Фрэнк Герберт - Мессия Дюны

— Кто призывает меня? — спросила Алия.

— Я! — воскликнула женщина. — О, Алия, помоги мне. Говорят, мой сын убит на Муритане. Он умер? И я больше никогда не увижу своего сына?

— Ты пытаешься идти назад по песку, — заговорила нараспев Алия. Ничто не уходит. Всему свое время, все возвращается, но ты можешь не узнать вернувшегося.

— Алия, я не понимаю! — завывала женщина.

— Ты живешь в воздухе, но не видишь его, — резко сказала Алия. — Ты что, ящерица? В твоем голосе акцент Свободной. Разве Свободные стараются вернуть мертвых? Что нам нужно от наших мертвых, кроме их воды?

В центре храма мужчина в богатом красивом плаще поднял обе руки; рукава плаща спали, обнажая руки.

— Алия! — закричал он. — Мне сделали деловое предложение. Должен ли я его принять?

— Начало и конец едины! — отрезала Алия. — Разве я этого не говорила? Ты пришел сюда не для того, чтобы задать этот вопрос.

— Она сегодня чем-то разгневана, — пробормотала женщина неподалеку от Пола. — Видели ли вы ее когда-нибудь такой сердитой?

"Она знает, что я здесь, — подумал Пол. — Увидела ли она видение, которое рассердило ее? Или она сердится на меня??

— Алия, — обратился мужчина, стоявший непосредственно перед Полом. -Скажи этим бизнесменам и слабым сердцам, сколько будет править твой брат? — Предоставляю тебе самому заглянуть за сей угол! — сказала Алия. Твои предрассудки в твоем рту! Именно потому, что мой брат постоянно угощает песчаного червя хаоса, у вас есть крыша над головой и вода! Яростным жестом Алия запахнула платье, прошла через сверкающие полосы света и исчезла во тьме за экраном.

Ученики немедленно затянули очередное песнопение, но получалось у них вразнобой — они с трудом сохраняли ритм. Очевидно, их застигло врасплох неожиданное окончание обряда. Толпа зароптала. Пол чувствовал движение вокруг себя, беспокойное и неудовлетворенное.

— А все этот дурак со своим глупым вопросом, — пробормотала женщина рядом с Полом. — Лицемер!

Что увидела Алия? Какой след в будущем?

Что-то случилось здесь этой ночью, и это что-то нарушило обычное течение обряда. Ведь всегда толпа осаждала Алию своими жалкими вопросами. Люди приходили сюда, как просители приходят к оракулу. И Пол много раз слышал это, когда следил за обрядом, скрывшись во тьме за алтарем. Что же изменилось этой ночью, что произошло?

Старик Свободный потянул Пола за рукав, указывая на выход. Тола уже начала продвигаться в том же направлении. Пол позволил толпе увлечь себя, чувствуя руку проводника у себя на рукаве. У него было такое ощущение, будто его тело стало вместилищем силы, которую он больше не контролирует. Он превратился в несущество, в неподвижность, которая движется. И это несущество вело его по тем же самым дорогам и улицам, таким знакомым ему по видениям, что сердце его замирало от боли.

«Я знаю, что видела Алия, — подумал он. — Я сам видел это много раз. Но она не заплакала… она тоже видела альтернативу».

— Я оставлю тебя здесь, — сказал старик, снимая руку с рукава Пола. -Направо, вторая дверь с дальнего края. Иди с Шаи-Хулудом, Муад Диб… и помни, что некогда ты был Узулом.

Проводник Пола скользнул во тьму.

Пол знал, что поблизости ожидают люди из службы безопасности. Они обязательно схватят старика и отведут на допрос. Но Пол надеялся, что старик сумеет ускользнуть.

Над головой светили звезды, где-то за Защитной стеной вставала Первая луна. Но это место — не открытая пустыня, где по звездам можно определить путь. Старик привел его в новый пригород, уж это Пол распознал.

Улица была покрыта толстым слоем песка, нанесенного от ближних дюн.

Ниже по улице горел единственный глоуглоб. Он давал достаточно света, чтобы разглядеть, что улица вела в тупик.

В воздухе стоял сильный запах от работающего дистиллятора. «Механизм плохо отлажен, и в воздух уходит слишком много влаги. Как беззаботны стали мои люди, — подумал Пол. — Они теперь водные миллионеры. Они уже забыли про те дни, когда на Арракисе человека могли убить из-за воды, содержавшейся в его теле».

"Почему я колеблюсь? — удивился Пол. — Вторая дверь с дальнего конца. Я знал это и без его слов. Но я должен действовать так, как будто мне ничего неизвестно… Да, но все же я колеблюсь…?

Неожиданно из дома слева послышался шум ссоры. Женщина бранила кого-то: она жаловалась, что новое крыло их дома пропускает пыль. Неужели он думает, что вода падает с неба? Если пыль входит, то влага выходит. «Некоторые еще помнят», — продумал Пол.

Он двинулся вниз по улице, и голоса ссорящихся постепенно затихли.

«Вода с неба!» — подумал он.

Некоторые Свободные видели это чудо на других мирах. Он сам видел это, но сейчас это воспоминание как будто принадлежало другому. Дождь так это называется. Неожиданно он вспомнил самые настоящие ливни на своей родной планете: густыми серые облака в небе Келадана, специфический предгрозовой запах озона во влажном воздухе, крупные капли дождя, падающие с неба. Вода потоками сбегает с крыш, потоки ее устремляются к реке, которая разбухает… разбухает… и течет, мутная, мимо их сада… влажные ветви деревьев тускло блестят.

Нога Пола увязла в небольшом наносе песка. На мгновение он вспомнил о противной грязи, которая прилипла к его подошвам в детстве. И снова похожее отвращение, снова он уже в песке, во тьме, полной пыли и ветра, с нависшим над ним угрожающим будущим. Он воспринимал сухость окружающей жизни как обвинение. Ты это сделал! Они стали цивилизацией рассказчиков и наблюдателей с сухими глазами, людей, которые все проблемы решают силой… еще большей силой… и еще большей… и при этом ненавидят каждого ее частицу.

Под ногами крупные камни. Его видение их помнит Справа возник темный треугольник двери — черное на черном, дом судьбы, дом Отейна, место, отличающееся от окружающего только тем, что его время… для какой-то нужной роли. Странное место, попадающее теперь в историю.

На его стук дверь приоткрылась. В щель проник тускло-зеленый свет из дворика. Выглянул карлик, похожий на гнома, — древнее лицо на детском теле, привидение, которое никогда раньше видения Пола не показывали.

— Значит, вы пришли, — сказало привидение. Гном отступил в сторону. В его манерах и тоне не было благоговения, только насмешка. — Входите! Входите!