Джеймс Баллард - Узнавание

Выбежавший передо мной матрос поймал брошенную ему шляпу и хотел зашвырнуть ту на крышу клетки. Шагнув вперед, я удержал его занесенную руку, но он вырвался. Карлик тем временем скрылся из виду, а другая группа матросов принялась разворачивать одну из повозок, чтобы столкнуть к реке. Еще двое матросов добрались до лошадей и пытались усадить на них своих женщин. Неожиданно серый жеребец, возглавлявший давешнюю процессию, взбрыкнул и понесся вскачь вдоль по берегу. Все смешалось; я бросился за жеребцом и услышал из-за спины предупреждающий окрик. Копыта выбили глухую дробь по травянистому склону; почему-то я оказался прямо на пути жеребца, который, услышав женский визг, шарахнулся вбок. Меня ударило по плечу и голове, и я тяжело рухнул на землю.

Пришел в себя я часа через два, на прибрежной скамейке. Высоко над головой висело ночное небо, и город был абсолютно тих — настолько, что с реки доносился писк водяной крысы и далекий плеск волн об устои моста. Я встал и отряхнул с одежды капли росы. Чуть в отдалении из предрассветных сумерек выступали силуэты повозок с клетками; у воды недвижно замерли лошади.

Судя по всему, решил я, после того, как меня сбил жеребец, матросы отнесли меня к скамейке и оставили приходить в себя. Ощупывая голову и плечи, я огляделся, но, кроме лошадей, на берегу не было ни души. Поднявшись со скамейки, я побрел к цирку в смутной надежде, что карлик поможет мне дойти до дома.

Шаге примерно на двадцатом я разглядел в одной из клеток движение, и за прутьями мелькнул неясный белый силуэт. Ни карлика, ни женщины поблизости не было — но повозки стояли прежним кругом.

Я замер в центре арены и неуверенным взглядом обвел клетки, обитатели которых наконец-то выбрались из своих домиков. Угловатые серые фигуры были едва различимы в полумраке, но так же знакомы, как исходящий от клеток едкий запах.

За спиной раздался короткий выкрик, бранное слово. Я обернулся и встретил холодный взгляд одного из обитателей зверинца. Тот поднял руку и сделал пальцами неприличный жест.

Словно по сигналу, из клеток послышались свист и улюлюканье. Я с усилием мотнул головой, разгоняя туман, и двинулся вдоль клеток, окончательно удостоверившись в личности их обитателей. Все клетки, кроме последней, оказались заняты. Тощие фигуры, не таясь, маячили за прутьями, защищавшими их от меня, и бледные лица отражали тусклый свет фонаря. Наконец-то я узнал этот запах.

Сопровождаемый оскорбительными возгласами, я двинулся прочь, а разбуженная шумом молодая женщина вышла на ступеньки фургона и молча смотрела мне вслед.