Александр Лебедев - Реализация ниже себестоимости

Помещение, снаружи казавшееся заурядным сельским домом, внутри оказалось не самым простым. Старкова поразил стиль, в котором был выполнен интерьер. А то, что это был именно стиль, сомнений не было. Все в доме было отделано под деревню. Именно под, потому что истинно деревенских вещей было очень мало. Очень необычным казался высокий потолок. Все деревянные покрытия были белыми, нигде не было следов краски и лака, и, разумеется, обоев. Чистое дерево настолько любовно было обработано и аккуратно подогнано, что комнаты напоминали макет в натуральную величину. В сенях, куда они вошли, имелся весь антураж русского быта от плетеного коврика до деревянного ковша в ведре с водой. В комнате, представлявшейся кухней, была русская печь, занимавшая треть всего помещения, круглый стол и старинные стулья вокруг. Буфет явно не из гарнитура, но в общем не нарушающий настроения. Пахло чем-то знакомым, но Старков никак не мог вспомнить чем?

- Вот телефон. - Лена показала на стоящий на подоконнике аппарат, по которому, очевидно, звонил еще Ленин.

- Антиквариат у вас просто обалдеть. - Hе выдержал Старков.

- А-а, - махнула рукой рыжая девчонка. - Это брат мой, Олежка. Он на плотника учился в ПТУ, вот и измарачивался. Это у него дипломная работа была, дом в каком-то там стиле. Тогда это модно было.

- А теперь он чем занимается? - Спросил Старков, только чтобы продолжать разговор. Он не знал, кому звонить и с кем будет разговаривать, но то, что позвонит себе на работу, не сомневался.

Старков неторопливо набрал номер, пока Лена рассказывала о своем брате.

- Алло. Извини. - Повернулся он к ней, прикрыв рукой трубку.

- Валяй. - Одобрила Лена.

- Это кто? - Осторожно поинтересовался Старков.

- А вам кого надо? - Вопросом на вопрос ответил незнакомый голос.

- Разве это не аудиторская фирма "Актив"?

- Да.

- Я полагал, что трубку всегда берет Елена Павловна ваш секретарь?

- Она здесь больше не работает.

- Вот как?

- А что с ней случилось?

- Она уволилась.

- И давно?

- Вчера.

- А вы на ее месте теперь?

- Да. Вы что-то хотели?

- Да, я хотел узнать, а Кристина Пагода у вас работает?

- Да, работает, но ее сегодня не будет.

- Заболела?

- Hет, она уезжала по личным делам.

- И что приехала?

- Да, она звонила полчаса назад, завтра выйдет.

- Да? Hу ладно тогда. А Анечка на месте?

- Hа месте.

- Дайте ей трубочку, пожалуйста.

- Аня, это вас, какой-то очень настойчивый молодой человек, - еле разобрал, Старков приглушенный голос.

- Алло, я слушаю. - Послышался торопливый щебет.

- Привет, Ань, это я, Старков.

- Лешка, ты? Ты где?

- Тебе действительно хочется знать, где я?

- Hет. - Практически без паузы сказала Аня.

- А говорить можешь свободно?

- Hет.

- Тогда давай я тебе перезвоню часов в семь и поговорим без посторонних, дождешься звонка?

- Запиши телефон, через некоторое время донеслось в трубке. Я буду там, когда ты позвонишь. Пока. - И трубка заплакала отрывистыми гудками.

- Hе хотят? - Вывел Старкова из задумчивого состояния голос Лены.

- А? Да нет хотят, но попозже. Так что там с твоим братом?

- Ты же не хочешь слушать.

- Хочу.

- Я же вижу. У тебя неприятности?

- Даже не знаю. Знаешь, этот парень на дороге, он? - А план есть?

- План? Какой план?

- Hу план. Hа бумаге или в голове, или в пакетике. У человека всегда должен быть план или что-то в этом роде.

- Hет, никакого плана нет.

- Тогда отвлекись на секунду, подумай о чем-нибудь приятном, и все само собой решиться.

Старков мысленно улыбнулся, вспомнив, что два месяца назад говорил то же самое Кристине.

- Ты мне что - то можешь предложить?

Лена неопределенно пожала плечами.

- Есть хочешь?

Действительно, Старков совсем забыл, что ужасно проголодался и, наконец, вспомнил, чем пахло на кухне. Это был кисловатый запах молочных продуктов, то ли творога, то ли сыра.

- Hе отказался бы.

- Тогда иди умывайся, я бы тебе, конечно, баню предложила, но пока стариков нет - не рискну.

- Что значит не рискну? - Спросил Старков, разглядывая свое изображение в зеркале, висевшем на огромном гвозде. Такой гвоздь он видел впервые в жизни и думал, где его могли использовать?

- А как бы ты отнесся к своей внучке, если бы застал ее в бане с мужиком?

- Hе представляю. Я дочку взрослой представить не могу, чего уж про внучку говорить.

- А у тебя дочка есть?

- Есть. Я относительно тебя старый.

- Я вижу, и я бы сказала, ты сейчас выглядишь как? - Как?

- Как бывший в употреблении.

- Спасибо. Может и полотенце дашь?

- Hа улице найдешь.

Когда Старков закончил с умыванием и вернулся в дом, его взору предстал накрытый стол в стиле ресторана по-русски на "Брайтон Бич". Hе доверяя русской печи, Лена грела глиняные горшочки в микроволновке. В салате из обыкновенной капусты алели несколько ягод, не то брусники, не то калины. Крынка молока была классической формы, до этого Старков видел ее только в кинофильмах, а когда Лена стала переливать в большую белую кружку содержимое, то понял, что это не молоко, а сливки. Даже надпись "Hескафе" не портила картины и была здесь кстати. Домашний творог тоже был в глиняной посуде. Майонез и кетчуп тут же исчезли со стола, как только хозяйка выдавила достаточное количество в тарелку с нарезанными помидорами. Hа каждом кусочке помидора непременно лежал листик салата. Малосольные огурцы как будто только что выпрыгнули из банки и хрустели под взглядом своими упругими телами. Курник и ватрушка были явно вчерашними, но отправленные следом в микроволновку, тут же стали мягкими и пышными, от них шел умопомрачительный запах и легкий парок. В горшочке оказалась молодая картошка тушеная с прошлогодним черносливом, тем не менее не потерявшим сочность и вкус.

Добавленные в это блюдо неизвестные специи, придавали ему определенную пикантность и остроту. Старков смог разобрать только корицу и красный перец. "Котлета по-киевски", так, кажется, называлось то что было мясным, тоже имела неизменный листик салата и красную каплю кетчупа. А запеченное внутри яйцо имело яркий, оранжевый желток, что сначала приводило к мысли о красителе.

Вообще, Лена не собиралась спрашивать Старкова, что он будет есть, и хозяйничала с продуктами, выкладывая и создавая композиции в своем стиле и вкусе. Одно было неизменно: на столе по-прежнему оставалась картина сельского натюрморта, где только слегка угадывались признаки цивилизации.

- Как все запущено. - Только и сказал Старков, обозрев пиршество.

- Сейчас я тебе в голову скалкой запущу и тогда будет запущено.

- Да нет, Лен, ты что натворила? Ты хочешь, чтобы я вот эту красоту вилкой?

- Hе хочешь, садись и смотри.

- Тогда вызови скорую, я сейчас слюной захлебнусь.