Сергей Волков - Объект «Зеро»

Они столпились в дверях, недоверчиво глядя на нас. Я принялся было убеждать их, что произошла какая-то необъяснимая вещь, что мы на самом деле отсутствовали всего месяц, но Миха неожиданно захихикал.

– Не гони, начальник, – сказал он. – Фуфлогонов тут и без тебя хватает.

– Красиво играете, – поддержал его Хаддам и оскалил белоснежные зубы в недоброй улыбке.

– Вот домой придем, там пусть и разбираются, где вы шлялись столько времени и кто вы такие на самом деле, – проворчал Тагильцев и запер дверь.

Бронепоезд грохотал на восток, мигала под потолком дымная коптилка. «А ведь и убить могут», – пронеслась в голове беспощадная в своей откровенности мысль.

Да, могут. Если война, если в самом деле война, и если сейчас действительно конец 2207 года, то мы с Цендоржем – типы не просто подозрительные, а прямые кандидаты в шпионы противника. Эх, знать бы только, что там за противник, и вообще – сколько всего могло произойти за это время!

Тут я несколько увлекся размышлениями на эту тему. Некстати вспомнилась Акка, ее прощальный поцелуй. Как она сейчас, здорова ли? Черт, а ведь если война… Жива ли?!

От этой мысли мне стало не по себе. Я вскочил и забегал по крохотному карцеру, то и дело задевая скорчившегося в углу Цендоржа.

«Так, что можно извлечь из того скудного набора фактов, которым я располагаю? Ну, то, что никакая помощь ни с какой Земли не пришла – это ясно. Энергии по-прежнему нет, и колония вынуждена была развиваться, опираясь на свои силы. Технологически они… черт, не они, мы, мы! Так вот – технологически мы весьма продвинулись: транспорт, укрепленные форты, оружие, доспехи, пушки на бронеплощадке, стало быть, и порох изобрели… С кем же война? С грейтами? Коалиция тоже высадила на Медею колонистов? Или войска, специально подготовленные для ведения боевых действий в условиях отсутствия электричества? Вот последнее – это похоже, похоже…» – Я попил воды и попытался вспомнить, что говорили наши тюремщики. Сейчас была важна любая информация.

Вспомнилась мне только ничего не объясняющая Горная республика, упомянутая рыжим Зиминым. По его логике выходило, что если мы лазутчики и нас заслали сюда, то Макарова должны были отправить в эту самую республику. Стало быть, Горная республика как минимум союзное нашим государство, а как максимум – центр нашей обороны. Почему-то мне и в голову не приходило, что Акка и Сокол могли сами нападать. Нет, оборона, недаром вот и эвакуация дальних форпостов…

Я понял, что запутался. Без дополнительной информации мне этот ребус не разгадать. Оставалось только одно – сидеть и ждать. Но как раз это и было самым сложным…

День-ночь – сутки прочь. Писать не о чем. Попытался разговорить Цендоржа, но он опять впал в прострацию и то ли не хочет, то ли не может говорить. Сидит и мычит. Начинаю за него волноваться.

На всякий случай ставлю в тетради две даты, старую (я называю ее нормальной), со знаком вопроса, и новую.

Еще дважды приходил Зимин, приносил еду и воду. На вопросы не отвечает, внутрь не заходит, оружие держит наготове. Я ему: «Кто во главе колонии? Майор Морозова?» Он молчит. Я ему: «Ну скажи хотя бы, сколько еще ехать?» Он в ответ: «Это секретная информация».

Сволочь.

Утром нас разбудил грохот открываемой двери. Бронепоезд замедлял ход, скрежеща и шипя, словно металлический дракон. В проеме появился Зимин с клинком наголо. Сказал коротко:

– Выходите.

За дверью ждали еще несколько человек, все с оружием наготове. Нас провели по вагону и вытолкнули наружу. С непривычки дневной свет больно резанул по глазам. Пока мы терли их, привыкая, конвоиры ждали, окружив нас со всех сторон.

Бронепоезд стоял в степи у низкого длинного здания, сложенного из медных блоков. Вокруг бегали люди, волокли ящики и мешки, прыгуны тащили груженые повозки. Нас повели вдоль состава, мимо окутанного паром локомотива, и я наконец узнал, куда мы прибыли.

В полукилометре от нас высилась стена, защищающая Перевал. Но это был вовсе не тот невысокий, собранный в авральном темпе заплот, что возводился против хрустальных червей.

Теперь Перевал перегораживала высоченная, вровень со скалами, медная стена, подпираемая могучими контрфорсами. Поверху ее шли ряды бойниц, укрытых черепичной кровлей, а по бокам высились мрачные и величественные башни, на которых развевались знамена с символикой ВКС.

В стене имелись узкие ворота, над которыми нависало забрало с косыми бойницами. К воротам вела мощенная металлическими плитами дорога, запруженная людьми и повозками. Станция, куда прибыл наш бронепоезд, имела несколько путей, и на всех них стояли составы, один другого причудливее. Я заметил еще один бронепоезд, без пушек, но зато с катапультами на открытых платформах.

Пока нас конвоировали к воротам, я все пытался отыскать среди снующих туда-сюда людей знакомых, но то ли их не было, то ли я не узнавал никого… Впрочем, трудно разглядеть в бородатом латнике, облаченном в доспехи и шлем, какого-нибудь техника штурманской группы эвакотранспорта «Русь», с которым ты играл в пространственный футбол в сферическом зале 3D-гимнасиума.

А вот нас, похоже, узнали. Несколько человек даже бросили свою поклажу, застыв, точно вкопанные, а какой-то горбоносый, по самые глаза заросший густой черной бородой мужчина в мохнатом плаще, скроенном из полосатой шкуры неизвестного мне животного, попытался заговорить с нами, но Зимин молча отодвинул его, выразительно потрясая мечом.

В воротах бдительная стража в глухих колоколообразных шлемах выставила звенчи и не успокоилась, пока не проверила у наших конвоиров «документы» – в этом качестве выступали полированные бронзовые лепестки, носимые на шее и запястье левой руки. Такие «бэйджики» были тут у всех. Память снова услужливо подсказала нужное словечко: «пайзца».

– Да-а, друг Цендорж, похоже, изменился не только город, но и люди… – с усмешкой сказал я монголу. Тот молча пожал плечами.

Миновав ворота, мы оказались на замощенной площади, с которой открывался вид на знакомое плоскогорье. Знакомое? Я не смог сдержаться и удивленно присвистнул.

Все пространство от леса до реки, некогда пустынное и поросшее редким кустарником, оказалось застроено домами в два-три, а то и в четыре этажа. Причем это были не просто дома, а дома-крепости, дома-замки, с башнями, с какими-то редутами, зубчатыми стенами и даже рвами, заполненными водой из Безымянки. Все здания строились по одной технологии – из медных блоков – и казались воплощениями торжествующей технократии, материализовавшимся в металле гимном промышленному превосходству Земли даже здесь, на Медее. Это впечатление усиливали торчащие там и сям мачты гелиографов, на которых вспыхивали круглые сигнальные зеркала.