Array Журнал «Искатель» - Искатель. 2009. Выпуск №04

— Кабинет директора с той стороны? — спросил он женщин, пока они не втянулись в дом следом за злоязычным капитаном.

— С той, с той! — подтвердила старушка Гапа. — Оттуда, милок, стреляли. Иди поищи гильзу. И руками, смотри, ее не бери, на ней следы преступника могут остаться. Слышишь? Ты ее в мешочек целлофановый опусти. А если нет мешочка, приди ко мне, я тебе его дам. На дактилоскопическую экспертизу пулю надо отправить. Учи вас…

Сержант молча направился к углу дома. А капитан, презрев элементарную вежливость, первым прошел вперед. Отстранив Лизу и Гурьевну, за ним пристроилась Гапа.

— Кабинет налево!

— Знаю!

— Может быть, вы знали и то, что его застрелят? — ехидно спросила старушка.

— Догадывался!

— И промолчали?

— Почему «промолчал»?.. Я еще в прошлый раз, когда вы меня вызывали, сказал вам: стройте дом! Иначе вас всех здесь, как куропаток, перестреляют, а вы мне не верили. Еще старое дело не закрыто, а вы новое подсовываете, работнички!

На пороге кабинета он остановился и посерьезнел. На этот раз заявление соответствовало действительности. Широкие плечи капитана закрыли почти весь проем двери. Капитан повел глазами по сторонам и сделал два шага вперед. Дамы остановились на пороге кабинета. Лиза впервые с момента убийства чувствовала себя спокойно. Чувство защищенности давало присутствие желчного на язык капитана. Директор, Капецкий Николай Иванович, сидел в кресле как живой, только голова у него несколько неестественно была запрокинута. Казалось, человек спит, а глаза открыты. Сидел прямо напротив окна, и ранка на виске у него была с той же стороны. Значит, стреляли именно оттуда.

— Пожалуйста, не входите в кабинет! — попросил капитан Стецкий и, выглянув в окно, обратился к сержанту:

— Владимир, ты что-нибудь нашел?

— Пока нет!

— А вы пока можете идти к себе! — сказал он женщинам и еще раз пристально посмотрел на Лизу. Смотрел он не как милиционер, не въедливо и колюче, а с легкой усмешкой и непонятной теплотой. Лиза первая повернулась и прошла в бухгалтерию.

— Что теперь будет, даже не знаю, — сказала Марья Ивановна, усаживаясь в мягкое кресло, предназначенное для гостей. К себе в кабинет она не собиралась идти.

— Что будет, что будет… Да ничего не будет! — зло заявила главный бухгалтер. — Нового директора завтра пришлют, вот что будет… Четвертого по счету.

— А как же мы? — спросила Гапа Гурьевну, как будто та знала ответ.

— А что мы? Мы с вами будем сидеть здесь до конца.

— Пока нас всех не перестреляют?

Старушка снова начала суетиться, она вскочила на стул и выглянула в окно.

— «Скорая» подъехала и еще милиция.

Дамы сгрудились у окна. Во двор въезжала милицейская «десятка» и желтый «рафик» с красным крестом. Из машин высыпало слишком много народа. Два врача в белых халатах сразу направились в их домик, а вышедший из «десятки» милицейский начальник с подполковничьими погонами, начал, судя по жестикуляции, отдавать приказы. Из стоявшего в стороне «уазика», на котором до этого приехали капитан Стецкий и сержант, наконец вылез водитель и тоже присоединился к вновь появившимся милиционерам. Всей толпой они направились в офис. Гапа хотела выскочить в коридор, но главный бухгалтер одернула ее:

— Посидите, нужно будет — вызовут!

— Я сама знаю, что мне делать!

В коридоре раздался топот мужских ног. Будто стадо бизонов шло по коридору. Гапа, игнорируя предупреждение, все-таки вышла в коридор. Послышался ее возбужденный голос:

— Нас тут убивают, а вы не торопитесь с носилками.

Гурьевна осуждающе покачала головой:

— Она сейчас всех замучит!

Но не угадала. Раздался начальственный голос:

— Попрошу всех пока разойтись по кабинетам. Мы вас вызовем, не беспокойтесь. Или у вас есть что сказать?

Подполковник допустил тактическую ошибку. Люди творческие — а Гапа, главный архитектор проекта, хоть и с натяжкой, но вписывалась в эту категорию, — не привыкли, чтобы ими помыкали. Архитекторша сразу дала отпор:

— Мы ждем от вас, а вы от нас. У нас всегда найдется что сказать, а вот что вы скажете на такое безобразие? Среди бела дня уже начали отстреливать! И никто нас не защитит от бандитов, каждый спасайся, как можешь. Утром выхожу из подъезда, стоят два алкоголика и распивают бутылку. Я вернулась и позвонила вам. И что, думаете) вы приехали? Как бы не так! Вы вон только сейчас приехали. А мы когда звонок сделали? Вот то-то и оно! А вы говорите, нам сказать нечего! Нам сказать есть чего, вы только записывайте и меры принимайте. И не надо смотреть на меня такими глазами, я еще и не с такими звездами работала. Вы бы лучше баллистическую траекторию пули определили. Вы мне охрану дадите?

— А вы кто? — спросил подполковник.

— Я — Гапа Марья Ивановна, а вы кто?

В коридоре раздался сдержанный смех.

— А я зам начальника управления, подполковник Сивцов. Пройдите пока к себе, не мешайте нам работать!

Выставили-таки Гапу обратно в бухгалтерию и закрыли за нею дверь. Взъерошенный воробей продолжал хорохориться:

— Убийца, наверно, доехал уже до Рязани, а они еще след его не взяли.

— Да помолчите вы ради бога! — взъярилась на нее главный бухгалтер.

— А вы на меня не кричите, не кричите вы на меня. Я ГАП, а не какой-нибудь бухгалтер в серых нарукавниках.

И в это время открылась дверь в бухгалтерию, и капитан Стецкий пригласил их пройти в кабинет директора в качестве понятых. Первой рванулась Гапа, но ее попросили остаться на месте. Капитан показал на Лизу и Любовь Гурьевну:

— Двоих достаточно! А с вами здесь сейчас, Марья Ивановна, будет работать дознаватель. Дадите ему показания, как все было.

— А почему я?

— Они потом тоже! — успокоил ее капитан.

В бухгалтерию вошел один из приехавших на «десятке» сотрудников милиции и закрыл за собою дверь, а Лиза с главным бухгалтером последовали за капитаном.

В кабинете директора работали судмедэксперты, несколько следователей, а подполковник перебирал папки с документами. В дальнем углу один из приехавших сотрудников следственного отдела писал какую-то бумагу. Сначала их попросили изложить, как было дело. Любовь Гурьевна подробно рассказала, как зашла подписывать документы, как увидела труп, как вскрикнула, как выбежала, как потом вошли все, как позвонили в милицию, как испуганно ждали в соседней комнате.

— И ничего не видели, не слышали?

— Нет!

Затем им было предложено стать понятыми при осмотре вещей убитого. На свет появился тот же бумажник, была составлена опись вложений в него; отдельно деньги, отдельно ключи, паспорт, банковские пластиковые карточки. Директора положили на пол. Фотограф постоянно делал снимки. Шла обычная рутинная работа отдела по расследованию убийств. Неожиданно появился тот, кого меньше всего здесь и сейчас ожидали, — адвокат. В белом, переливающимся легкими волнами дорогой ткани костюме, он, как смерч, вырос на пороге директорского кабинета.