Юрий Никитин - Муравьи

Юрий НИКИТИН

МУРАВЬИ

-...На каждую амазонку в колонии полиергус приходится шесть-семь чужих рабочих, - сказал Натальин, заканчивая лекцию.

В это время в аудиторию заглянули. Натальин сразу ощутил холодок между лопатками, словно кто-то невидимый приложил холодное лезвие к обнаженной спине. Давно ли была первая лекция, когда он настолько разволновался, что выбежал из зала?

- Ам-мазонки полиергус, - сказал он дрожащим голосом и с ужасом почувствовал, что надвигается дикое косноязычие, когда он не в состоянии связать и двух слов, - эти амазонки не единственные в своем роде. В следующий раз рассмотрим крупноголового и широкожвалого харпагоксенуса сублевиса, который тоже полностью зависит от рабочих муравьев чужих видов. Я кончил!

По широкому проходу к нему уже спешили двое: директор и незнакомый крупный мужчина с загорелым широким лицом, изрезанным шрамами.

Директор торопливой скороговоркой представил:

- Тролль, заместитель директора по геологоразведке Венеры. Умоляю вас, Натальин, пойдемте быстрее!

Они подхватили Натальина под руки и почти бегом повели к выходу. Рука у замдиректора оказалась прямо железной. Чувствовалось, что он без особых усилий мог бы раздавить локоть преподавателя мирмекологии, словно елочную игрушку.

"Бывший космонавт", - констатировал Натальин с уважением. Ему стало обидно от сознания собственной неполноценности. Худое и скорбное лицо, кривые зубы, сутулая спина... Наверное, он даже лето не любил по той причине, что приходилось снимать защитный панцирь: пиджак с искусственными плечами. Никакая рубашка не могла скрыть торчащих ребер, плоской грудной клетки, костлявых плеч и длинных худых рук с бледной кожей, к тому же покрытых темными волосами.

У подъезда их ждал автомобиль. Ничего не понимающего Натальина втиснули на заднее сидение. Директор института сел к шоферу, космонавт грузно опустился рядом с Натальином.

Машина рванулась с места, словно прыгнула. Как стрела пронеслась она по узкой улочке и буквально вылетела на магистраль.

- Важное дело, - сказал космонавт. Он сидел огромный и крепкий, как гранитная скала, на поворотах наваливаясь плечом на Натальина, и тот чувствовал, что его грудная клетка сминается, словно воздушный шарик. Пришла лазерограмма с Венеры: "Срочно пришлите мирмеколога". А наши спецы, как назло, разбрелись. Кто в отпуске, кто гриппует, двое что-то ищут в сельве Амазонки... И мне порекомендовали обратиться к вам.

- А что случилось? - спросил Натальин слабым голосом.

- Неизвестно. У них малые мощности. Энергию экономят. Может быть местные муравьи покусали кого-нибудь или погрызли кабель. Вы согласны?

С переднего сидения повернулся директор. От натуги лицо налилось кровью, глаза лезли на лоб.

- Наш институт тоже заинтересован, - сказал он многозначительно. Учтите это обстоятельство, дорогой Сергей Владимирович!

Машина выскочила за городскую черту, замелькали строгие дома научного центра.

- Вы согласны отправиться и проконсультировать на месте? - спросил бывший космонавт в упор.

Натальин ощутил дрожь в коленях. Куда отправиться?

- Перебросим вас с помощью телетранспортации, - сказал директор, словно космонавтика находилась в его ведомстве, - потребуется уйма энергии, но ведь пришел сигнал опасности... Для нашей страны, где все для человека, все только во имя человека...

Машина на большой скорости понеслась к массивному зданию из серого гранита. Возле подъезда стояли трое в белых халатах.

- Этот? - спросил один отрывисто, указывая на представительную фигуру директора.

- Гм, - промямлил директор и побледнел, - я, собственно, тоже знаком с мирмекологией, но обстоятельства не позволяют мне...

Но Натальина по кивку Тролля уже вели по коридору, и он лишний раз мог убедиться, что даже у космонавтов-медиков пальцы тоже железные.

Они вбежали в огромный зал. Все помещение наполнял мощный гул, под куполом откликалось эхо, пол подрагивал. В самом центре блестела круглая плита из черного металла.

- Только консультация мирмеколога может помочь, - сказал космонавт неожиданно тихо.

- Я... я... согласен, - сказал Натальин, изо всех сил стискивая зубы и сжимая кулаки, чтобы они не опозорили его дрожью.

И тут же сообразил, что его и не везли бы сюда, если бы не сомневались в согласии немедленно все бросить и отправиться в мир другой планеты консультировать людей из ведомства космонавтики. Странный народ эти планетолетчики!

Несколько крепких парней помогли влезть в космический скафандр малой защиты, жуткую помесь рыцарских доспехов и водолазного костюма для глубочайших спусков. Натальин ощутил, что весь покрывается липким потом. На плечи давила вся планета.

- Я не могу сделать и шагу, - прохрипел он.

Один из техников, здоровенный детина, сказал торопливо:

- Это облегченный костюм малой защиты. Для кислородных атмосфер!

Но в его голосе Натальин уловил нотку глубокого презрения. Сквозь обзорный щиток он увидел своего директора, который обеспокоено протискивался к нему.

В наушниках послышался его писк:

- М-мэ... В таких костюмах можно и в преисподнюю!

Ответил тенор техника:

- В этой пижаме?

И все покрыл густой нетерпеливый бас замдиректора по освоению Венеры.

- Вам не придется ходить в нем! Проконсультируете, не выходя из комнаты. Они само наловят и принесут. Готовы?

- Д-да... - прошептал Натальин, понимая, что делает величайшую глупость в своей размеренной жизни.

Его подхватили и перенесли на металлическую плиту.

-...пять, четыре, три, два...

Перед глазами вспыхнул неземной плазменнный свет, выжег тени по всему залу, басовитое гудение смолкло, в уши ударил пронизывающий свист...

Он материлизовался над приемной площадкой на высоте трех-пяти сантиметров. Здесь трудно было упасть. Но Натальин не удержался на занывших ногах. Холодная блестящая поверхность отражала странный сиреневый свет, в наушниках слышались неясные шорохи...

- Прибыл!

Он почувствовал, как кто-то сильный хватает его под руки. В следующее мгновение уже стоял на ногах. Сзади его поддерживали за плечи.

Перед ним стоял высокий человек. Голова у него была перевязана бинтом, в темных запавших глазах угадывалась злость и отчаяние.

- Руденко, ты? - спросил он. Голос его был резкий и четкий.

Он приблизил лицо к шлему, всматриваясь сквозь полупрозрачный металл поляроида.

- Гм... - сказал Натальин. - Я не Руденко. Меня попросили прибыть... гм... уладить некое... недоразумение.

- Мирмеколог? - спросили сзади.

Натальин ощутил, что его не поддерживают. В поле зрения появился другой атлет. Он выглядел еще более измученным, чем коллега. Правая рука висела на перевязи, лицо багровело ссадинами.