Стивен Кинг - Истории Хейвена (Томминокеры - 2)

- Не называй меня "Бузи", - сказал Энди, надеясь, что его голос звучит более угрожающе, чем обычно. - Я этого не люблю.

- Когда мы с Бобби познакомились (это было на вступительном конкурсе), она как раз писала о мучительных попытках декламировать "Тома Сойера". Я просто отпал.

Гарденер поднялся на ноги и подошел к Энди, чем весьма насторожил бывшего агента по торговле недвижимостью, бросавшего тревожные взгляды.

- Мы встретились с ней после уроков; я спросил, помнит ли она еще "побелку забора" наизусть. Еще как помнила. Ничего удивительного... Есть кое-что, что не забывается никогда. Например, когда твоя матушка или сестрица истязают тебя мучительными затеями, вовлекая в наводящие ужас Конкурсы Юных Дарований. Момент, когда ты выходишь на сцену и предстаешь перед всем сборищем, может стереться из памяти. Но то, что ты выучил, так втемяшивается в твою голову, что ты вспомнишь эти строки даже на смертном одре.

- Слушай, - прервал его Энди, - вернемся к работе...

- Я попросил ее припомнить несколько предложений, а потом и присоединился к ней. Мы чуть не лопнули со смеху.., помню даже, как чернильница опрокинулась к ней на колени. Мы слово в слово декламировали бессмертные строки Марка Твена. Так уж получилось, что мы сразу нашли друг друга. А что? И я, и Бобби были очень застенчивыми детьми. Ее сестрица стерегла ее, как дракон заколдованную принцессу, моя матушка выполняла сходные функции, так что мы понимали друг друга без слов. Люди вроде моей матушки и ее сестрицы одержимы бредовой идеей, что единственное, что необходимо застенчивому ребенку, что несомненно, принесет ему пользу - так это участие в затеях, внушающих ему наибольший ужас - возьмем, например, конкурс юных дарований. Так что, можешь мне поверить, все мытарства Тома Сойера мы принимали близко к сердцу. Вообще, подобные эпизоды для декламации - излюбленный вариант, бытующий на конкурсах. Пожалуй, только "Сердце-обличитель" может с ним соперничать.

Гарденер набрал воздуха в легкие и завопил:

- Негодяи! Будет вам притворяться! Я сознаюсь!., оторвите половицы!., вот здесь, здесь!., это стучит его мерзкое сердце!

Энди просто передернуло. Он выронил термос и облился холодным кофе.

- Хо-хо, Бузи, - отметил Гарденер, как бы между прочим. - Пропали твои полиэстровые слаксы.

- Надо сказать, что в отличие от Бобби я не дрожал, - продолжил Гарденер свой рассказ. - Более того, я выиграл второй приз. Но это не изжило мой страх выступления перед обширной аудиторией... Пожалуй, только усугубило его. Когда я выхожу читать стихи перед толпой, я вижу эти кровожадные взгляды.., и всегда вспоминаю "побелку забора". А еще я вспоминаю Бобби. Бывает, этого вполне достаточно, чтобы выбить меня из колеи... Ну, как бы то ни было, мы с Бобби нашли общий язык.

- Не понимаю, какое отношение это имеет к работе! - истошно закричал Энди. Он знал, что его голос звучит довольно противно, но ничего не мог поделать. Казалось, сердце выскочит из груди и застрянет в горле. Был момент, когда ему показалось, что Гард действительно спятил.

- Разве ты не уяснил, что надо сделать, чтобы побелить забор? - спросил Гарденер, посмеиваясь. - Ну, тогда ты просто глуп, Бузи.

Он кивнул в сторону корабля, выступающем из земли под углом сорок пять градусов.

- Мы выкапываем эту штуку, а не белим забор, но это не принципиально. Я распрощался с Бобби Тремэйном и Джоном Эндерсом, а если ты завтра вернешься, я потребую определенную мзду. Дело в том, что я пока еще не требовал никакой платы за участие в раскопках. Так вот, ты скажешь тому, кто придет сюда завтра, что мне позарез нужна дохлая крыса на бечевке, Буззи.., или стеклянные шарики, на худой конец.

Гарденер остановился на полпути к краю траншеи и оглянулся на Энди. Моральное поражение проступало в уныло опущенных плечах и растерянном, жалком выражении лица, которое тот тщетно пытался скрыть.

- Спокойнее, спокойнее, Бузи, - проговорил Гарденер так мягко, что Энди просто растерялся. - Завтра ты заберешь Бобби из сарая. Хорошо бы узнать, помнит ли еще Обновленная, Уверенная в Себе Бобби, как она декламировала "побелку забора" из "Тома Сойера".

И, ничего не объясняя, он встал в веревочную петлю и стал ждать, когда Энди спустит его вниз.

По мнению Энди, все это не шло ни в какие ворота. "И, - добавил он про себя, вращая ручку, - это еще только первая бутылка пива. А выпив за ленчем штук пять-шесть, он озвереет в конец".

Гарденер понемногу опускался вниз; Энди боролся с неодолимым искушением отойти от лебедки. Это разом бы решило все проблемы.

И все-таки, он не мог - как бы то ни было, Гарденер принадлежал Бобби Андерсон; до тех пор, пока Бобби не умрет, или не выйдет из сарая, все должно идти своим ходом.

- Давай, Бузи. Сейчас здорово рванет; надо отойти подальше. Подняв Гарденера наверх, Энди поспешно дал ему руку, чтобы вытащить на землю.

- Я же сказал, чтобы ты не звал меня "Бузи", - огрызнулся он.

Гарденер скорчил забавную гримасу.

- Помню, - откликнулся он.

Они отбежали в сторону. Минуты три спустя в траншее грянул оглушительный взрыв, потрясший землю. В небо взметнулся фонтан земли и камней, некоторые из которых, падая, гулко ударялись о поверхность корабля.

- Ну, давай... - начал было Бузман.

Гарденер дернул его за руку. Взъерошенная голова, воспаленное лицо, вытаращенные глаза блуждают.

- Шшш!

Энди высвободил руку.

- Да объясни же, что с тобой стряслось?

- А ты ничего не слышал?

- Да нет...

И тут только он уловил шипящий звук, словно от огромного закипающего чайника, вырывающийся из траншеи. Им овладело дикое возбуждение, граничащее с помешательством. Что-то большее, чем простая паника...

- Это они! - прошептал он, повернувшись к Гарденеру. Его глаза расширились до размера бильярдных шаров. Пересохшие губы дрожали. - Они не умерли.., мы их разбудили.., они идут!

- Иисус же обещал второе пришествие, - вяло заметил Гарденер. Шипение все усиливалось. Послышались грохочущие раскаты - не взрывы, а, скорее, звуки падения чего-то тяжелого. В следующий момент упал и Энди. Какая-то сила подкосила его ноги и поставила на колени.

- Это они, это они, это они? - заикался он. Гарденер взялся за пышущую жаром и покрытую испариной руку и поставил Энди на ноги.

- Это не Томминокеры, - сказал он. - Это вода.

- А?

Бузман отупело уставился на него, видимо не понимая смысла.

- Во-да! - крикнул Гарденер, слегка встряхивая Бузмана. - Мы только что обзавелись собственным бассейном, Бузи!

- Чего...

Шипение перешло в мягкое журчание и бульканье. Струи били из траншей, рассыпаясь на мельчайшие холодные брызги. Словно ребенок прижал пальцем открытый кран с водой и любуется мелкими брызгами, расходящимися веером во все стороны. Вода била со дна траншеи, вырываясь через бесчисленные трещины, образовавшиеся от взрыва.