Майкл Муркок - Дракон на мече (Орден тьмы)

Именно в этот момент до меня донесся торжествующий крик:

- Эти воры пытаются улизнуть. Ну-ка быстро схватите их!

И сразу же весь корабль будто ожил, вспыхнули фонари, освещая фон Бека, перелезавшего через балконное ограждение, и меня, беспомощно висевшего на тросе и не имевшего возможности двинуться ни назад, ни вперед.

- Мы сдаемся! - крикнул фон Бек самым невинным тоном. - И готовы вернуться обратно в нашу тюрьму.

Аримиад ответил злобным шипением.

- Дудки, господа. Вы упадете на палубу и поломаете себе все кости, а уж потом мы вас закуем в кандалы...

- Вы не только невежда и невоспитанный мужлан, вы к тому же хладнокровный убийца, - ответил ему фон Бек. Он отвязал узел от решетки балкона. Уж не решил ли он убить меня? Потом фон Бек прыгнул, схватился за веревку как раз подо мной и крикнул:

- Держитесь, герр Дейкер!

Веревка свободно повисла, мы оттолкнулись изо всех сил, пролетели над головой толпы, разметав преследователей, и стали спускаться вниз.

Но корабль кишел вооруженными людьми, и не успели мы поставить ноги на палубу, двое или трое заметили нас и бегом бросились нам навстречу.

Мы подбежали к ближайшей балюстраде и заглянули вниз. Прыгать дальше было некуда, даже схватиться было не за что.

Я услышал своеобразный звон наверху, поднял голову и был ошеломлен, увидев высокую женщину в доспехах из белой слоновой кости, которая спускалась ко мне на веревке. Под мышкой она держала меч, за поясом я заметил боевой топор. Она приблизилась к нам и начала воинственно размахивать мечом.

Не знаю, что она сделала с обитателями Маашенхайма, но они группами валились на доски палубу. Потом женщина подала нам знак следовать за ней, и мы благодарно подчинились. Теперь мы увидели по меньшей мере дюжину Женщин-Призраков в разных местах корабля. При их появлении все маашенхаймцы будто терялись.

Я услышал смех Аримиада. Неприятный смех. Как будто его душили.

- Прощайте, вы, псы! Вы заслужили свою участь. Вам будет хуже, чем я мог бы себе представить!

Женщины-Призраки выстроились вокруг нас наподобие движущегося барьера и быстро прошли через весь корабль, разя противника направо и налево.

Через мгновение фон Бек и я оказались на другой стороне и были эскортированы женщинами к их собственному кораблю.

Я понимал, что они нарушили древний Закон Мессы.

Что за важная причина заставила их пренебречь самым главным законом и пойти на риск? Если бы не Месса, им бы не найти мужчин-рабов для их специфических надобностей. Значит, их раса вымирает!

Голос фон Бека откровенно дрожал, когда он сказал мне:

- Полагаю, теперь мы их пленники, мой друг, а не гости. Но зачем мы им?

Одна из женщин обернулась и проговорила:

- Молчите. Наше будущее и само наше существование сейчас под вопросом. Мы пришли за вами, а не для того, чтобы сражаться с другими. А теперь должны немедленно уходить отсюда.

- Уходить? - Мне стало не по себе. - И куда же вы нас увезете?

- В Гнеестенхайм, конечно. Фон Бек странно взвизгнул.

- Это уже слишком для меня. Я вырвался от гитлеровских мучителей только для того, чтобы из меня сделали рождественского гуся. Надеюсь, я окажусь вам по вкусу. Хотя я более костлявый.

Они перенесли нас на свой стройный белый корабль и перебросили через борт. Я услышал, как поднимают весла.

- Ну, фон Бек, - сказал я своему другу, - теперь нам предоставляется шанс лично раскрыть тайну земли Гнеестенхайм.

Я сидел на деревянной скамье, свободно распрямив спину. Никто не сторожил нас. Поэтому я встал и поглядел на черную воду.

На берегу горели костры и двигались гигантские тени. Шла Месса. Я знал, что никогда не увижу этого снова.

Я обратился к женщине, которая руководила нападением на "Суровый щит".

- Зачем вы пошли на такой серьезный риск? Ведь теперь, после случившегося, вы никогда впредь не сможете посещать Мессу! И я по-прежнему не знаю, благодарить мне вас за спасение или нет.

Она снимала с себя доспехи, отвязывала забрало.

- Вы сами должны это решить, когда мы прибудем в Гнеестенхайм.

Без доспехов женщина выглядела по-другому, и я понял, что видел ее раньше. Я поглядел на прекрасные черты ее лица и вспомнил свой давнишний сон. Я разговаривал тогда с Эрмижад. Она сказала, что не может вечно перевоплощаться, как я, но что когда ее дух переходит в иную форму, эта форма неизменна. И она всегда будет любить меня. В лице моей спасительницы - или похитительницы - я не увидел черт Эрмижад, но все равно на глаза навернулись слезы, когда я разглядывал ее.

- Это ты, Эрмижад? - спросил я. Женщина удивила меня своим ответом:

- Меня зовут Алисаард. Вы плачете?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Мало, что у меня осталось в памяти об этом путешествии... Навое-ходе солнца, красного, огромного и нереального, вода вокруг нас выглядела гораздо веселее, чем в предыдущие дни. Рябь переливалась всеми цветами радуги, легкий ветер наполнял белые паруса, и солнце приятно припекало. Мы плыли прямо на солнце.

Потом, как мне показалось, впереди появилось нечто: море выбросило в небо два ряда огромных водяных отростков. Скоро я сообразил, что это не вода, а свет. Гигантские колонны света били сверху, с неба, и освещали обширные поверхности моря. За этими колоннами клубился туман, пена, водяные облака. А внутри световой колоннады море оставалось спокойным.

Фон Бек стоял на носу корабля, держась за трос и прикрывая глаза ладонью. Он был радостно возбужден. Свежий ветер и брызги приятно освежали кожу. Мне тоже было очень хорошо, я был благодарен соленой воде, которая смывала с меня мерзкую сажу.

- Какое это чудо - Природа! - воскликнул фон Бек. - Интересно, как возникло это чудо?

- Мои гипотезы всегда мистические, - покачал я головой и засмеялся. На палубу вышла Алисаард и встряхнула своими темно-рыжими волосами.

- Вы видели Вход? - спросила она серьезным тоном.

- Вход? Куда вход? - удивился фон Бек.

- Вход в Гнеестенхайм, естественно. - Она сочла наивность фон Бека очаровательной. У меня в груди шевельнулась ревность. Глупая ревность. Разве она не вправе сама выбирать, кому оказывать знаки внимания? Ведь она не Эрмижад. Но помнить об этом мне было нелегко: слишком разительным было сходство. Алисаард обернулась ко мне:

- Вы спали? Или проплакали всю ночь, Принц Фламадин? - В ее голосе звучало несколько ироничное сочувствие. Я почувствовал, что не могу поверить, будто эти женщины - жестокие рабовладельцы и каннибалы. Тем не менее я сказал себе, что нельзя забывать: часто самые культурные, цивилизованные и внешне гуманные люди могут иметь жуткие качества, которые им самим кажутся вполне обыденными. Но как бы там ни было, эти женщины отличались манерами, присущими моему народу эддренов.