Джордж Мартин - Умирающий свет

Гвен молча ждала.

Дерк забыл о Руарке, комната вокруг него померкла. Он видел только Гвен. Она смотрела на него широко открытыми зелеными глазами, полными… чего? Обещаний? Угроз? Утраченных мечтаний? Она молча ждала, а он перебирал в уме слова, не зная что сказать. Он ощущал холод браслета в своей руке, и череда образов проплывала перед его мысленным взором.

Красная слезинка, полная любви, обжигающая холодом сквозь фольгу и бархат.

Лицо Джаана с высокими скулами и чисто выбритой квадратной челюстью, его начинающие редеть черные волосы и непринужденная улыбка, спокойный, ровный голос, который произносит: «Но я существую».

Белые призраки башен Крайн-Ламии, завывающие, дразнящие, звучащие отчаянием, и низкие, монотонные удары далекого барабана. И желание бросить вызов, быть решительным.

Лицо Гарса Джанасека, отстраненное (холодные голубые глаза, напряженная посадка головы, сжатые губы), враждебное (ледяной взгляд, жестокая ухмылка, прячущаяся в бороде), полное горького юмора (колющий взгляд, зубы, обнаженные в улыбке самой смерти).

Бретан Брейт Лантри, его перекошенное дергающееся лицо с каменным глазом, его образ, вызывающий страх и жалость, его холодный, ужасный поцелуй.

Красное вино в бокалах из черного стекла с едким запахом, которое он пил в комнате, наполненной ароматом корицы и странной дружбой.

Слова… Новый, особый вид брата-сородича, сказал Джаан.

Слова… Он нарушит обещание, предсказал Гарс.

Лицо Гвен: моложе, тоньше, глаза еще больше. Гвен смеется. Гвен плачет. Гвен любит. Обнимает его. Груди как розовые цветы, ее тело пылает жаром. Гвен шепчет ему: «Я люблю тебя, я люблю тебя, Джинни!»

Одинокая черная тень, толкающая шестом баржу по бесконечному темному каналу.

Воспоминания…

Его рука, сжимавшая запястье Гвен, задрожала.

– Если я не пойду на дуэль, – заговорил он, – ты бросишь Джаана? Сбежишь со мной?

Помедлив, она кивнула.

– Да. Я думала об этом весь день, обсудила все с Аркином. Мы договорились, что он приведет тебя сюда, а я скажу Джаану и Гарсу, что мне надо поработать.

Дерк встал с дивана и почувствовал, как сотни крошечных иголочек вонзились в онемевшую плоть. Он встал с готовым решением.

– Значит, ты и так собиралась это сделать? Дело не только в дуэли?

Она покачала головой.

– Тогда бежим. Когда можно улететь с Уорлорна?

– Через две недели и три дня, – отозвался Руарк. – Раньше кораблей не будет.

– Сначала придется спрятаться, – сказала Гвен. – Мы все обсудили – это единственный безопасный путь. Днем я раздумывала, сказать ли мне Джаану, или просто скрыться. Я решила, что нам вместе надо поговорить с ним. Но дуэль все расставила по местам. Теперь тебе не позволят уйти.

Руарк слез со своего стула.

– Тогда бегите, – сказал он. – Я останусь, буду наблюдать, вы можете позвонить, и я скажу вам, что происходит. Для меня нет никакой опасности, если Гарси и Джаантони не проиграют дуэль. Тогда я сразу сбегу и присоединюсь к вам, да?

Дерк взял Гвен за руки.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Все еще люблю.

Она печально улыбнулась.

– Да, я рада, Дерк. Может быть, у нас что-то получится. Но мы должны скорее вырваться на свободу. С этого момента все кавалаанцы опасны.

– Хорошо, – согласился он. – Что надо делать?

– Иди к себе и собери вещи. Понадобится теплая одежда. Встретимся на крыше. Мы поднимемся в воздух на аэромобиле, а потом решим, куда лететь.

Дерк кивнул и поцеловал ее.

Они летели над темными реками и округлыми холмами Общественного Парка, когда первые проблески рассвета окрасили небо темно-красным сиянием. Вскоре взошло первое желтое солнце, и темнота внизу превратилась в серый утренний туман, который быстро рассеивался. Машина-скат была, как всегда, открыта, а Гвен вела ее на предельной скорости, поэтому вокруг ревел холодный ветер, заглушая голоса. Дерк спал на сиденье рядом с ней, завернувшись в широкое коричневое пальто, которое ему дал Руарк перед вылетом.

Когда впереди появилась сияющая игла Челленджа, Гвен разбудила Дерка, легонько толкнув в плечо. Он спал чутким поверхностным сном, поэтому сразу выпрямился и зевнул.

– Вот мы и прибыли, – произнес он.

Гвен не ответила. Машина замедляла ход по мере приближения к эмерельскому городу.

Дерк посмотрел в сторону рассвета.

– Уже два солнца взошли, – сказал он. – Посмотри, показался Толстый Черт. Наверное, они уже знают, что мы сбежали.

Он вспомнил Викари и Джанасека, которые сейчас, наверное, ждали его вместе с брейтами в квадрате смерти, нарисованном мелом на мостовой улицы. Бретан наверняка нетерпеливо шагает взад и вперед, затем издает свой странный хрип. Утром его глаз потух, утратив жуткое ночное свечение. А может быть, он уже мертв… или Джаан… или Гарс Джанасек… Дерка обдало жаркой волной стыда. Он придвинулся к Гвен и положил руку ей на плечо.

Челлендж приближался, вырастая перед их глазами. Гвен направила машину круто вниз сквозь тонкий слой белых облаков. Черная утроба посадочной площадки осветилась при их приближении, и Дерк увидел цифры. Огромная посадочная площадка пятьсот двадцатого уровня была совершенно пустынной и безупречно чистой.

– Добро пожаловать, – приветствовал их знакомый голос, когда «скат», зависнув, плавно опустился на плиты площадки.

– Я – Голос Челленджа. Могу я оказать вам гостеприимство?

Гвен выключила двигатель и вылезла из машины через крыло.

– Мы хотим временно поселиться здесь.

– Стоимость проживания вполне умеренная, – ответил Голос.

– Тогда проводи нас в номер.

Стена раздвинулась, и им навстречу выехала такая же тележка на колесах с толстыми шинами, какую они видели прежде. Если не считать цвета, она была точной копией той, которая возила их в прошлый раз. Гвен села в тележку, а Дерк начал перегружать в нее багаж с заднего сиденья аэромобиля. Комплект датчиков, который взяла с собой Гвен, три сумки, набитые одеждой, сумка с походным снаряжением. Пара воздушных скутеров лежала на дне между сиденьями. Дерк их не взял.

Тележка поехала, а Голос начал рассказывать о номерах, которые были оборудованы и декорированы в различных стилях, чтобы инопланетяне могли себя чувствовать как дома, хотя, в основном, в Челлендже, конечно, преобладал дух Эмерела.

– Что-нибудь простое и дешевое, – сказал Дерк. – Лишь бы была двойная кровать, водяной душ и приспособления для приготовления пищи.

Голос предоставил им небольшую комнатку со светло-голубыми стенами двумя уровнями выше. В ней оказалась двойная кровать, которая занимала почти все пространство комнаты, кухонька, встроенная в стену, и огромный цветной экран, занимавший три четверти противоположной входу стены.