Аллан Коул - История воина (Далекие Королевства - 2)

Полилло нахмурилась.

- Нет, он не так уж плох. Я видела, как он работает - не отлынивает, как другие. И в бою дрался хорошо. Я просто застала его врасплох. Он не хотел оскорбить меня. Это у него просто вырвалось. Когда я смотрела на него сверху вниз, я сказала себе: "Полилло, старушка, сколько раз ты сама попадала в неприятности и открывала свой рот, когда его нужно было держать на замке?" А потом я подумала, что Корайс бы не понравилось, если бы я убила его. Вот я и не стала.

Она начала наполнять свой бокал, но потом резко остановилась, нахмурившись.

- Как ты думаешь, люди теперь подумают, что я стала мягкотелой?

- А тебя это волнует? - спросила я.

- Да нет, не особенно, - ответила она, немного подумав.

Когда Полилло поняла, что сказала, на ее лице появилась великолепная улыбка.

- Корайс гордилась бы мной, правда?

- Обязательно, дорогая, - сказала я.

И мы провели чудесную ночь, допивая ликер, смеясь и рассказывая небылицы, как когда-то давно, когда мы были молоды и наши надежды были ярки, как непроверенная сталь наших новеньких мечей.

Когда мы взяли курс на восток, я каждый день заставляла себя просыпаться затемно, чтобы видеть рассвет. От этого зрелища я никогда не уставала - когда розовые блики отражались в светлеющей воде. Гэмелен, как и все старики, вставал рано, поэтому он обычно присоединялся ко мне, и я описывала ему пейзаж, а он ловил рыбу.

- Когда я был мальчишкой, - сказал он однажды, - мне больше нравились закаты. Все разочарования прошедшего дня исчезали, и багровый свет солнца сулил много радостей завтра. Но когда я состарился, уходящее солнце... напоминает мне о... бренности, черт бы ее побрал! Теперь я уже не уверен, будет ли завтра. А на рассвете легче убедить себя, что до вечера-то ты дотянешь.

- Но вы же маг, - удивилась я. - Разве маги не чувствуют, когда придет смерть? Я думала, что, если Черный Искатель стоит рядом, маг чувствует это.

Гэмелен засмеялся.

- Единственным магом, который правильно предсказал свою смерть, был мой старый учитель. Каждый день он говорил нам, что мы, его тупоумные ученики, сведем его в могилу. И, представь себе, однажды это случилось. Ему было девяносто два.

- Вы его переживете, друг мой, - сказала я. - И лучше не разочаровывайте меня. Или я вас отругаю.

Вместо того чтобы вежливо рассмеяться моей неуклюжей шутке, Гэмелен внезапно серьезно взглянул на меня.

- Вчера мне приснилась пантера, - сказал он.

- Да?

- Ничего особенного. В моем сне она была в моей каюте и хотела выйти. Она волновалась - ходила взад-вперед. Но когда я подошел к двери - ведь я во сне зрячий - и попытался выпустить ее, я не мог отодвинуть засов. Я позвал на помощь, но никто не пришел.

- А потом?

- Это все, - сказал Гэмелен. - Я проснулся. - И он спросил: - А тебе снилась пантера, Рали?

- Мне вообще ничего не снится, - ответила я. - С тех пор как я увидел архонта и первый раз увидела пантеру.

- А обычно ты видишь сны?

- Всегда, - ответила я. - Даже если я не помню, о чем был сон, когда я просыпаюсь, я помню, что мне что-то снилось.

Гэмелен вздохнул.

- Это о чем-то говорит? - спросила я.

- Не знаю, Рали. Серый Плащ считал, что сны могут быть реальностью и когда тебе снится что-то, ты находишься в другом мире. И тот мир похож на твой, за исключением одной маленькой - или большой - детали. Когда ты видишь это, она начинает тебе сниться.

- Этот проклятый Янош имел собственное мнение насчет всего на свете, проворчала я. - Почему все должно быть взвешено, измерено и залеплено ярлыком? Почему наши сны не могут быть просто снами?

- Может, и так, - согласился волшебник, - но все же в словах Яноша что-то есть. А мне интересно было узнать про пантеру. Ты говоришь, что видела ее иногда наяву?

- Только краем глаза. И всегда в тени. Может, это мне казалось.

- Да, - сказал Гэмелен. - Наверное, казалось.

Той ночью я изо всех сил старалась, чтобы мне что-нибудь приснилось. Я пыталась думать о Ксиа - все время представляла ее себе, пока не увидела ее отчетливо. Но потом она исчезла, хотя я пыталась ее удержать. Но она исчезла окончательно, как только я закрыла глаза. Я заставила себя проснуться и попробовала снова, но опять неудачно. Я попыталась сосредоточиться на других образах - приятных и неприятных, но все они уходили, когда я начинала засыпать. Потом я вообще не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок. Меня попеременно бросало то в жар, то в холод.

И все время мне казалось, что я слышу царапанье когтей и мягкие шаги. Я знала, что это пантера - ходит, ходит...

В конце концов я вышла на палубу. Ночь была тихой, море спокойным. Я подошла к каюте Гэмелена и приложила ухо к двери. Мне показалось, что я слышу изнутри царапанье когтей.

Я попыталась отодвинуть засов снаружи. Он не поддавался. Я нажала сильнее, и засов отодвинулся. Дверь тихо открылась. Волшебник мирно спал.

Тут я почувствовала движение воздуха и отступила. Что-то прошло мимо меня. У него не было формы. Я даже не была уверена, было ли там что-нибудь вообще. Но я отчетливо почувствовала бархатное прикосновение к моей коже и уловила резкий запах большой кошки. Я оглянулась и ничего не увидела. Я снова посмотрела на Гэмелена, потом закрыла дверь и вернулась в свою каюту. Едва я легла, как тут же заснула.

И мне приснился сон. Мне снилась черная пантера. Она бежала через лес, а я ехала у нее на спине.

Глава двадцать третья

МОРЕ ДЕМОНОВ

Шли дни, ветер по-прежнему дул с запада или юго-запада, и мы вошли в воды, которые на наших картах были обозначены как принадлежащие Ориссе.

Погода все так же была теплой, и тяготы длительной погони стали потихоньку забываться. Экипажи наших кораблей можно было назвать почти счастливыми. Мои женщины рассказывали друг другу байки и мечтали о том, что будут делать с сокровищами, после того как Орисса и воскресители возьмут свою законную долю. Две стражницы независимо друг от друга тайно попросили меня, как самую красноречивую, выступить перед Магистратом и попросить премии - ведь столько наших погибло за город, поэтому Орисса может, по крайней мере, отказаться от своей доли.

Я ответила каждой одно: "Жадность губит солдата".

Одна из них - Памфилия - нахально сказала, что жадность не затупила мечи Холлы Ий и его людей. Видимо, она слишком много общалась с Гэмеленом, разболталась и совсем забыла о дисциплине. Я приказала ей явиться к сержанту Исмет и попросить поручить ей какую-нибудь особенно грязную работу по выбору Исмет в наказание за нарушение субординации. Втайне, впрочем, я была довольна, что мои женщины после тягот похода и тяжелых боев не потеряли интерес к жизни.

Вторая - Гераса - пришла ко мне с той же просьбой, но когда я ответила ей то же самое, что и Памфилии, она пристально посмотрела на меня и попросила разрешения говорить. Я ей разрешила. Она спросила меня, почему я так уверена, что она останется в гвардии после возвращения.