ФилипДик Дик - Человек в высоком замке

Но тут, совершенно неожиданно, консулу сделалось дурно. «Да что же это, — подумал он, — опять заново все? Казалось, с войной покончено. И мы сами думали, что она закончена, а потом африканское фиаско и этот безумец Зейсс-Инкварт, претворяющий в жизнь проекты Розенберга…»

Нет, этот самый герр Хоуп сто раз прав. Прав, когда шутил о том, что мы обнаружили, будто Марс заселен одними евреями. Мы их там непременно обнаружим. И именно такими — двухголовыми и ростом в тридцать сантиметров.

Дело консула — заниматься рутиной. У него нет времени посылать десантников к Абендсену. Ему надо приветствовать немецких моряков и отвечать на депеши. Пусть там, наверху, занимаются всем остальным, это их дело.

«И то сказать, — решил он, — затей я все это, и неизвестно, чем бы все кончилось. Где бы я в результате оказался — в Охранном отделении или в камере, заполненной „Циклоном Б“».

Поразмыслив, он вычеркнул запись в еженедельнике. Но даже это его не успокоило, он вырвал страничку и сжег ее в своей большой пепельнице.

Постучав, вошел Пфердхофф с ворохом бумаг.

— Вот речь доктора Геббельса. Полностью. — Секретарь положил кипу на стол. — Обязательно прочтите. Очень хорошая речь. Возможно, даже из лучших.

Закурив очередную сигарету фирмы «Симон Артц», Рейс погрузился в чтение речи.

Скучая на своем посту возле кассового аппарата, Роберт Чилдэн увидел, что в его магазине появился посетитель: высокий и тощий темноволосый человек. Одет он был в слегка вышедший из моды костюм, а в руке держал большую плетеную корзину. Продавец? Но странно, никакой приветливой улыбки на своем лице он не изобразил, напротив — выглядел угрюмо. Ему бы больше подошло работать электриком или водопроводчиком.

— Кого вы представляете? — осведомился Чилдэн, закончив возиться у кассы.

— Ювелирные изделия ЭДФРЭНК, — ответил тот. И водрузил свою корзину на один из прилавков.

— Никогда о такой фирме не слышал. — Чилдэн принялся следить за тем, как посетитель неловким движением пытается открыть корзину.

— Ручная работа. Каждый предмет — совершенно уникален. Оригинальные разработки. Чистый металл. Медь, латунь, бронза, серебро. Даже вороненое железо, — бормотал посетитель, продолжая возиться с корзинкой.

Наконец крышка ему поддалась. Чилдэн заглянул внутрь. Металл на черном бархате. Что же, своеобразно.

— Нет, это не по моей части, — покачал головой.

— Вы видите произведения современного американского искусства, — заявил продавец.

Чилдэн пожал плечами и вернулся к кассе.

Взглянув через какое-то время на торговца, он обнаружил, что тот вовсе не собирается уходить, а, наоборот, ковыряется в корзине, пытаясь достать оттуда панель. Или, наоборот, пытается запихнуть ее внутрь. Руки у него явно дрожали. Чилдэн поглядывал на него, одновременно раздумывая о собственных делах. На два часа назначена встреча, куда надо явиться с парой старинных чашек. В три — университет обещал прислать результаты очередной экспертизы: в последнее время Чилдэн регулярно этим занимался. Со времен того сорок четвертого кольта.

— Но они ничем не покрыты! — произнес вдруг мужчина, протягивая в его сторону какой-то браслет. — Чистая медь!

Чилдэн кивнул и ничего не сказал. Ничего, посетитель тут покрутится да и уйдет в конце концов.

Зазвонил телефон, Чилдэн поднял трубку. У него осведомились о состоянии старинного кресла-качапки, которое — по просьбе звонившего клиента — Чилдэн отправлял в починку. Кресло еще не отремонтировали, так что пришлось выкручиваться, но выкрутиться удалось, сочинив более или менее правдоподобную историю. Улещивая клиента, Чилдэн поглядел на улицу. Клиент наконец успокоился, и разговор был окончен.

«Хотя бы в том, что кресло настоящее, сомнений нет», — недовольно пробурчал про себя Чилдэн, кладя трубку. История с кольтом порядком истрепала ему нервы, да и повлекла за собой не очень-то приятные последствия. Теперь Чилдэн не мог уже глядеть на собственные владения с прежним оттенком внутренней почтительности. Один нелепый случай… увы, он принес свои грустные плоды. Как бывает с детскими впечатлениями: реальность что-то подпортила, самую малость, — все, иллюзия разбита. «Да и с другой стороны, если посмотреть, — задумался Чилдэн, — во всем этом деле обнаруживается настоящая связь с детством. Здесь же участвует не только история Америки, но и история личная. Такое ощущение от этой подделки, что словно бы поддельным оказалось твое собственное свидетельство о рождении. Или как если бы оказалось, что твой отец выглядел совершенно не так, как ты его себе представляешь».

«Или по-другому. Знаю ли я по-настоящему Франклина Делано Рузвельта? А ну как мне кажется, что я его знал, и было у меня собственное мнение о нем, а на деле — не было никакого своего мнения, а образ сформировался по чужим рассказам. Как миф о Гайавате. Или как если бы тебе сказали, что вот за этим столом обедал сам Авраам Линкольн. Этим серебряным ножом пользовался, этой вилкой ел. Кто это видел и знает? А факт вроде бы существует…»

Человек за соседним прилавком продолжал возиться со своим барахлом и, вытаскивая все же свое панно, снова пробурчал:

— Мы можем делать вещи и на заказ. Если у ваших клиентов есть желание иметь что-либо, чего нет ни у кого. И если они знают, что они хотят иметь. — Голос его звучал очень странно. Наконец он прокашлялся и замер в какой-то оторопи, переводя взгляд с Чилдэна на безделушку, которую держал в руке, и обратно.

Чилдэн улыбнулся, но ничего не ответил.

«Не мое все это дело. Как пришел, так пусть и уходит. И чего он в коммивояжеры полез? Это же не жизнь, а сплошные мучения. Вот мне, например, — Чилдэн поморщился, — что ни день, так приходится быть готовым получать нагоняи от всяких там Тагоми. Он всего лишь фамилию неправильно произнесет, а мне уже и подзатыльник».

И тут он наконец сообразил. Да ведь этот парень просто-напросто не имеет никакого опыта. Это же видно. Он же принес свои работы. Взять что-нибудь на комиссию? Попробовать?

— Эй! — окликнул он продавца.

Тот быстро оглянулся.

— Вы болтаетесь здесь уже полчаса, — сказал Чилдэн, подойдя к нему и скрестив на груди руки. — Хорошо. Можете показать мне ваши вещички, но я ничего не обещаю. На этом прилавке разложите. Сдвиньте галстуки в сторону. — Он указал, на каком именно.

Человек кивнул и кинулся расчищать место для своих творений. Снова открыл корзину и принялся вытаскивать панели.

«Он тут сейчас весь свой арсенал разложит, — хмыкнул про себя Чилдэн. — Час на это угрохает, не меньше. Будет на меня поглядывать каждую секунду. Надеясь. Умоляя. Каждый мой взгляд в свою сторону ловить примется: заинтересовался я или не заинтересовался?»