Л. Константинов - Искатель. 1968. Выпуск №5

Рисунки П.Павлинова

— Что за войска наша морская пехота? — отвечает на мой вопрос Николай Семенович. — Это войска особые. Непременно подчеркните это. Морские пехотинцы могут делать все. Взрывать мосты и разминировать гавани. Если надо, вдвоем устраивать тарарам на целый взвод в тылу противника. И лазать по скалам, как альпинисты. И бесшумно снимать вражеских часовых. И снайперов среди них набрать проще простого.

Морская пехота! С ее боевой историей мы знакомы. В тяжелые для страны военные годы всегда создавались отряды морской пехоты. Так было в Отечественную войну 1812 года, при обороне Порт-Артура. Революционные моряки прославили себя на полях сражений в годы гражданской войны. И в дни битвы с гитлеровцами парни в черных бушлатах, сойдя на сушу с палуб родных кораблей, бились с врагом насмерть. Их легендарные штурмы наводили страх на фашистов. Недаром враг называл их «черной тучей».

— Морская пехота, — раздумчиво говорит майор, — сегодня уже не ходит пешком. И «черной тучей» ее не назовешь. Если уж говорить образно, это скорее «черная молния». И по стремительности и по силе огневых ударов. Время изменило тактику и вооружение морской пехоты. И форма у морских пехотинцев ныне уже не та. Черная куртка, перетянутая матроским ремнем, заправленные в сапоги брюки, лихо сдвинутый набок берет с золотым якорьком. Но, как и прежде — на груди треугольник полосатой тельняшки — «морской души».

Зазвонил телефон. Недолго поговорив, майор повернулся ко мне:

— Десантники начали погрузку на корабли. Уверен, увидите много интересного…

В помещении, где стоят бронетранспортеры и танки, полумрак. Только в круге прожекторного луча на стене театральная тень амфибии с расчехленным пулеметом. В дальнем углу группа офицеров. Разложили на броне карту, что-то обсуждают. Неподалеку от меня устроился на ящике с инструментом белокурый сержант. Это Виктор Немонихин, механик-водитель танка. Он только что вылез из люка своей машины. Видно, проверял что-то перед боем; известно, у механика всегда избыток забот. Сейчас сидит успокоенный, разминает сигарету. Пальцы у него Тонкие, гибкие, как у музыканта.

Недавно я видел танк Виктора среди прибрежных валунов, на бешеной скорости проскакивающий через широкие траншеи, с ходу берущий сыпучие дюны приморского пляжа… А после завершения учений встретил и его самого возле горячего танка, заляпанного болотной жижей. Кончится день, танковый экипаж погрузит опять на корабль умытую и ухоженную машину, и никогда не скажешь, что тремя часами раньше она пронесла десантников через штормовой прибой, лесные чащи и топи. Ей приходилось испытывать и не такое.

— Тяжелая, говорите, машина? Это — точно, — улыбается Виктор и ласково пришлепывает ладонью по броне. — А плавает, как рыба. Машины у нас что надо.

Все о машине, о себе почти ничего. От товарищей Виктора я знаю, что он рос в подмосковном городе Воскресенске. После школы работал на заводе вулканизаторщиком. Вот и все мои сведения. Пытаюсь расспросить его поподробней, а он в ответ лишь улыбается: «Нет еще у меня никакой биографии, а значит, и рассказывать нечего». А потом с лукавинкой советует:

— Вы лучше Сашу Волошина порасспросите. Вот у кого замечательный экипаж! Наши парни прозвали его «шахтерским». Это потому, что все в нем горняки. Крепкие хлопцы… А теперь насчет вашего вопроса: трудно ли служить в морской пехоте? Если честно, — трудно. Мы — гвардейцы, и спрос с нас большой. Иной раз на долгом учении каждая жилочка, каждый мускул ноет. Но поглядишь на ребят и дивишься: откуда у них только силы берутся! И у самого их будто прибавляется. И уже стыдишься своей минутной слабости…

Завтра «бой». Отданы последние приказы. Штурманы проложили кратчайший курс в точку намеченного удара. На полевых картах офицеров-десантников стремительные карандашные стрелы, уже вгрызлись в берег, взяли в клещи голубое полукружье бухты.

Последние часы перед высадкой. В кубрике десантников тишина и спокойный синий свет ночников. За переборкой однотонно гудят машины. Десантники спят. Только два офицера в полутьме торопливо скребут бритвами щеки. Говорят: «Морская традиция. Бреемся перед боем…»

Корабли с морской пехотой идут в первом броске. Но и среди них есть один — ему штурмовать берег самым первым. Остальные следуют ему в кильватер.

Пять часов утра. На востоке вдоль горизонта пролегла бледно-палевая полоса. Светает. В дымке вырисовываются силуэты кораблей с десантом. Перед ними идут «пахари моря» — тральщики. Очищают путь от мин.

В далекой дали, наконец, возникает берег: едва возвышающаяся над водой темная полоса. Поднятые по тревоге десантники торопливо одеваются. Их командир приказывает: «Греть моторы!» Водители бросаются к машинам. Проходят считанные секунды, и начинают реветь двигатели. Все вокруг заволакивает едким сизым дымом, берег быстро надвигается. Уже можно рассмотреть желтую линию песчаного пляжа, на которую обрушивается прибой. Сразу за ней посадка молодых деревьев. Позади нее черная стена леса. Над кораблем проносятся самолеты. Они летят в сторону берега. Миг — и их уже нет, а воздух долго еще сотрясается от бешеного рева двигателей.

Над лесом- тучи бомбовых разрывов. Авиация наносит массированный удар. Раскатисто ухают орудия кораблей огневой поддержки десанта.

Берег опоясывается ослепительными вспышками выстрелов. Вперед выдвигаются ракетные катера. Они обгоняют нас. Кажется, мы стоим, а они летят над водой.

Ракетный залп. Огненные стрелы уходят в серое небо. Резко повернув, катера мчатся вдоль берега. За ними тянутся густые шлейфы дымовых завес. Получено донесение: на берег сброшен воздушный десант «противника».

Мы идем в первом броске. Наша задача — стремительным ударом захватить плацдарм на берегу и удерживать его до подхода главных сил десанта. Задача трудная: «противник» располагает крупными силами, у него было время, чтобы хорошо подготовить свою оборону. Морские пехотинцы в касках и в оранжевых спасательных жилетах, надетых поверх курток, уже сидят в боевых машинах. Бесшумно расползаются в стороны массивные створки ворот в носу десантного корабля. Плавно опускается аппарель — штурмовой мост для схода техники на воду. В прямоугольнике гигантских ворот кусок зеленого моря и, как занавес, белая полоса дымовой завесы. Берега не видно. Он угадывается по ярким пульсирующим огонькам выстрелов.