Джордж Мартин - Битва королей (Книга вторая)

Лишь тогда он выслушал последний отчет Таллина.

- Не может быть, - сказал Тирион, сверившись со счетной книгой. - Около тринадцати тысяч сосудов? Вы что, за дурака меня держите? Предупреждаю, я не намерен отдавать королевское золото за горшки с дерьмом, запечатанные воском.

- Нет-нет, - засуетился Таллин, - цифры верные, клянусь вам. Нам весьма посчастливилось, милорд десница. Найден еще один тайник лорда Россарта, более трехсот сосудов. Прямо под Драконьей Ямой! Некоторые шлюхи водили в эти руины своих клиентов. Один из них провалился сквозь прогнивший пол в подвал, нашел там сосуды и решил, что в них вино. Будучи сильно пьян, он взломал печать и попробовал.

- Один принц тоже как-то попробовал, - сухо заметил Тирион. - Я не видел, чтобы над городом взлетали драконы, - стало быть, и на этот раз не получилось. - Драконья Яма на холме Рейенис уже полтора века стояла заброшенная. Дикий огонь, конечно, можно хранить и там, место не хуже всякого другого, но лучше бы покойный лорд Россарт кому-нибудь вовремя сказал об этом. - Триста сосудов, говорите? Все равно с общей суммой не сходится. Этот итог на несколько тысяч превышает ваши последние прикидки.

- Все так. - Таллин промокнул бледный лоб рукавом черно-алого одеяния. Но мы трудились не покладая рук, милорд десница.

- Тогда понятно, почему вы теперь производите настолько больше субстанции. - Тирион с улыбкой вперил в пироманта свой разномастный взгляд. - Возникает, правда, вопрос, отчего же вы раньше трудились не столь усердно.

Цветом лица Таллин напоминал гриб, и трудно было поверить, что он может побледнеть еще больше, однако он это сделал.

- Нет, трудились, милорд десница, - и днем, и ночью с самого начала. Просто теперь мы... хм-м... приобрели сноровку, и, кроме того... есть древние секреты нашего ордена, способы тонкие и весьма опасные, но необходимые для того, чтобы субстанция получалась такой, как надо.

Тирион начинал терять терпение. Сир Джаселин Байвотер, должно быть, уже здесь, а он ждать не любит.

- Ну да, у вас есть всякие секреты, заклинания и прочее. И что же?

- Теперь они как будто стали действовать сильнее, чем раньше. Тут ведь нигде поблизости не может быть... не может быть драконов, как вы думаете?

- Если вы только не нашли их в Драконьей Яме. А что?

- Прошу прощения... я просто вспомнил то, что сказал его мудрость старый Поллитор, когда я был еще послушником. Я спросил его, почему многие наши заклинания не так действенны, как говорится в книгах, и он ответил - это потому, что магия стала уходить из мира после смерти последнего дракона.

- Мне жаль вас разочаровывать, но я никаких драконов не видел. Зато я часто вижу королевского палача. Если хоть в одном из этих плодов, которые вы мне продаете, окажется что-нибудь, кроме дикого огня, вы с ним тоже встретитесь.

Таллин удалился так быстро, что чуть не налетел на сира Джаселина - нет, лорда Джаселина, это надо запомнить. Железная Рука, как всегда, говорил с беспощадной прямотой. Он вернулся из Росби с пополнением, набранным в поместьях лорда Джайлса, чтобы снова возглавить городскую стражу.

- Как там мой племянник? - спросил Тирион, когда они закончили обсуждать оборону города.

- Принц Томмен здоров и весел, милорд. Он взял на свое попечение олененка, которого один из моих людей принес с охоты. Говорит, что у него уже был один, но Джоффри содрал с него шкуру себе на кафтан. Иногда он спрашивает о матери и постоянно начинает письмо к принцессе Мирцелле, но до конца никогда не дописывает. О брате он как будто совсем не скучает.

- Вы приняли все необходимые меры на случай поражения?

- Мои люди получили нужные указания.

- И в чем они состоят?

- Вы приказывали не говорить об этом никому, милорд.

Его слова вызвали у Тириона улыбку.

- Мне приятно, что вы это запомнили. - Если Королевская Гавань падет, его могут взять живым - лучше ему не знать, где находится наследник Джоффри.

Варис явился вскоре после ухода лорда Джаселина.

- Как вероломны люди, - вместо приветствия произнес он.

- Кто изменил нам на этот раз? - вздохнул Тирион.

Евнух подал ему свиток.

- Печальную славу оставит по себе наш век. Неужели честь умерла вместе с нашими отцами?

- Мой отец еще не умер. - Тирион пробежал глазами список. - Некоторые из этих имен мне знакомы. Это богатые люди. Купцы, лавочники, ремесленники. Зачем им злоумышлять против нас?

- Видимо, они верят, что победит лорд Станнис, и желают разделить с ним его победу. Они называют себя Оленьими Людьми, в честь коронованного оленя.

- - Надо бы известить их, что Станнис сменил свою эмблему, пусть называются Горячими Сердцами. - Впрочем, шутки тут плохи: эти Оленьи Люди, похоже, вооружили несколько сотен своих единомышленников, чтобы захватить Старые ворота, когда начнется сражение, и впустить врага в город. В списке значился мастер-оружейник Саллореон. - Не видать мне теперь, полагаю, нового шлема с демонскими рогами, - пожаловался Тирион, подписывая приказ о его аресте.

ТЕОН

Он спал и вдруг проснулся. Кира лежала рядом, слегка обняв его одной рукой, прильнув грудью к его спине. Он слышал ее дыхание, тихое и ровное. Простыни под ними сбились. Стояла глубокая ночь, и в спальне было темно и тихо.

В чем же дело? Он, кажется, что-то слышал?

Ветер тихо вздыхал за ставнями, и где-то далеко орали коты. Больше ничего. "Спи, Грейджой, - сказал он себе. - В замке все спокойно, и ты выставил стражу. У своей двери, у ворот, около оружейни".

Пробуждение можно было приписать дурному сну, но Теон ничего такого не помнил. Кира измотала его вконец. Все свои восемнадцать лет она прожила в зимнем городке и даже ногой не ступала в замок, пока Теон за ней не послал. Она явилась к нему на все готовая, охочая, юркая, как ласка, да и сладко это как-никак - тискать трактирную девку в кровати самого лорда Эддарда Старка.

Она сонно пробормотала что-то, когда Теон освободился от нее и встал. В очаге еще тлели угли. Векс спал в ногах кровати на полу, свернувшись под плащом, глухой ко всему миру. Все было тихо. Теон подошел к окну и распахнул ставни. Ночь коснулась его холодными пальцами, и по голой коже побежали мурашки. Облокотившись на каменный подоконник, он оглядел темные башни, пустые дворы и небо, где горело столько звезд, что человеку не счесть их, проживи он хоть сто лет. Месяц висел над Часовой Башней, отражаясь в кровле теплицы. Ни тревожных звуков рога, ни голосов - даже шагов не слышно.

Все хорошо, Грейджой. Слышишь, какая тишь? Тебе бы прыгать от радости. Ты взял Винтерфелл меньше чем с тридцатью людьми - такой подвиг достоин песен. Сейчас он вернется в постель, перевернет Киру на спину и возьмет ее снова, чтобы прогнать призраки. Ее вздохи и смешки рассеют застывшую тишину.