Станислав Лем - Из восспоминаний Ийона Тихого - IV

- Сколько на это нужно времени? - поинтересовался я.

- По меньшей мере год...

- Хорошо, - сказал я. - Понятно. Только, видите ли, я должен был бы обратиться за помощью... к третьим лицам. Попросту говоря - к финансистам. Думаю, вы ничего не будете иметь против...

- Нет... разумеется, нет, - сказал он.

- Хорошо. Я открою перед вами карты. Большинство людей на моем месте после того, что вы показали, предположило бы, что имеет дело с трюком, с ловким мошенничеством. Но я вам верю. Верю вам и сделаю, что смогу. На это, конечно, мне понадобится время. В настоящий момент я весьма занят, кроме того, мне придется обратиться за советом...

- К физикам? - вырвалось у него. Он слушал меня с величайшим вниманием.

- Нет, зачем же? Я вижу, что у вас это больное место, пожалуйста, ничего не рассказывайте, я ни о чем не спрашиваю. Совет нужен мне для того, чтобы выбрать наиболее подходящих людей, которые были бы готовы...

Я запнулся. И у него, наверное, в этот момент мелькнула та же мысль, что и у меня, глаза его заблестели.

- Тихий, - сказал он, - вам не нужно обращаться к кому-либо за советом... Я сам скажу вам, к кому обратиться...

- С помощью своей машины, да? - бросил я.

Он торжествующе усмехнулся.

- Конечно! Как мне это раньше не пришло в голову... ну и осел же я...

- А вы уже путешествовали во времени? - спросил я.

- Нет. Машина действует лишь недавно, с прошлой пятницы... Я послал только кота...

- Кота? И что ж он, вернулся?

- Нет. Переместился в будущее - примерно на пять лет, шкала времени еще неточна. Чтобы точно определить момент остановки во времени, нужно встроить дифференциатор, который бы координировал завихряющиеся поля. А пока десинхронизация, вызванная квантовым эффектом туннелирования...

- К сожалению, я абсолютно не понимаю того, о чем вы говорите, сказал я. - Но почему вы сами не попробовали?

Мне показалось это странным, чтобы не сказать больше. Мольтерис смутился.

- Я намеревался, но... знаете... Я... мой хозяин выключил у меня электричество... в воскресенье...

Его лицо, вернее нормальная правая половина, покрылась пурпурным румянцем.

- Я задолжал за квартиру, и поэтому... - бормотал он. - Но, естественно... сейчас... Да, вы правы. Я это - сейчас. Стану вот здесь, видите? Приведу аппарат в действие и... окажусь в будущем. Узнаю, кто финансировал мое предприятие - узнаю фамилии людей, и благодаря этому вы сможете сразу же, без промедления...

Говоря это он раздвигал в стороны перегородки, делящие внутреннее пространство аппарата на части.

- Подождите, - остановил я его, - нет, так не пойдет. Ведь вы не сможете вернуться, если аппарат останется здесь, у меня.

Мольтерис улыбнулся.

- О, нет, - сказал он. - Я буду путешествовать во времени вместе с аппаратом. Это возможно - у него есть два варианта регулировки. Видите, вот тут вариометр. Если я перемещаю какой-либо предмет во времени и хочу, чтобы аппарат остался, то концентрирую поле здесь, на небольшом пространстве под клапаном. Но если я сам хочу переместиться во времени, то расширяю поле, чтобы оно охватило весь аппарат. Только потребление энергии будет при этом больше. У вас предохранители многоамперные?

- Не знаю, - ответил я, - боюсь, однако, что они не выдержат. Уже раньше, когда вы пересылали книгу, свет мерк.

- Пустяки, - сказал он, - я сменю предохранители на более мощные, если вы, конечно, разрешите...

- Пожалуйста.

Он принялся за дело. В его карманах была целая электротехническая мастерская. Через десять минут все было готово.

- Я отправлюсь, - заявил он, вернувшись в комнату. - Думаю, что должен передвинуться минимум на тридцать лет вперед.

- Так много? Зачем? - спросил я. Мы стояли перед черным аппаратом.

