Артур Квари - Хищник II

Хэрригэн посмотрел на него. Лэмберт глянул назад в открытую дверь на Леону и покачал головой.

- Она что, бешеная? - спросил он.

Хэрригэн встал, обошел вокруг стола, положил руку Лэмберту на плечо и тихонько подтолкнул его к стулу, а сам сел перед ним на край стола.

- Сейчас я произнесу то, что называю речью, сынок, - заговорил он. Другой речи у меня нет, и произношу я ее всего раз, так что будь внимателен. - Он подождал, чтобы удостовериться, что Лэмберт слушает. - До сих пор, - продолжал Хэрригэн, - были забавы и приключения, полицейские и воры, пироги и пышки. Но сейчас вокруг тебя одно дерьмо. Метро Дивижн приравнено к военной зоне, а у тебя, я знаю, репутация любителя пострелять, и это меня беспокоит. Мы смогли выстоять, потому что мы - одно целое, одна команда, потому что мы думаем и действуем сообща.

- Лейтенант, я знаю, куда просился, - сказал Лэмберт. - Мне стоило таких трудов попасть сюда! Хэрригэн покачал головой.

- Именно это меня и пугает, сынок, - сказал он. - Ни один человек не просится сюда просто так. Тут не место для выкаблучивания, и я не потерплю рядом с собой человека, который что-то кому-то хочет доказать. - Он помолчал. - Пойми меня правильно, сынок, - продолжал Хэрригэн, не желая, чтобы его приняли за твердолобого осла, но и решив дать Лэмберту еще немного подумать. - Нам здесь нужны хорошие работники. А ты, говорят, в своем деле разбираешься. Но для нас прежде всего - чувство одной команды. Живи с этим чувством, и все будет нормально, все мы будем стоять за тебя. Но запомни: дверь открывается в обе стороны. Так-то вот.

Он протянул Лэмберту руку. Тот пожал ее несколько неуверенно.

- Добро пожаловать на войну, сынок, - мрачно сказал Хэрригэн.

Глава 3

Рамон Вега любил жить на широкую ногу, и такую жизнь ему обеспечивала торговля наркотиками. Его роскошный дом в привилегированном районе БанкерХилл в Лос-Анджелесе стоил гораздо дороже, чем любой из самых шикарных домов в Бел-Эйр или в Пасифик-Палисейдс, и он потратил еще несколько миллионов на его реконструкцию. Лос-Анджелес, вероятно, был единственным городом в мире, где очень состоятельные люди покупали красивые, стоившие по несколько миллионов долларов особняки, а потом сносили их и строили на этом месте новые, поскольку земля всегда стоила гораздо больше, чем возведенные на ней сооружения. Следуя этой странной традиции, Рамон Вега и купил роскошный дом, а затем полностью его перестроил.

Фирма, занимающаяся дизайном интерьеров, которую он подрядил за королевское вознаграждение, работала почти год, чтобы превратить этот особняк в тот дом, в котором, по представлению Рамона Веги, и подобает жить человеку, занимающему такое положение, какое занимал он. В результате новый дом хотя и не отличался безупречным вкусом, зато явно поражал роскошью. Построенный на разных уровнях и ослепительно сверкавший, он представлял смесь храма майя и дворца арабского владыки. Высокие потолки поддерживались массивными колоннами, а полы были выстланы причудливыми узорами из плит вулканического стекла и мрамора. Тяжелые двери украшали инкрустированные бронзовые панели. Люстры, казалось, позаимствовали из какого-нибудь дворца прошлого века, а смесители в ванных были сделаны из чистого золота и платины. Интерьеры резиденции Веги вызывали в памяти роскошные интерьеры голливудских фильмов и, безусловно, отличались экстравагантностью. Недоставало лишь заляпанного кровью каменного алтаря, у которого священнослужители в капюшонах, держа в руках ножи из вулканического стекла, читали бы нараспев ритуальные заклинания над обнаженной и корчащейся жертвой, предназначенной на заклание.

Рамон Вега достиг определенного положения, если принять во внимание его бедное детство на улицах Боготы. И на пути от нищенской комнатенки, где проживала его семья, до этого дворца в Лос-Анджелесе он неизменно получал деньги от продажи кокаина, поэтому и испытывал чуть ли не подобострастное почтение к белому порошку, который вознес его столь высоко. Кокаин дал ему все, чего только он когда-либо желал: власть, положение, деньги, женщин. Все самое лучшее.

Одевался он только у самых дорогих портных, а ездил только в самых дорогих автомобилях. В любой день из его собственного гаража ему могли подать - естественно, с шофером - белый, сделанный на заказ "роллс-ройскорниш" с откидывающимся верхом, черный "феррари тестаросса", или красный "ламбургини коунтак". Ювелиры на Родео-драйв заискивали перед ним, желая угодить ему во всем, когда бы он ни появился, и одного его телефонного звонка было достаточно, чтобы для него был заказан столик в любом из лучших ресторанов города на любой вечер. Рамон Вега, благодаря особенностям своей профессии, не числился в списке достопочтимых граждан города, зато он мог легко купить каждого, кто состоял в этом списке, так что он особенно не расстраивался. С его жизнью не могла сравниться даже элита Палм-Спрингс, и он наслаждался на полную катушку.

Сладостные звуки музыки наполняли комнату, и Рамон ритмично двигался в кровати вместе с темпераментной и красивой девятнадцатилетней девушкой. Он даже не знал ее имени. Да и зачем? Какая разница? Он увидел и возжелал ее, а когда мужчина катит в "ламборгини коунтак", обладает красивой внешностью, а денег у него - куры не клюют, выбрать красивую девушку не проблема. Это занятие было сродни хождению по магазинам. А ходить по магазинам Рамон любил.

Он так увлекся, что не увидел, как в дом к нему кто-то ворвался, пока до его слуха не донесся глухой удар с наружной стороны ,;пери в спальню. Девушка, похоже, этого звука не слышала, но Рамона жизнь научила с подозрением относиться ко всяким неожиданностям, особенно когда они происходят где-то поблизости, говоря иначе, в твоем собственном доме. Поэтому он тут же скатился с кровати и бросился к заряженному пистолету, лежавшему на тумбочке.

Девушка, все еще пребывающая в истоме, запротестовала было, но не успели еще пальцы Рамона сомкнуться на рукоятке пистолета, как тяжелые, инкрустированные двери распахнулись, и в комнату ворвались шестеро вооруженных людей. За их спиной Рамон успел разглядеть своего охранника, лежавшего на полу в луже крови.

Он быстро вскинул пистолет, но гости оказались проворнее. Они мгновенно навалились на него, не успела даже перепуганная девушка сообразить, что происходит, и закричать. Один из них сильно ударил Рамона по лицу стволом револьвера и сшиб его на пол. Второй, не дав ему прийти в себя, схватил его за волосы и приподнял голову. Рамон вскрикнул. Третий подошел к кровати, где находилась девушка. Он посмотрел на нее, потом бросил взгляд на Рамона, и по лицу его медленно расплылась улыбка, обнаружив золотой зуб. Бандит потянулся к девушке. Она отпрянула, но он схватил ее и притянул к себе в изножье кровати. Он оценивающе оглядел ее, восхищаясь гладким, покрытым потом телом, затем оттолкнул и сделал знак четвертому из своих дружков. Тот закрыл двери спальни.