Гарри Гаррисон - Стоунхендж

- Царапина, - бросил, задыхаясь, Эсон. Он охотился впервые после ранения. Охота была легкой, но он и здесь не мог угнаться за остальными. Горло драло, Эсон с трудом проталкивал воздух в легкие, но не обращал на это внимания. Главное, чтобы сил прибавлялось.

- Вепрь! Вепрь! - закричал кто-то по другую сторону кустов.

Послышались крики, гневный визг. Вновь затрещали кусты, и темной молнией кабан метнулся из-под кустов прямо на копья воинов, он метался из стороны в сторону, вилял, отбрасывая острыми копытами комья земли. Хрюкнув, зверь развернулся и бросился прямо на Эсона.

Времени на удар не оставалось, можно было только отпрыгнуть. Так Эсон и поступил, грубая шкура прикоснулась к ноге, послышался вопль Эйаса, ставшего на пути вепря.

Быстр был кабан, но кулачный боец оказался быстрее; молот по короткой дуге угодил в плечо зверю, кабан повалился на бок. На одно только мгновение вепрь оказался на спине, взбрыкивая черными копытами, но Эсон успел ударить. Копье вождя вошло в бок вепря, пригвоздив зверя к земле. Кабан взревел от страха и боли, попытался дотянуться до древка; яростный налившийся кровью глаз был устремлен на Эсона. Ударило еще одно копье, потом другое. Зверь задергался, и все было кончено.

- Клыки твои, - проговорил Эйас, когда, тяжело дыша, Эсон опустился на землю.

- Нет... твой... был первый удар, - выговорил Эсон.

- Убил вепря ты, царь. Зачем рабу клыки? Я возьму себе хвост - он более подобает такому, как я.

Взяв у Эсона кинжал, Эйас отрезал изогнутый хвост у основания и разгладил кисточку на конце. Потом заткнул его сзади за пояс.

- Ну вот, теперь я в лесу в безопасности, - сообщил он, - кабаны примут меня за своего.

Йернии разразились хохотом, хлопая по ляжкам и по спинам друг друга. Даже Эсон слегка улыбнулся - дыхание начинало успокаиваться. В лесу о дерево застучал острый камень - кто-то из охотников уже вырубал жердь. Другой тем временем связал ноги кабана полосками кожи. Эйас ткнул толстым корявым пальцем в бок вепрю.

- Жирный, наел- белое сало на желудях. Я уже чувствую, как тает оно в моем рту. Мед, эль, свинина. Ты правишь доброй землей, великий Эсон.

Опираясь на древко копья, тот поднялся на ноги, и они отправились в обратный путь - к дану. Продев шест под ногами вепря, охотники несли за Эсоном добычу, они хохотали и бахвалились на ходу, сравнивали свои белые изогнутые усы с клыками кабана. И, завидев дан, принялись, как всегда теперь, удивляться происшедшим в нем переменам. В жизни йерниев такие события случались редко, и о подобной новости следовало говорить и говорить - целыми днями, чтобы привыкнуть.

Перемены и впрямь были изрядными. Частокол из высоких бревен целиком разобрали вместе с комнатами и помещениями, примыкавшими к нему. От дана остался лишь прорезанный входом кольцевой вал. Сохранили только мастерскую. Вдоль вала, а кое-где прямо возле него, настроили хижин и разного рода укрытий, где обитали воины с семьями и общинники. Было тесно, случались драки, но по-настоящему йернии не протестовали. Они построят новый дан, Эсон обещал, а пока можно и потерпеть. Неважно. Главное - новое сооружение вознесет Эсона над остальными вождями-быками, а их самих - над воинами всех прочих тевт.

Два камня уже указывали в небо, третий, поменьше, еще только поднимался к нему, повинуясь колдовству египтянина. Завидев каменную громаду, йернии вновь разразились восторженными криками, хотя штабель бревен скрывал ее почти целиком.

Интеб дожидался Эсона у подножия огромного деревянного сооружения.

- Мы готовы, - проговорил зодчий.

Эсон первым полез наверх по высокой лестнице; уходившие вниз бревна слой за слоем были скреплены вместе, образуя прочное основание. На самой верхней платформе покоилась каменная перемычка. Возле нее и на ней сидели работники, поднявшие камень на эту высоту. В нижней поверхности камня были выбиты гнезда, хотя сейчас их и не было видно, - они точно лягут на выступы в стояках. Эсон с восхищением погладил оба стоячих камня, прикинул, сколько же нужно было отбить, чтобы получить такие выступы.

- Обрати внимание на верхушки колонн, - Интеб встал позади Эсона, видишь, они скошены - и перемычка сама точно ляжет на камни сверху. Ее не потребуется поправлять или поворачивать.

- Огромная работа, - восхитился Эсон. Верхней части столпов почти не было видно, бревна трех последних слоев уже ложились прямо на вершины, как и на остальную платформу.

- А сейчас мы сдвинем перемычку, - произнес Интеб, приказав подавать наверх кожаные ведерки с жиром. Животный жир размешали, сделав его пожиже. Первую пригоршню на бревна бросил сам Интеб.

- Положите сюда, - проговорил он, - на бревна и на помост. Только с краю не мажьте, иначе все вы, дураки, попадаете на землю. Мажьте путь камню, а не себе, - передав ведерко, он принялся проверять исполнение.

Когда жир нанесли ровным слоем. Эсон с Интебом отступили в сторону, а работники взяли длинные прочные жерди, в верхнем ярусе помоста проделали отверстия, в них и уперли жерди. За ними разместили длинное бревно - чтобы можно было опереть рычаги. Установив шесты, чуть налегая ими на бревно, все выжидали. Когда все оказались на местах, Интеб затянул нараспев - так он делал уже не раз, чтобы люди работали в унисон:

- Вставляй рычаг, крепче держи,

- Бу! - выкрикнули в ответ воины.

- Берись, готовься, скоро нажмем.

- Бу!

- Жми и жми, жми и жми.

- Бу!

Под ритмичные крики они налегли, помост затрещал. Камень чуть сдвинулся. Это повторялось снова и снова, и наконец между опорным бревном и рычагами показалась вполне заметная полоса дерева. Сдвигаясь, камень все больше и больше заходил на смазанный жиром участок и передвигался все легче.

Когда люди дошли до смазанной жиром поверхности, Интеб послал за ведерками с песком - забросать его. Чтобы сдвигать такие камни, нужно твердо упираться ногами, не говоря уж о том, что падение с такой высоты грозило смертью. Работа продолжалась. Перекладина неторопливо приближалась к своему будущему месту. Интеб бегал взад и вперед, заглядывал под камень, выкрикивал распоряжения. Камень приподнялся с одного бока, потом с торца. Интеб ползал вокруг, вымеряя точность направления. Наконец, удовлетворившись, он приказал сделать перерыв.

- Остался последний шаг, - вытирая пот со лба, объяснил зодчий Эсону. Руки Интеба побурели от коры и от жира. - Вынимаем опоры из-под концов камня, вместо них ставим тесаные плоские доски. И пока камень лежит на них, начинаем опускать его, как поднимали, только наоборот. Поднимаем конец, вынимаем доску, опускаем. То же самое делаем на другом конце. И камень как перышко сам опустится на нужное место.

И пробормотав молитву какому то звероголовому египетскому богу, зодчий приступил к завершению всего дела. Начиналась самая тонкая работа.