- Через несколько лет об этом будут знать только специалисты, отвечал он, - а спустя четверть века каждый ребенок. Этому станут учить в школе, и имена людей, которые помогли осуществлению дела, я смогу узнать у первого встречного.

Он бледно усмехнулся, тряхнул головой и вошел внутрь аппарата.

- Свет померкнет, - сказал он, - но это пустяки. Предохранители наверняка выдержат. Зато... с возвращением могут быть кое-какие трудности...

- Какие же?

Он быстро взглянул на меня.

- Вы никогда меня здесь не видели?

- Что вы имеете в виду? - Я его не понимал.

- Ну... вчера или неделю назад, месяц... или даже год назад... Вы меня не видели? Здесь, в этом углу, не появлялся внезапно человек, стоящий обеими ногами в таком аппарате?

- А! - вскричал я. - Понимаю... Вы опасаетесь, что, возвращаясь, можете передвинуться во времени не к этому моменту, а минуете его и появитесь где-то в прошлом, да? Нет, я никогда вас не видел. Правда, я возвратился из путешествия девять месяцев назад; до этого дом был пуст...

- Минуточку... - произнес он и глубоко задумался. - Сам не знаю, сказал он, наконец. - Ведь если б я здесь когда-то был, - скажем, когда дом, как вы сказали, был пуст, то я ведь должен был помнить об этом разве нет?

- Вовсе нет, - быстро ответил я, - это парадокс петли времени, вы были тогда где-то в другом месте и делали что-то другое, - вы из того времени; а не желая попасть в то прошлое время, вы можете сейчас, из настоящего времени...

- Ну, - сказал он, - в конце концов это не так уж и важно. Если даже я отодвинусь слишком далеко назад, то сделаю поправку. В крайнем случае, дело немного затянется. В конце концов это первый опыт... Я прошу у вас терпения...

Он наклонился и нажал первую кнопку. Свет сразу потускнел; аппарат издал слабый высокий звук, как стеклянная палочка от удара. Мольтерис поднял руку прощальным жестом, а другой рукой коснулся черной рукоятки и выпрямился. В этот момент лампы снова вспыхнули с прежней яркостью, и я увидел, как его фигура меняется. Одежда его потемнела и стала расплываться, но я не обращал на это внимание, пораженный тем, что происходило с ним самим; становясь прозрачными, его черные волосы одновременно белели, его фигура и расплывалась, и в то же время ссыхалась, так что когда он исчез у меня из глаз вместе с аппаратом и я оказался перед пустым углом в комнате, пустым полом и белой, нагой стеной с розеткой, в которой не было вилки, когда, говорю, я остался один, с открытым ртом, с горлом, в котором застрял крик ужаса, перед моим взором все еще длилось это ужасное превращение: ибо он, исчезая в потоке времени, старел с головокружительной быстротой - должно быть, прожил десятки лет в долю секунды! Я подошел на трясущихся ногах к креслу, передвинул его, чтобы лучше видеть пустынный, ярко освещенный угол, уселся и стал ждать. Я ждал всю ночь, до утра.

Господа, с тех пор прошло семь лет. Думаю, что он уже никогда не вернется, ибо, поглощенный своей идеей, он забыл об одном очень простом, прямо-таки элементарном обстоятельстве, которое, не знаю уж почему - по незнанию или по недобросовестности, обходят все авторы фантастических гипотез. Ведь если путешественник во времени передвинется на двадцать лет вперед, он должен стать на столько же лет старше - как же может быть иначе? Они представляли себе это таким образом, что настоящее человека может быть перенесено в будущее, и его часы станут показывать время отлета, в то время как все часы вокруг показывают время будущего. Но это, разумеется, невозможно. Для этого он должен был бы выйти из времени, вне его как-то добираться к будущему, а найдя желаемый момент, войти в него... извне... Словно существует нечто, находящееся вне времени. Но ни такого места, ни такой дороги нет, и несчастный Мольтерис собственными руками пустил в ход машину, которая убила его старостью, ничем иным, и когда она остановилась там, в избранной точке будущего, в ней находился лишь его поседевший скорченный труп.