Джон Марко - Праведники Меча (Тираны и короли - 3)

- Вы сердитесь, - сказал император. - Хотя вам не на что сердиться. Это не больше того, о чем я вас предупреждал, Касрин.

Касрин возмущенно отвел глаза.

- Вам следует подумать над моими словами, - продолжал Бьяджио. - По правде, говоря, выбора у вас нет. Если я потерплю провал, вам все равно некуда будет деваться. Вы и ваша команда останетесь теми же изгоями, какими были до этого. Но если я одержу победу, вы сможете вернуться в Нар свободным человеком. - Бьяджио улыбнулся. - А я всегда побеждаю.

- Не всегда, - сказала Джелена. Она подняла горсть песка. Он медленно тек сквозь ее пальцы, и его струйка чуть загибалась под ветром. - И давайте четко скажем одно, Бьяджио. Кроут к нашей новой сделке не относится. Если вы рассчитывали получить его обратно, можете об этом забыть.

- Я не рассчитывал получить его обратно, - ответил Бьяджио. - Кроут находится слишком близко от империи, чтобы вы его отдали. Я это понимаю. Кроут ваш, и я не буду с вами за него воевать.

- Мудрое решение, - проговорила Джелена. - И как мы будем действовать дальше? Что будет между Наром и Лиссом, когда все это закончится?

- Когда все это закончится, никаких "мы" больше не будет. С уничтожением "Бесстрашного" наш союз перестает существовать. Как я обещал, между нами будет мир. Вы перестанете нападать на Нар, а мы навсегда оставим Лисс в покое. Договорились?

- Хорошо, - сказала Джелена. Она встала на ноги, стряхнула песок с платья и осторожно улыбнулась обоим нарцам. - Мы все отплывем завтра утром. И если вам обоим до этого момента что-нибудь понадобится, просите не задумываясь. Я не хочу новых сюрпризов и не хочу никаких недоразумений.

Королева повернулась и пошла в сторону дворца, оставив нарцев на берегу. Касрин проводил ее взглядом. Он по-прежнему был недоволен, и Бьяджио ощущал смятение его чувств, которые омрачали яркий день. Император медленно встал, не побеспокоившись стряхнуть песок с одежды. Это был песок его родины. Если бы Бьяджио мог, он увез бы с собой весь песок этого берега. Он стал смотреть на море, дожидаясь, чтобы Касрин заговорил. Три корабля дожидались их на воде, чтобы отправиться в разные стороны. Бьяджио ощущал странную печаль. Принц Восточного Высокогорья Редберн не скрывал своего презрения к новому императору, и Бьяджио не знал, чего от него ожидать. Он вдруг понял, что больше всего его терзает страх.

- Джелена не предаст вас, Касрин, - проговорил он наконец. - Следуйте карте, которую она вам дала. Вместе вы сможете уничтожить Никабара.

- Вы меня использовали, - бросил Касрин.

- Да, - согласился Бьяджио. - Но я сделал это потому, что так было нужно. А вы позволили себя использовать. Вы знали, что я еще чего-то от вас потребую, но были слишком ослеплены своей ненавистью к Никабару, чтобы предвидеть последствия. Так что не вините меня за то, что я вами управлял, потому что вы сами вляпались в это дело по уши.

- Бьяджио...

- По уши, Касрин. И даже не думайте отступиться сейчас, потому что я вам не позволю. Если вы меня подведете, я вас найду. Где бы вы ни спрятались, я разыщу вас. Вы - основа моего плана. Я не могу вас отпустить.

- Господи, вы полный псих! Ведь это же просто ваша личная месть, так? Единственное, о чем вы думаете, - раздавите Тэссиса Гэйла.

Бьяджио грустно вздохнул.

- Если вы действительно так думаете, то вы глупец. Талистан - это серьезнейшая угроза Нару. Большей я еще никогда не видел. Гэйл намерен меня свергнуть, и ему все равно, сколько народов он втянет в свою войну. Но у меня есть шанс помешать этому, и я этому помешаю любой ценой. А если вы попробуете встать на моем пути... - Бьяджио резко замолчал и вскинул руки. - Ладно, забудьте. Вам все равно не понять.

Он зашагал обратно к дворцу, злясь на себя и свои глупые речи. Но Касрин поймал его за руку и заставил обернуться.

- А ну постойте! Не вам одному хочется мира, знаете ли. Или вы забыли, с кем говорите? Бьяджио покраснел.

- Не забыл.

- Я согласился вам помогать не просто для того, чтобы убить Никабара. Я согласился потому, что мне показалось, будто я вам нужен. Я не дурак, Бьяджио. Я знал, что вы говорите мне не все, что вы что-то скрываете. Так что перестаньте от меня таиться. Если я должен сделать то, чего вы хотите, я имею право знать все. Я этого требую.

Бьяджио очень осторожно взял пальцы Касрина и убрал их со своей руки.

- Я прошу прощения за мою скрытность, - проговорил он. - Вы имеете полное право на меня сердиться. Но с этим покончено: я рассказал вам все.

Касрин посмотрел на него с подозрением:

- Неужели? Вы действительно все мне сказали?

- Вы ведь сказали Джелене, что верите мне, правда? Касрин смутился.

- Не отрицайте: я знаю, что сказали. И я знаю, что вам это нелегко дается. И, если уж на то пошло, всем это нелегко. Доверие мне требует огромного усилия воли. Мое прошлое, оно...

Бьяджио нахмурился и пожал плечами, не находя подходящего слова.

- Говорит само за себя? - подсказал Касрин. Бьяджио рассмеялся.

- Да, если хотите. Но я никогда вам не лгал, Касрин. Я сказал вам, что потребую от вас еще чего-то, и обещал отдать вам Никабара. Все это не было ложью. Если я кое-что опустил, то только потому, что счел это необходимым. Но теперь мне необходимо знать, со мной ли вы. Когда я поплыву к Восточному Высокогорью, я хочу иметь твердую уверенность, что вы будете рядом, когда мне понадобитесь.

- В первый день лета, - тихо проговорил Касрин.

- Вот именно. Так вы со мной?

Ответом Касрина был грустный кивок. Он посмотрел в сторону моря, на "Владыку ужаса". Корабль был готов к бою, был готов нанести смертельный удар Никабару. Это будет нелегко, но игра стоила свеч. И Бьяджио, которому вовсе не хотелось отдавать приказ о казни Никабара, не сомневался, что Касрин и Джелена справятся с этим делом. Еще одна кровь, еще одна прискорбная жертва на пути к миру. Бьяджио шагнул к Касрину и остановился рядом с ним.

- Знаете, - негромко сказал он, - в Железных горах есть отряд борцов за свободу, арамурцев, которые называют себя Праведниками Меча. Их немного, но они уже год сражаются против Талистана и добились очень многого.

Касрин кивнул.

- Я о них слышал.

- И мне кажется, что мы похожи на них, - задумчиво сказал Бьяджио. Мы составили странный союз, готовясь сражаться с Талистаном.

Эта мысль его позабавила, и он начал смеяться. И сам поразился, насколько изменился за последнее время.

- Мне страшно, - еле слышно признался Касрин. Бьяджио вздохнул.

- Мне тоже. Касрин отвел глаза.

- Никабар был для меня героем.

- И для меня, - откликнулся Бьяджио. Уголком глаза он поймал изумленный взгляд Касрина. - Он был моим лучшим другом, - пояснил он. Когда-то он был мне как брат.

- А теперь вы отправляете меня, его убить.

Эти слова ударили императора, словно тяжелый обух.