Филип Дик - Вспомнить все

Он проснулся и… захотел полететь на Марс. Его долины… что бы он ощущал, если бы бродил по ним? Величие, бесконечное величие, мечта все больше охватывала его по мере того, как он просыпался. Он чувствовал обволакивающее присутствие другого мира, который могли увидеть только правительственные чиновники да высокопоставленные особы. А простой клерк, как он? Никогда.

— Ты встаешь или нет? — сонно спросила его жена Кирстен, с обычным оттенком раздражения в голосе. — Если встаешь, то включи кофейник.

— Хорошо, — сказал Дуглас Куэйл и босиком пошел из спальни в кухню своей маленький квартиры. Там, покорно нажав кнопку кофеварки, он сел за стол и достал маленькую жестяную коробочку с нюхательным табаком. Быстро вдохнул его: крепкая смесь защипала в носу и обожгла небо. Но он опять вздохнул и дал волю своим мечтам, своим ночным желаниям и своим шальным мыслям, придав им теперь некоторую рациональность.

«Я полечу, — сказал он себе. — И прежде чем умереть, увижу Марс».

Конечно, это было невозможно, он знал это даже во сне. Но дневной свет и обыденный шум, жена, расчесывающая волосы перед зеркалом в спальне, — все это как будто нарочно напоминало ему, кто он такой. «Жалкий чиновник», — сказал он себе с горечью. Кирстен напоминала ему об этом по крайней мере раз в день, и он не винил ее за это; на то она и жена, чтобы опускать мужа на землю. «Опускать на Землю», — подумал он и засмеялся. Этот оборот речи был здесь очень удачен.

— Что это ты хихикаешь? — спросила она его, влетев на кухню, а длинный фартук развевался за ней. — Спорю, что это опять мечты. Ты всегда набит ими.

— Да, — сказал он и выглянул в окно, где по улице неслись машины и спешили пешеходы. Через некоторое время он будет среди них. Как всегда.

— Уверена, здесь замешана женщина, — сказала Кирстен, испепеляя его взглядом.

— Нет, — сказал он. — Бог, бог войны Марс… а на планете Марс — великолепные кратеры, на дне которых есть растения.

— Послушай, — Кирстен наклонилась к нему, вид у нее был серьезный, в голосе исчезли язвительные нотки. — Дно океана — (нашего) океана, гораздо глубже и намного красивее. Ты ведь знаешь об этом; все это знают. Возьми на прокат скафандры с искусственными жабрами для нас обоих, попроси неделю отпуска, и мы сможем опуститься и пожить на дне океана на одном из экваториальных курортов. Кроме того… — она замолчала. — Ты меня не слушаешь. А надо бы. Ведь есть же вещи намного прекраснее, чем это твое помешательство, твоя безумная идея насчет Марса, а ты даже не слушаешь! — Ее голос стал пронзительным. — Господи, Дуг, ты обречен! Что с тобой будет?

— Я иду на работу, — сказал он поднимаясь из-за стола, не дотронувшись до своего завтрака. — Вот что со мной будет.

Она пристально смотрела на него.

— Ты остановишься все хуже. С каждым днем все фанатичнее. Куда это тебя приведет?

— На Марс, — сказал он и открыл дверь шкафа, чтобы взять чистую рубашку.

Выйдя из такси, Дуглас Куэйл медленно перешел через три пешеходных дорожки, запруженные людьми, и приблизился к очень современному зданию, выглядевшему довольно приветливо. Затем он внезапно остановился прямо на проезжей части и внимательно прочел бегущую рекламу. Вблизи она выглядела совсем по-иному. То, что он прочитал было новым: Вспом. Инкорпорейтед.

Было ли это ответом на его мучительные поиски? Но ведь это просто иллюзия, не важно, насколько убедительна, а все-таки иллюзия, и ничего больше. Хотя, по крайней мере, объективная. Но субъективно — совсем наоборот.

И все-таки у него назначена встреча. Через пять минут.

Глубоко вздохнув и наполнив легкие слегка закопченным чикагским воздухом, он прошел через ярко разукрашенные двери к столу секретаря.

В комнате сидела хорошо сложенная аккуратная блондинка с обнаженным бюстом. Она приветливо сказала:

— Доброе утро, мистер Куэйл.

— Да, — сказал он. — Я пришел, чтобы узнать о курсе Вспом. Думаю вы знаете.

— Не «Вспом.», а «Воспом.», — поправила его девушка. Своей гладкой рукой она подняла трубку видеофона и сказала:

— Здесь мистер Дуглас, мистер Макклейн. Ему можно войти? Или уже поздно?

В трубке что-то пробормотали.

— Да, мистер Куэйл, — сказала она. — Вы можете зайти, мистер Макклейн ждет вас.

Когда он неуверенными шагами направился к двери, она крикнула ему вслед:

— Комната Д. справа!

Сначала на какое-то время он запутался, но потом нашел нужную комнату. Отворив дверь, он очутился перед массивным письменным столом из орехового дерева, за которым сидел большой добродушный человек средних лет в одежде по последней марсианской моде: серый костюм из лягушечьей кожи. Лишь один его облик уже свидетельствовал о том, что Куэйл попал куда надо.

— Присаживайтесь, Дуглас, — сказал Макклейн, полной рукой указывая на стул напротив. — Итак, вы хотите получить воспоминания о Марсе. Очень хорошо.

Куэйл сидел, напряженно слушая.

— Я не уверен, что все это стоит того, — сказал он наконец. — Такие деньги, но, насколько я понял, я не получаю ничего.

(Это стоит почти что столько же, сколько настоящее путешествие, подумал он.)

— Вы получите настоящие доказательства своего путешествия, — возразил мистер Макклейн. — Все доказательства, какие нужны, я сейчас их вам покажу.

Он порылся в ящике стола.

— Корешок от билета. — Раскрыв скоросшиватель для бумаг, Макклейн достал оттуда маленький квадратик тисненого картона. — Это доказывает, что вы туда ездили и вернулись. Почтовые открытки? — Он аккуратно разложил открытки со штемпелями на письменном столе. — Фильм. Кадры, которые вы сделали на Марсе камерой, взятой напрокат. — Он Показал их тоже. — Плюс имена людей, с которыми вы там познакомились, двести поскредов — цепа, которую вы должны заплатить за сувениры с Марса в следующем месяце. А также паспорт, квитанция со списком кадров, сделанных на Марсе. — Он внимательно посмотрел на Куэйла. — Вы сами будете думать, что там были, — сказал он. — Вы забудете нас, меня, даже то, что вы здесь были. В вашей голове останется лишь путешествие, мы вам это гарантируем. Воспоминания о целых двух неделях, самые подробные, до мельчайших деталей. Если хоть на миг вы засомневаетесь, что были на Марсе, можете прийти сюда и получить свою плату обратно. Вы поняли?

— Но я туда не летал, — сказал Куйэл. — И не полечу, не важно, какие доказательства вы мне представите, — он глубоко вздохнул — Я никогда не был тайным агентом Интерплана.

Ему казалось невозможным, чтобы сверхфактическая память, которая имплантируется во Воспом. Инкорпорейтед, сделала бы свое дело, несмотря на то, что он слышал об этом.