Джордж Мартин - Умирающий свет

Он осторожно обошел Джанасека и взял из его расслабленных пальцев пистолет. Гарс оказался не таким уж железным кавалаанцем, каким представлял его себе Джаан.

На правой руке Джанасека по-прежнему красовался железный браслет. Несколько красных камней были вырваны, и на их месте зияли безобразные дыры. Но большая часть браслета оставалась нетронутой, только кое-где на железе виднелись глубокие царапины. Рука Джанасека выше браслета тоже была поцарапана. Глубокие порезы продолжали царапины на черном железе. И рука, и браслет были запачканы высохшей кровью.

Рядом с ботинком Джанасека Дерк увидел длинный окровавленный нож. Остальное он мог себе представить. Пьяный Джанасек пытался выковырять из браслета светящиеся камни левой рукой, которая плохо действовала из-за старой раны. Потеряв терпение, он со злостью нанес ножом несколько ударов и выронил его от боли и ярости.

Отступив назад, Дерк осторожно обошел мокрую рубашку Джанасека. Остановившись в дверном проеме, он направил на него ружье и крикнул: «Гарс!»

Джанасек даже не шелохнулся. Дерк снова крикнул. На этот раз храп спящего стал тише. Воодушевленный этим, Дерк наклонился, поднял первое, что попалось ему под руку, – это был светящийся камень – и бросил его в кавалаанца. Камень попал тому в щеку.

Джанасек медленно сел, моргая. Увидев Дерка, он нахмурился.

– Вставай, – скомандовал Дерк, поводя ружьем.

Джанасек, пошатываясь, поднялся на ноги и стал осматриваться, ища свой пистолет.

– Ты не найдешь его, – сказал ему Дерк. – Он у меня.

Затуманенные глаза Джанасека смотрели устало, но большая часть алкоголя выветрилась за время сна.

– Зачем ты явился сюда, т'Лариен? – медленно проговорил он хриплым, но трезвым голосом. – Ты пришел дразнить меня?

Дерк покачал головой.

– Нет. Мне жалко тебя.

Джанасек вспыхнул.

– Жалко меня?

– Тебе не кажется, что ты заслужил жалость? Посмотри вокруг себя!

– Осторожно, – предупредил его Джанасек. – Еще одна шутка, т'Лариен, и я проверю, достаточно ли в тебе силы, чтобы выстрелить из того самого лазера, который ты так неуклюже держишь в руках.

– Не надо, Гарс, – ответил Дерк. – Мне нужна твоя помощь.

Джанасек захохотал, откинув голову назад.

Когда он остановился, Дерк рассказал ему все, что случилось после того, как Викари убил Мирика Брейта в Челлендже. Слушая, Джанасек стоял неподвижно, крепко сжав руки, скрещенные на груди. Он засмеялся еще раз, когда Дерк рассказал, что он узнал о Руарке.

– Ох, эти кимдисские манипуляторы! – прорычал он.

Дерк подождал, пока кавалаанец не перестанет ругать кимдиссцев, потом закончил свой рассказ.

– Итак? – спросил Джанасек, когда Дерк умолк. – Почему ты думаешь, что это имеет ко мне какое-либо отношение?

– Я полагал, что ты не допустишь, чтобы брейтские псы гнали Джаана как зверя, – сказал Дерк.

– Он сам сделал себя зверем.

– По мнению брейтов, – возразил Дерк. – Разве ты – брейт?

– Я – кавалаанец.

– Теперь все кавалаанцы одинаковы? – он показал рукой на каменную голову чудовища в камине. – Я вижу, ты теперь берешь трофеи, как Лоримаар.

Джанасек ничего не ответил. Он холодно смотрел на Дерка.

– Возможно, я ошибся, но, когда я пришел сюда и увидел все это, я задумался. То, что я увидел, навело меня на мысль, что, может быть, в тебе есть какие-то истинные человеческие чувства к твоему тейну. Я вспомнил твои слова о том, что вы с Джааном связаны более крепкими узами, чем те, которые знаю я. Но теперь я вижу, что ты лгал.

