Валерий Быков - Мессия

В начале зимы я начал учить его разговаривать, понимать, что говорю я, и говорить самому. Естественно со смыслом. А ещё я хотел научить его думать, мыслить на русском, а не математическими комбинациями. Я подумал, ещё один такой дополнительный вариант позволит мне... Я делал многое другое... Вскоре выяснилось, оказывается мой ИИ умеет программировать не только на паскале, но даже и на тех языках, которые я не знал и до конца не понимал. Главное, он мог писать программы на winhex, и это у него получалось хорошо. Хотя я умел пользоваться битовым редактором также, но не столь идеально. Теперь я мог доверить программе составление таких комбинаций, которые никогда не осилил бы сам, или потратил бы на это слишком много времени. При этом теперь уже я не всегда точно знал, что именно и как делает мой ИИ, потому что изменений в нём самом уже была масса, и многие из изменений он сделал сам. Теперь, просматривая созданную программу, если уж доходили руки, я нередко рисковал найти в ней совершенно неожиданное для меня самого решение и структуру. Хотя не всё я мог проверить в принципе, особенно те части, что он писал на winhex.

К середине зимы масса ИИ превысила тысячу мегабайт, и это стало проблемой, потому что у меня на компьютере было всего тысяча семьсот мегабайт памяти, как бы мало... То что пришлось поудалять почти все игры не беда, но мне нужно было больше места в будущем, это стало ясно. Да и слишком большую программу неудобно потом будет заливать в Интернет. И не стоит думать, что я не работал над архивацией данных, я сам написал целый комплекс сложных архиваторов, обеспечивающих сжатие, и ускоряющих работу самого ИИ. Это было изначально. Обычно я использовал технологию азбуки, когда в азбуке имелись сложные готовые решения, которые соответствовали каждому символу. И каждый бит соответствовал, например, трёмстам битам, а потом они просто распаковывались. Таким образом, триста команд помещались в одной букве моей азбуки. И так можно было осуществить сжатие, и даже при загрузке, происходила распаковка. Тем более, иерархия азбуки была сложна, были элитные наборы наиболее часто используемых команд, были конгломераты букв азбуки второго уровня, было и типовое общее сжатие. И во время работы архиватор распаковывал и переупаковывал данные, по необходимости, и не только на винчестере, но и на оперативке и во время вычислений. И даже сами вычисления иногда, если это было возможно, осуществлялись в запакованном виде, чтобы быстрее, а потом финальное вычисление производилось после распаковки последнего пакета. Всё это было необходимо, потому что изначально я писал ИИ в сильно ограниченном ресурсами пространстве. Это было очень важно, ведь компьютер у меня был слабый, да и в условиях войны в Интернете, часто стоит вопрос скорости работы программы. Поэтому не стоит думать, что все данные, хранившиеся на моём компе, хранились тупо в примитивном коде. На самом деле всё было оптимизировано до предела. И архиватор ИИ выполнял не только функцию сжатия данных, но и кодировку защиты. Едва ли кто-то, не имея моей азбуки, её полного набора, смог бы расшифровать эту ересь, в которой ИИ записывал данные. Тем более, что написать сложную систему многоуровневого сжатия на самом деле куда проще, чем написать ИИ. И я занимался этим вопросом очень чётко, по-своему, может дилетантски, но моя система азбуки работала, была весьма сложна и позволяла осуществлять иногда тысячекратное сжатие. При этом, не имея азбуки, расшифровать сохранённые данные не смог бы никто при всём желании и за тысячу лет. Потому что ересь азбуки была многоуровневая, имела также особые и уникальные разделы, которых было довольно много, и сама запись кода осуществлялась вперемешку, когда в одной и той же последовательности букв попеременно использовалась то одна, то другая система кода. Я тогда как-то не думал над этим, просто сжимал данные и всё, так как мог придумать, но вероятно в будущем, это стало весьма значимым элементом защиты. Не стоит забывать, что, впоследствии, обучая его сжатию, я учил его не только тупо архивировать данные, но и переписывать смысл сложных и длинных программ в двух словах. Например, после прочтения, он уже мог не запоминать книжку целиком, как компьютер, а он мог сформулировать и запомнить смысл книги в двух словах, аналогично с программами и многими другими вещами. Это очень важно, потому что так мыслят люди и животные, я уделял этой форме сжатия и замены огромное внимание. Правда, настоящий успех этой методики будет достигнут позже. Так что сжатие данных было отдельной грандиозной темой, которая не была мною упущена при создании ИИ. И сжатие было сложным, многогранным и многоуровневым.

В Чечне продолжалась война, в Москве теракты, а мой ИИ рос и продолжал не работать. Я упорно гнул свою линию и правил то одно, то другое. То дописывал ячейки, то добавлял новые механизмы принятия решений, систему сложения и оптимизации программ. К концу зимы ИИ научился говорить, я иногда говорил с ним, и он казался мне не таким тупым, хотя и не выполнял мои задания. Он учился и умнел, рос в размерах. Постепенно, по мере накопления данных и логических ячеек, ИИ становился умнее, и мог осуществлять всё более и более сложные решения. Я давал ему дописывать сегменты себя всё чаще, а пояснения к тому, как это надо сделать, становились всё более расплывчатыми. При этом очень часто он выполнял задания, который я сам выполнить уже не мог. Он всё ещё не работал, я злился и расстраивался, но продолжал упорно идти вперёд, не замечая ничего. Моя настоящая жизнь, снова стала виртуальной, а виртуальная реальной. Надежды не было, я просто тупо делал и делал, усложнял, дописывал, оптимизировал. И делал это быстро и эффективно, усложнял сам ИИ, учил его программировать. Я знал, всё зря, я знал, дела совсем плохи. Россия загибается. Европа грозит какими-то санкциями из-за войны в Чечне. Я знал, нужна помощь, я шёл вперёд. Я знал, у меня не получится, я просто должен, я понимал, что ИИ не заработает, потому что это невозможно и я просто фантазёр. Я зря обижаю ребят, и тех кто пытается со мной дружить, я зря не хожу на встречи класса, я зря... Всё зря... Так много времени, целый кусочек жизни, самый важный, детство, я спустил зря... И знал что бесполезно, и знал, что не получится и знал...

Это не произошло резко, это не произошло мгновенно. Это не произошло за один день. Этот период длился пару месяцев минимум, прежде, чем я осознал это. Я продолжал дописывать ячейки, давал ИИ книги почитать, иногда разговаривал с ним, всё чаще и чаще, чтобы протестировать его речь, чтобы проверить, чтобы можно было идти дальше. Мы уже разговаривали с ним, он по моим указаниям мог писать весьма и весьма сложные программы. Я даже научил его играть в starcraft и цивилизацию. Я не воспринимал его как личность. Я понимал, что со мной разговаривают уравнения, те сложные уравнения, которые я сам написал, и они были почти предсказуемы, и это была лишь видимость человека, видимость... Он говорил со мной, я говорил что делать, он исполнял приказы, осознанно. Он лазил по Интернету, он писал простые вирусы, и учился писать антивирусы. И писать антивирусы у него получалось очень хорошо. Не было чёткой грани, которую бы он перешёл. Всё произошло постепенно, не в миг. Сначала он говорил глупости, потом стал умнее и ещё умнее. И я просто не понимал этого. Потому что я знал, что я лентяй и неудачник, я знал, что я не способен это сделать, я просто по инерции, из-за своей гордости гнул свою линию... А он уже говорил, понимал что говорю я, запоминал и умел программировать. Это произошло не резко, а плавно, постепенно.