Array Array - Через улицу

Собачка воет. Девчонка судорожно оборачивается, и Светка видит глаза, совершенно белые с огромным, расширенным зрачком.

Тьфу-ты, наркоманка! Где это она успела с утра пораньше? Или для того и бегает в лесопарк, чтобы никто не увидал, чем она занимается? Надо же такое повстречать… всё настроение испортила.

На светофоре вспыхнул зелёный человечек, Света побежала через дорогу, досадливо тряся головой и стараясь поскорей забыть увиденное.

* * *

В декабре бегать по Сосновке совсем сурово. Это нужно офанатеть окончательно. Даже лыжники в эту пору раньше полудня в лесопарк не выбираются. А бегают почти исключительно бегуны-собачники.

Светка от бега не фататела, но её взяло зло. Четыре месяца как последняя дура отбегала, под дождём и снегом, а тут вдруг бросить? Бросить, не дождавшись хотя бы Нового Года? А вот, фиг вам! Не брошу!

И через неделю после встречи с наркоманкой, в предпоследнюю субботу издыхающего года, Света снова вышла на утреннюю пробежку.

Самая тёмная пора, день чуть виден, а ночь распласталась едва не до полудня. Темно и холодно, что ещё нужно, чтобы не выходить из дому? Но собачкам нужно писать, а фанатам здорового образа жизни – бегать, даже с угрозой для здоровья.

В боковой аллейке, с которой начинался Светкин маршрут, ощутимо темно, но, как известно, для маньяков важен вечер, а не темнота. Утром, даже задолго до рассвета, безопасно в самом неуютном уголке большого города.

Светка бежала, вдыхая морозный воздух, и хвалила себя за упорство. Не пошла бы бегать – и что? А так, саму себя уважаешь, а потом на целый день самочувствие отличное будет.

Вот и знакомый отставник бежит со своим псиной. Пёс пробегает рядом с полным безразличием к малявке, бегающей по тем же дорожкам, что и он сам. А если такой вцепится… зубы у него – ой-ё-ёй! Сбоку из полутьмы появляются сбившиеся в табунок фигурки. Бабушки-гулёны! Надо же, и они на вахте. Их-то кто заставляет? Впереди как всегда, мопсоподобная старуха в лиловом пальто, следом ведомые. В прошлый раз их, вроде, было трое. Или четверо? Нет, трое… четвёртой, новенькой, в прошлый раз точно не было. Жалкая старушонка, куда такой по Сосновке круги нарезать, ковыляет согнувшись, в одной руке палочка, в другой – поводок. Беленький пёсик понуро бежит на поводке.

Светка гулко сглотнула и едва не остановилась от неожиданности.

Это ещё что за дела? Не может такого быть.

По счастью тренированные ноги сами пронесли мимо ползущих старух, а через десяток шагов мистический испуг отхлынул. Да мало ли в Сосновке белых собачек выгуливают? А хоть бы даже сейчас повстречалась та самая собачка, это ещё ничего не значит. Добегалась наркоманка до принудительного лечения, и теперь псинку вынуждена выгуливать бабушка. Но, скорей всего, собачка вовсе другая. Вот сейчас из-за поворота выбежит девчонка, и белый пёсик будет прыгать вокруг ног.

Тропа вывела на центральную аллею. Тут и посветлее и народу побольше. Сейчас, правда, никого, но через час демонстрацией пойдут.

Но до чего всё-таки противная харя у этой лиловой. И, как назло, каждый раз навстречу попадается. Надо будет в следующий раз другой маршрут выбрать. А ещё лучше, послать эти пробежки куда подальше. Другие, вон, не бегают и живут спокойно. Решено, хватит, отзанималась на свежем воздухе.

Впереди светятся фонари Тихорецкого проспекта. Красным горит знак перехода. Плевать, всё равно ни одной машины нет.

Ступить на мостовую Светка не успела. Что-то вцепилось в рукав, крепко, мёртвой хваткой, словно зубы давешнего пса.

Светка оглянулась.

Лиловое пальто, из-под платка смотрит плоское морщинистое лицо, щерит в улыбке вставные зубы:

- Девочка, не переведёшь меня через дорогу?

Светка дёрнулась, забилась, могла, так и завыла бы…

Куда там… Поздно.