– Я говорил правду. Джаан Викари порвал эти узы.

– Гвен порвала все связи между нами годы назад, – сказал Дерк. – Но я прилетел, когда был ей нужен. Правда, выяснилось, что не так уж я был нужен, и у меня были личные причины, но я прилетел. Этого ты у меня не отнимешь, Гарс. Я сдержал свое обещание. – Он помолчал. – И я не позволю, чтобы кто-либо охотился на нее, если это будет в моих силах. Выходит, то, что связывало нас, крепче кавалаанского союза железа и огня.

– Говори что хочешь, т'Лариен. Твои слова ничего не меняют. Смешно слышать твои рассуждения о выполненных обещаниях. А что ты скажешь по поводу твоего обещания мне и Джаану?

– Я нарушил его, – поспешно согласился Дерк. – Значит, мы с тобой в одинаковом положении, Гарс.

– Я никого не предавал.

– Ты бросаешь тех, кто был тебе ближе всех. Гвен, которая была твоей собетейн, которая спала с тобой, любила тебя и ненавидела одновременно. И Джаана, твоего бесценного тейна.

– Я никогда не предавал их, – с жаром возразил Джанасек. – Гвен предала и меня, и серебро с жадеитом. А Джаан разрушил все убийством Мирика. Он пренебрег мною, пренебрег обязанностями, которые накладывают железо и огонь. Я им обоим не обязан ничем.

– Не обязан, правда? – Под рубашкой Дерк ощущал тяжесть говорящего камня, наполнявшего его словами, воспоминаниями и чувствами человека, каким он когда-то был. В груди у него закипала злость. – И этим все сказано, да? Ты им ничем не обязан, тогда кому какое дело? Все ваши проклятые кавалаанские узы сводятся, в конце концов, к долгу и обязанностям. Чего стоят все ваши традиции, вся ваша древняя мудрость сообществ, вроде законов о дуэли и правил охоты на оборотней! Не надо ни о чем думать – только следовать им. В чем Руарк был прав, так это в том, что вы не умеете любить, за исключением, может быть, Джаана, да и в этом я не уверен. Что бы он сделал, черт побери, если бы у Гвен на руке не было его браслета?

– То же самое!

– В самом деле? А ты? Вызвал бы ты на дуэль Мирика из-за того, что он сделал Гвен больно? Или ты бросил ему вызов из-за того, что он нанес ущерб твоему серебру с жадеитом? – Дерк фыркнул. – Может быть, Джаан и сделал бы то же самое, но не ты, Джанасек. Ты такой же кавалаанец, как и сам Лоримаар, и такой же бесчувственный, как Челл или Бретан. Джаан хотел сделать своих людей лучше, но я подозреваю, что ты оставался с ним из спортивного интереса, и ни на йоту не верил ни в одну из его идей. – Дерк выхватил из-за ремня пистолет и швырнул его Джанасеку свободной рукой. – Возьми! – крикнул он, опуская свое ружье. – Иди охотиться за оборотнем!

Джанасек дернулся и поймал пистолет в воздухе почти автоматически. Он стоял, неловко держа его в руках и хмурясь.

– Я могу теперь убить тебя, т'Лариен, – сказал он.

– Убивай, – ответил Дерк. – Мне все равно. Если бы ты когда-нибудь действительно любил Джаана…

– Я не люблю Джаана, – выпалил Джанасек, вспыхивая. – Он – мой тейн!

Дерк выждал целую минуту, пока слова кавалаанца, казалось, висели в воздухе. Он задумчиво поскреб подбородок.

– Твой тейн? – переспросил он. – Ты хотел сказать, что Джаан раньше был твоим тейном, не так ли?

Кровь отхлынула от лица Джанасека так же быстро, как и прилила. Уголок спрятанных в бороде губ дернулся, что напомнило Дерку Бретана. Пристыженный, он украдкой посмотрел на массивный железный браслет, который все еще украшал его окровавленную руку.