Джордж Мартин - Битва королей (Книга вторая)

На другой день они еще дважды видели орла и слышали охотничий рог. Каждый раз казалось, что он звучит все громче и ближе. Когда настала ночь, Куорен велел Эббену взять коня Далбриджа помимо своего и со всей поспешностью ехать на восток, обратно к Мормонту. Оставшиеся будут отвлекать погоню. "Пошли лучше Джона, - возразил Эббен. - Он ездит верхом не хуже меня". "У Джона своя роль". "Да ведь он еще мальчик". "Он брат Ночного Дозора".

Когда взошла луна, Эббен простился с ними. Змей проводил его немного, замел следы, и трое оставшихся двинулись на юго-запад.

После этого все дни и ночи слились для Джона воедино. Они спали в седлах и останавливались только покормить и напоить коней. Они ехали по голым скалам, через темные сосновые леса и заносы старого снега, через ледяные торосы и мелкие безымянные речки. Порой Куорен или Змей возвращались назад, чтобы запутать следы, но тщетны были их усилия. За ними следили. Каждый раз на рассвете и в сумерках они видели орла, парящего между вершинами, - пятнышко на безбрежной равнине неба.

Они поднимались на невысокую гряду между двумя снежными пиками, когда из своего логова ярдах в десяти от них с рычанием вылез сумеречный кот. Зверь отощал от голода, но кобыла Змея ударилась в панику от одного его вида - она понеслась, не слушаясь всадника, оступилась на крутом склоне и сломала ногу.

Призрак в тот день наелся досыта, а Куорен настоял, чтобы разведчики подмешали лошадиную кровь в овсянку для восстановления сил. Джон давился от этой мерзости, но ел. Они срезали с туши по десятку полосок твердого жилистого мяса, чтобы жевать во время езды, а остальное оставили сумеречным котам.

О том, чтобы ехать вдвоем на одном коне, не было и речи. Змей предложил остаться в засаде и напасть на одичалых, когда они подойдут, - авось прихватим нескольких с собой в ад, но Куорен ему отказал. "Если есть в Ночном Дозоре человек, способный пройти через Клыки Мороза один и пеший, то это ты, брат. Ты сможешь выбрать прямую дорогу там, где конь пошел бы в обход. Ступай к Кулаку. Расскажи Мормонту, что и каким образом видел Джон. Скажи, что древние силы пробуждаются, и ему придется встретиться с великанами, оборотнями и еще более страшными вещами. Скажи, что деревья снова обрели глаза".

"Ему не дойти", - подумал Джон, глядя, как Змей перевалил через заснеженный хребет - маленький черный жучок среди неоглядной белизны.

После этого каждая ночь казалась холоднее предыдущей, и одиночество угнетало все сильнее. Призрак не всегда был с ними, но никогда не уходил далеко, а Джон чувствовал его даже на расстоянии. Это его радовало - Полурукий был не из общительных. Длинная седая коса Куорена медленно моталась в такт шагам лошади. Часто они ехали часами, не произнося ни единого слова, слыша только звук скребущих по камню копыт и вой дующего без передышки ветра. Когда Джон засыпал, ему больше не снились ни волки, ни его братья - вообще ничего. Здесь даже сны не приживались.

- Остер ли твой меч, Джон Сноу? - спросил Куорен через мигающий костер.

- Он у меня из валирийской стали. Мне его подарил Старый Медведь.

- Помнишь ли ты слова своего обета?

- Да. - Разве такие слова забудешь? Произнеся их, назад уже не возьмешь. Они меняют твою жизнь навсегда.

- Давай повторим их еще раз, Джон Сноу.

- Как хочешь. - Два голоса слились под восходящей луной. Их слушал Призрак, и горы стояли вокруг, как свидетели. - Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти. Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям. Я не надену короны и не буду добиваться славы. Я буду жить и умру на своем посту. Я - меч во тьме, я - Дозорный на Стене, я огонь, который разгоняет холод, я - свет, который приносит зарю, я - рог, который будит спящих, я - щит, который охраняет царство людей. Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее.

Они умолкли, и настала тишина - только костер потрескивал да тихо вздыхал ветер. Джон сжимал и разжимал обнаженные пальцы, перебирая в уме эти слова и моля отцовских богов дать ему силы умереть достойно, когда его час придет. Ждать уже недолго. Лошади совсем выбились из сил, а конь Куорена, пожалуй, и дня не протянет.

Костер уже догорал, и тепло уходило.

- Он скоро угаснет, - сказал Куорен, - но если падет Стена, огни угаснут во всем мире.

Джон, не зная, что на это ответить, молча кивнул.

- Может, нам еще удастся уйти, - а может, и нет.

- Я не боюсь смерти. - Джон лгал только наполовину.

- Так просто ты не отделаешься, Джон.

- Как так? - не понял юноша.

- Если они догонят нас, ты должен будешь сдаться.

- Сдаться? - недоверчиво повторил Джон. Одичалые не брали в плен тех, кого называли воронами. Они убивали их на месте, если только... - Но они щадят только клятвопреступников. Которые переходят к ним, как Манс-Разбойник.

- И ты.

- Нет. Ни за что. Я не сделаю этого.

- Сделаешь. Я приказываю тебе.

- Приказываешь? Но...

- Наша честь стоит не больше нашей жизни, когда речь идет о безопасности всех людей. Ты брат Ночного Дозора - так или нет?

- Да, но...

- Никаких "но", Джон Сноу. Либо да, либо нет.

- Да. Я брат Ночного Дозора, - выпрямился Джон.

- Тогда слушай меня. Если нас догонят, ты перейдешь к ним, как советовала тебе та девушка, твоя пленница. Они могут потребовать, чтобы ты изрезал свой черный плащ, чтобы ты поклялся им могилой своего отца, чтобы ты проклял своих братьев и своего лорда-командующего. Ты не должен колебаться, что бы они ни попросили. Делай то, что они велят... но в сердце своем помни, кто ты есть. Дели с ними дорогу, еду, сражайся с ними рядом - и примечай.

- Что примечать?

- Если бы я знал... Твой волк видел ямы в долине Молочной. Что они ищут в такой глуши? Нашли они это или еще нет? Ты должен это узнать, прежде чем вернешься к лорду Мормонту и своим братьям. Таков долг, который я возлагаю на тебя, Джон Сноу.

- Хорошо, я все сделаю, но... ты ведь скажешь им? Старому Медведю хотя бы? Скажешь, что на самом деле я не нарушал клятвы?

Глаза Куорена по ту сторону костра казались двумя колодцами тени.

- Когда увижу его, скажу непременно. Подкинь-ка еще дров. Надо, чтобы костер горел ярко.

Джон пошел нарубить еще веток и, ломая каждую пополам, стал бросать их в костер. Дерево, давно высохшее, в костре снова ожило, и резвые плясуньи закружились на каждой хворостине в своих красных, желтых и оранжевых платьях.

- Хватит, - резко бросил Куорен. - Едем.

- Едем? - За костром караулила темная холодная ночь. - Но куда?

- Назад. - Куорен сел на своего усталого коня. - Надеюсь, костер отведет им глаза. Поехали, брат.

Джон натянул перчатки и поднял капюшон. Даже лошадям не хотелось уходить от огня. Солнце давно село, и только серебристый месяц освещал неверную дорогу. Джон не знал, что у Куорена на уме, но надеялся на лучшее. Ему не хотелось изображать из себя клятвопреступника, даже ради самой благой цели.