Виталий Каплан - Полоса невезения

- Сам поражаюсь! - он прищурился. - Может, тебя боятся? Узнали, что ревизор приехал... слава Богу, не землемер...

- И съест их с маслом, - повторил я, вспомнив давешних "ежика" с "драконом". Как же, съешь таких...

- Скорее меня, - Осоргин уселся напротив. Сейчас, в драных джинсах и полосатой матроске он и вовсе преобразился. Не было больше интеллигентного педагога в очках, на его месте сидел настоящий морской волк. Какими они бывают если не в жизни, то в романтических книжках.

Правда, не похож Юра Осоргин на книжного героя.

Краем глаза я покосился на его руки. Наколка на месте. Все точно, действительно - южноморец. Впрочем, в чьих словах я сомневался? В Лениных?

- Когда мы только начинали... - Юрий вдруг стал неожиданно серьезным, куда серьезней, чем при первой нашей встрече. - Вот тогда было и впрямь туго. Знаешь, я Макаренко еще на флоте прочитал. Смеялся. Думал, вот втирает мужик! Тоже мне, чекист-перевоспитатель... Гуру в штатском... Я и не верил, что это правда. Думал, все по-другому делается.

- И что? - механически спросил я.

- И то. - Он воззрился на помидоры, точно средневековый алхимик на неудавшийся философский камень. - Война - она много чего объясняет. И много кому. Думаешь, я сюда из педагогического института приехал? Нет, с Кавказа нашего с тобой родного...

На миг я успел испугаться. Вторая рюмка уже притупила остатки чувств, но страх оказался сильней алкоголя. Опять, вот уж в который раз, желудок знакомо свело, к горлу подступил ком, сердце забилось сильнее прежнего.

Юрка ж действительно... Моряк. В прошлом военный... С Кавказа...

Дальнегорск...

Нет. Пожелай кто в "Струне" показать меня потенциальному свидетелю, поступил бы иначе. Смотрителя приюта "Березки" под каким-нибудь милым предлогом вызвали бы в Столицу, а там - пара пустяков свести нас лицом к лицу. А тут почему-то гора пошла к Магомету.

И что с того? Да, "Струна" не всесильна, успел уже убедиться. Сам живой (пока еще живой) пример. Но ведь бывают и просто совпадения, которые, в отличие от кирпича, могут свалиться на голову в силу пресловутого "закона бутерброда" Почему бы Костику Ковылеву не познакомиться в свое время с моряком южноморского флота? Дальнегорск - город маленький... И теперь моряк пристально всматривается в мое потное лицо, пытаясь воскресить в памяти давние воспоминания... Все очень даже возможно. Равно как и то, что весь наш разговор - простой треп.

Хватит. Между первой и второй... непотребных мыслей рой... Надо выпить еще и забыть. Забыть, но не забыться! И избегать разговоров о Кавказе. Благо, Юрик, похоже, и сам не настроен.

- В других приютах не так, - сказал он. - Там люди очень грамотные рулят, с идеями... Со светлыми, ясен пень. Новаторы, экспериментаторы... лицо Осоргина исказила гримаса недовольства. - И всё из своей гениальной головы. Будто кроме "Сто сорок проблем между детьми и родителями", ни одной книжки не прочли!

Я слушал молча. Я, Костя, который совсем не с Кавказа, а даже наоборот - из педа... В родном гадюшнике я не заморачивался высокими устремлениями "растить будущую смену". Честно пытался научить обормотов квадратным уравнениям и признакам параллелограмма... чтобы не одичали вконец... Наверное, я просто не романтик. И потому в "Струне", озабоченной высоким детским счастьем, я ощущал себя глухим, забредшим на концерт классической музыки. По сути, какой из меня учитель? Еще хуже, чем программист.

Давно уже я убедился, что спор о методах воспитания в конечном счете приводит к рукоприкладству. Чаще, правда, моральному. Концепций чертова уйма, все разные - и все правильные! Нет только той, которую нам читали на педагогике и психологии. Эта уж не действует точно. Проверено, и не раз. И не только мною.

- Играют они там. В книжных мальчиков... - Осоргин невесело усмехнулся. - Ну, завтра "Вега" к нам доберется, сам увидишь.

О "Веге" я уже слышал. Есть, оказывается, такая славная традиция в наших струнных "упсах" - обмениваться дружественными визитами. Как раз завтра в "Березках" ожидалась делегация из Сибири, из центрального тамошнего приюта "Вега". Предполагалась по этому поводу торжественная встреча, обильная культурная программа, потом - совместный поход в какую-то лесную глушь... А то им своей тайги не хватает... В общем, призрак пионерии бродит по родным буеракам.

- Как, продолжим? - спохватился вдруг Осоргин.

- Конечно! - я даже спорить не стал. Разбег, похоже, только начинался. Тем более, отстаю от собеседника на целую стопку. Неприлично же! Неспортивно!

Хотя и мы не лыком шиты, не лаптем биты. Да наш пед кого хочешь перепьет! Любых моряков... Вот железнодорожников вряд ли. Есть печальный опыт. Как-то в институтские годы случилось у нас соревнование по питию со студентами-путейцами. До сих пор вспоминаю - мороз по коже и голова болит.

- Ну, тогда покатили!

Из-под стола появилась бутылка. Все та же. Старая добрая "Провинциалка", наследие былых времен.

Качество, надежность, авторитет...

В какой еще стране, мог появиться такой вот слоган в рекламе спирта?

- Хорошо, точно дозируем.

Оторвавшись на миг от своей "педагогической поэмы", Юрик внимательно наблюдал за журчащим потоком, струящимся в мой стакан. Ровно половина. Похоже, в этих делах он имел опыт ничуть не меньший, нежели в мореплавании или воспитании.

Не знаю уж, каким он был матросом, но вот учитель... Не каждого назовут дядей Юрой, тем более в присутствии ревизора из Столицы.

- Вот, это тебе на третье, - он приподнял бутылку и потянулся к своему стакану.

Улица меж тем разразилась истошными воплями. Мальчишки будто решили развеять мои сомнения. Здесь они, никуда не делись. Я посмотрел в окно.

Почти стемнело. Десять часов, самое оно. Обычно в это время сгоняют спать. В летних лагерях, интернатах... Но тут, видно, своя специфика. Своя музыка....

Трое пацанов лет двенадцати бежали по главной аллее в сторону КПП. В сумерках их было почти не видно, правда, мне показалось - все трое одеты в одинаковые майки с какими-то буквами на спинах.

- Братцы Лизовы, - не глядя в окно, уверенно сказал Юрик. - Двое близнецов постарше, и младший еще один. Тяжелая семья... за гранью нищеты жили...

- Бомжевали? - деловито уточнил я, вспоминая вонючие мухинские подвалы.

- Представь себе, нет. - Осоргин вгрызся в малосольный огурец. - Даже в школу ходили... Только вот родителям фатально не везло. Вроде и непьющие, и работящие, а всё из рук уплывает. Прямо какая-то полоса невезения, шириною в жизнь. Многодетная семья - а никаких им пособий, никаких квартир... Типа как потеряли их документы... Дом в аварийном состоянии, насчет ремонта и речи нет. Нет фондов, нет речей. Главное, эти родители, Юрик сделал рукой неопределенный жест, - считали, что все нормально. Типа так всегда, типа подотрись и не кашляй. Вот и представь - у детей была самая натуральная дистрофия, ходили в обносках, мерзли... И, что самое поганое, никто вокруг ничего не замечал.