Журнал «Если» 2007 № 04

– Впечатляет?

Микаэль потер переносицу и взглянул на меня.

– Зачем вы мне это показываете?

– Человек, который ответствен за уничтожение деревни, находится у вас.

Правозащитник поглядел на меня, как на чокнутого, а потом медленно покачал головой.

– Этого не может быть.

– У нас есть данные. Свидетельские показания. Не угодно ли изучить?

Я вынул из того отделения сумки, где обычно обретаются провода от ноутбука, пачку листков и передал ее через стол.

Микаэль мельком проглядел бумаги. Он побарабанил пальцами по столешнице и раздумчиво произнес:

– Послушайте. Вам отлично известно, что это невозможно. В силу определенных причин… определенных физических законов, если вам угодно… виновник подобного… – он старательно не глядел на экран, – …просто не мог попасть к нам. Очевидно, что господина Йо-вовица оболгали.

Я обаятельно улыбнулся.

– Майкл, друг мой. Вам отлично известно, что в силу определенных… хм-м… физических законов… проходящие по нашему ведомству не могут лгать. Я предпочел бы устроить очную ставку. Когда вам будет удобно доставить господина Йововица на нейтральную территорию?

Микаэль не смотрел на меня. Он смотрел в окно, перечеркнутое частой решеткой: серые квадратики, черные отрезки. Даже этот скудный свет был для меня слишком ярким.

– Боюсь, мы не сможем вам посодействовать. Грашко Йововиц не спустится вниз.

– Ему необходима помощь? У нас есть несколько…

— Ему необходим покой. – Голос правозащитника стал неожиданно жестким. – Он достаточно настрадался при жизни. Вдобавок мы в курсе, насколько нейтральна эта территория…

— На что вы намекаете? Всякий находящийся здесь отбывает срок заслуженного наказания…

Микаэль быстро взглянул на меня и отвел глаза.

– Я не собираюсь соревноваться с вами в казуистике, да мне это и не по силам. Меня уполномочили сделать вам встречное предложение. Мы готовы принять вас или вашего свидетеля наверху.

Я засмеялся.

Упакованный в бутылку из непрозрачного стекла свидетель давил мне на поясницу, безобразно распирая карман штанов. Как Прик Вендерс, мой непосредственный начальник, дал добро на эту авантюру – уму непостижимо. Неужели их действительно так заинтересовал несчастный убийца Йововиц? Голос в трубке был чертовски настойчив:

– Мне нужен этот парень, Анатоль. Если тебе придется для этого обзавестись крыльями и удостоверением Михаила-архистратига, делай. Мне неважно, как ты добудешь его, но ты сделаешь это и принесешь мерзавца упакованным и готовым к употреблению. Много времени это занять не должно, а я тебе пока выпишу двухнедельный отпуск и направлю на курсы реабилитации. Если понадобится, конечно.

Еще как понадобится.

Я сидел, судорожно вцепившись в плечи своего носильщика. Странно. Сидеть на мальчишке было довольно удобно, при том что парень не доставал и до плеча Микаэля. Мешала даже не хромота правозащитника – хотя при каждом шаге я съезжал вправо и вынужден был цепляться все сильнее, – а проклятое чувство неуверенности. Мне казалось, что еще секунда – и он стряхнет меня вниз, и я загремлю по скользким ступенькам… никогда прежде не замечал за собой страха высоты.

– Еще немного.

Я крепче зажмурил глаза. Проклятый хромой урод! Хоть бы он не споткнулся…

Микаэль тяжело дышал, будто с каждой ступенькой подъем давался ему все труднее. Логично, учитывая, что он тащил на себе. Насколько же праведен был негодяй при жизни, если сейчас он способен… В эту секунду облака расступились, и в глаза мне сквозь мгновенно опрозрачнившиеся стекла очков ударил такой чистый, такой свирепый и неистовый свет, что я закричал от боли и выпустил когти. Плечи Микаэля задрожали, и я ощутил, что соскальзываю – а затем на меня рухнула благословенная темнота.

Сумрак. Прохладная повязка на глазах.

– Вам уже лучше?

Я резко сел, так что полотенце соскользнуло с моего лица и шлепнулось на колени. С трудом фокусируя взгляд, я осмотрелся. В глазах все еще плясали цветные круги, но все же обстановку комнаты разглядеть удалось. Потертый диван, на котором я лежал, стол и два простых деревянных стула. Небогато. Ставни, слава всему сущему, были плотно притворены. Неяркий электрический свет. Щадящая атмосфера.

Я обернулся и встретился взглядом с правозащитником. Тот стоял в изголовье со свежим полотенцем. С полотенца капало на пол. Я автоматически указал вниз и сказал:

– Капает.

Этому полу, впрочем, уже ничто не могло повредить. Я усмехнулся:

— Надо как-нибудь пригласить вас в гости. Интересно, понравится ли вам моя квартира.

— Я бы навестил вас с удовольствием, но спускаться мне даже труднее, чем подниматься.

Все понятно. Проклятый сухарь.

Я покосился на выступающие на плечах Микаэля горбики перевязок. Их не мог скрыть даже толстый свитер.

— Здорово я вас отделал? Извините, это от неожиданности.

— Ничего страшного. Он вдруг улыбнулся.

– Однажды мне по делу пришлось заглянуть в Лимб, и я наткнулся там на гарпий. Поверьте, ощущения были на порядок сильнее.

Я представил это зрелище и не смог сдержать ответной улыбки.

Очную ставку мне устроили в тот же день. Йововиц еще более походил на Христа, чем на фотографии. Возможно, тому немало способствовала негустая светлая бородка и инвалидное кресло.

– Градовцы? Он нахмурился.

– Маленькое белославское село. Как раз на границе Требской Краины. Вы проходили там с отрядом летом девяносто шестого года.

Герой войны за независимость либо был прирожденным актером, либо сжигал деревеньки каждый божий день. Наконец лицо его прояснилось.

– Да, Градовцы. Маленькая такая деревушка. Помню. Там к нам присоединился отряд Лешека Ставойты. Мы еще здорово выпили по этому случаю…

Он рассеянно улыбнулся.

Я вздохнул. Когти так и чесались. Внизу и даже в Чистилище – прав был Микаэль, ох, прав – с ним бы так не церемонились.

– Значит, вы абсолютно не помните, как заперли более сорока жителей деревни в сарае неподалеку от мечети и сожгли, а остальных расстреляли?

Удивление в светлых глазах было подлинным.

– Вы ненормальный?

Я выставил на стол бутылку. Проклятый Ставойта даже здесь, в подвале, не желал вылезать. Голос его из-за стекла звучал приглушенно.

– Лешек Ставойта, пятьдесят девятого года рождения, поселок Друзь?

Бутылка поддакнула.

– Опишите, пожалуйста, в подробностях, что вы нашли пятнадцатого августа девяносто шестого года на месте вашей предполагаемой встречи с полевым командиром Йововицем.

Бутылка заговорила.

Я вышел покурить. Микаэль последовал за мной. Он глядел на меня с сожалением.

— Гаденыш все отрицает.