Но эти были не хуже и не слабее - Мощные, изогнутые, костистые и когтистые. Птицелюди. Или звероптицы разумные. Не разберешь. А спросишь у служителя, он опять начнет твердить, что дескать, абсолютно послушные. Ясное дело, для того и выращивали, для того и "перестраивали", чтоб были покорными и исполнительными рабами. За такие дела надо... К расстрелу. Всех этих экспериментаторов к расстрелу. А руководство и идеологов - на виселицы!