Роберт Хайнлайн - Двойник. Дверь в лето

Итак, я перешел к патенту под номером 4307910 — на первого «чертежника Дэна». Чертежи были просто загляденье. Я сам не смог бы разработать прибор лучше, а этот парень смог. Меня привели в восхищение экономичное применение цепей связи и умелая компоновка блоков с использованием минимума движущихся деталей соединения. Движущиеся детали и части любого механизма подобны аппендиксу — во избежание неприятностей от них следует избавляться там, где только возможно.

Основой для панели управления послужила серийная электрическая машинка фирмы ИБМ. Это было сделано удачно и с инженерной точки зрения: нет смысла заново изобретать то, что можно купить в любом магазине.

Кто же этот головастый парень? Я полистал бумаги и нашел его имя — Д.Б.Дейвис.

Я долго сидел, задумавшись, над бумагами. Потом позвонил доктору Альбрехту. Я назвал себя, и его пригласили к телефону.

— Привет, сынок, — отозвался он. — Я сразу тебя узнал. Как дела на новом месте?

— Все нормально. В компаньоны пока не принимают.

— Дай срок. А в остальном — порядок? Попривык?

— Конечно! Знать бы, что здесь так здорово — улегся бы в холодный сон пораньше. Ни за что не подпишусь вернуться обратно в 1970 год.

— Да будет тебе! Я прекрасно помню этот год. Я тогда был еще ребенком, жил на ферме в Небраске, охотился и ловил рыбу. Весело проводил время, не то что теперь.

— Что ж, каждому свое. Мне нравится здесь, сейчас. Но вот что, док. Я ведь позвонил не просто потрепаться на отвлеченные темы. У меня небольшая загвоздка.

— Ну, выкладывай. Хорошо, хоть небольшая, а то у остальных — все больше крупные.

— Док, может ли «долгий сон» вызвать потерю памяти?

Он ответил не сразу.

— В принципе — да. Не скажу, что мне встречались подобные случаи. Я имею в виду амнезию в чистом виде, не обусловленную другими побочными факторами.

— Что может вызвать потерю памяти?

— Да что угодно. Простейший случай — так называемая функциональная амнезия, когда сам пациент подсознательно стремится что-то забыть; он забывает последовательность событий или переосмысляет их, поскольку эти воспоминания для него невыносимы. Затем следует амнезия в результате травмы — скажем, от обыкновенного, пошлого удара по черепу. Или амнезия может возникнуть от внушения… с применением наркотиков или гипноза. А в чем дело, малыш? Не можешь отыскать свою чековую книжку?

— Да нет, не то. Насколько я понимаю, сейчас со мной все в порядке. Но я не могу вспомнить некоторые события, имевшие место до того, как я лег в сон… и это меня беспокоит.

— М-м… Может быть, дело в одной из упомянутых мною причин?

— Да, пожалуй, — задумчиво ответил я. — Подойдет любая, за исключением разве что удара по черепу… впрочем, меня вполне могли и огреть по башке, когда я был пьян.

— Я не стал упоминать, — сухо заметил он, — о самой распространенной временной амнезии — провалах в памяти под воздействием алкоголя. Послушай, сынок, почему бы тебе не зайти, мы обсудили бы все подробно. Если я не смогу распознать твой недуг — ты же знаешь, я не психиатр, — я направлю тебя к психоаналитику; он очистит твою память, как орех от скорлупы, и ты ему расскажешь, почему опоздал в школу четвертого февраля того года, когда учился во втором классе. Но он дорого берет, и потому не лучше ли сперва заскочить ко мне?

— Вот те на, док! Я и так отнял у вас много времени… а вы слишком щепетильны, чтобы брать с меня деньги.

— Сынок, мои пациенты мне небезразличны; кроме них, никого из близких у меня нет.

Я отделался от него, пообещав позвонить в начале следующей недели, если будет нужда в его помощи. Мне необходимо было все обдумать.

В здании нигде не горел свет, только у меня в кабинете. Заглянула «горничная» (тип: «уборщица»). Обнаружила, что в комнате кто-то есть, и безмолвно укатила прочь. Я опять остался один.

Вскоре в комнату заглянул Чак Фрейденберг.

— Я думал, тебя тут давно нет. Просыпайся и иди досыпать домой.

Я взглянул на него:

— Чак, у меня есть прекрасная мысль. Давай купим бочку пива и две соломинки.

Он тщательно обдумал предложение.

— Что ж, сегодня пятница… а ясная голова нужна мне только в понедельник, чтобы знать, какой это день недели.

— Решено и обжалованию не подлежит. Подожди минутку, я засуну кое-что в «дипломат».

Мы выпили пива, потом поели, потом еще выпили пива в заведении с хорошей музыкой, потом перебрались в другое заведение — без музыки, но со звуконепроницаемыми кабинами. Стоило заказать что-нибудь — и вас на час-другой оставляли в покое. Мы сидели и спокойно разговаривали. Я показал ему копии патентов.

Чак просмотрел документацию на прототип «трудяги».

— Это по-настоящему отличная работа, Дэн. Я тобой горжусь. Как насчет автографа?

— Взгляни-ка еще вот сюда. — Я протянул ему патентное обоснование на чертежную машину.

— Кое в чем эта штука будет получше предыдущей. Дэн, ты сам-то понимаешь, что сделал для развития техники больше, чем в свое время Эдисон? Доходит до тебя, нет?

— Брось, Чак, тут дело серьезное. — Я ткнул пальцем в пачку фотокопий. — Ладно, я готов взять на себя авторство одной из них. Но я не мог быть автором другой. Я ее не создавал… разве только у меня из головы вылетело все, что случилось со мной до погружения в сон. Может быть, у меня амнезия.

— Ты толкуешь об одном и том же целых двадцать минут. Не похоже, чтобы у тебя предохранители отказали. Ты помешан не более, чем требуется для нормального инженера.

Я ударил кулаком по столу — аж кружки подпрыгнули.

— Должен я выяснить или нет?

— Держи себя в руках. Ну и что ты собираешься предпринять?

— Гм… — Я чуть замешкался с ответом. — Пойду к психоаналитику и заплачу ему, чтобы он докопался до истины.

Чак вздохнул:

— Я и ожидал услышать от тебя нечто в этом роде. Слушай, Дэн, предположим, ты заплатил своему специалисту по мозговой механике, и он доложил, что все в порядке, память твоя — в прекрасном состоянии, реле у тебя в голове замкнуты как надо. Что тогда?

— Но это же невозможно.

— То же самое говорили Колумбу. Тебе даже не пришло в голову самое простое объяснение.

— Какое?

Не удостоив меня ответом, он подозвал робота-официанта и велел принести большой телефонный справочник.

— В чем дело? — поинтересовался я. — Собираешься вызвать мне полицейскую карету?

— Пока нет. — Он пролистал здоровенную книгу, нашел, что искал, и передал ее мне: — Посмотри-ка сюда, Дэн.

Я посмотрел. Он держал палец на строчке с фамилией Дейвис. Сверху донизу страница была заполнена колонками с фамилией Дейвис. А на том месте, куда указывал Чак, располагалась дюжина Д.Б.Дейвисов — от Дабни до Дункана. Там было и три Дэниела Б.Дейвиса. Один из них — я.