Виталий Каплан - Полоса невезения

Он окинул здание недовольным взглядом. Что ему тут не нравится? Может, архитектурный стиль не укладывается в представления Мауса о планировании этого района города? А может, у него зуб разболелся?

Всё в жизни бывает.

- Пойдем, - сказал я, сделав им знак следовать за мной.

Сайфер молча двинулся следом, его же напарник шепнул мне на ухо:

- Шеф, давайте так: если там братва уже зажигает, то я с ними базарю. Зато с Натановичем - вы. Вы с ним как-то друг друга больше разумеете, одного ж поколения ягоды все-таки...

Я хмыкнул. Николай Натанович был старше меня без малого в два раза, но с точки зрения нашего Технического Хранителя - это бесконечно малые высшего порядка. Всё, что старше двадцати пяти - уже седая древность...

- Ладно? - продолжал настаивать Маус. - Только вы на него не давите. Он же боится нас почему-то. Вот вы и узнайте - почему.

Я только кивал, принимая всю эту речь к сведению. Похоже, Маус и сам слегка побаивался нашего будущего клиента. В отличие от "крутых и конкретных", которых и впрямь стоит поручить хакеру. С теми-то он враз найдет общий язык. Общую, так сказать, феню.

Я вошел в холл и потянул на себя внутреннюю дверь. Поначалу мне показалось, что она-то как раз и закрыта, но это было не так.

- А нас ждут! - громко возвестил Маус.

Сегодня по неясной причине он к своему стандартному наряду вновь присовокупил широченный берет, отчего окончательно сделался похож на бандита новой формации.

Впрочем, мне, при моей комплекции, не важно, во что одеваться, дабы производить впечатление.

- Аварийность помещения налицо, - уже шепотом добавил хакер. - Да, шеф?

Я ничего не ответил.

Центр детского творчества явно не бедствовал, хотя и шикарным его положение не назовешь. Крашенные двумя цветами школьные стены соседствовали здесь с фикусами в кадках и подвесными потолками. Двери явно заменили совсем недавно, а по стенам висели картины...

Приглядевшись к одной из них, я заметил надпись на рамке, подтвердившую мои догадки. Так и есть - кружок живописи. Хороший, надо сказать, кружок.

- Это уже вы? А где рабочие, вы что не будете выносить ничего?

- Что выносить? - не понял я, повернувшись к возникшему в одном из проемов человеку.

Конечно же, он меня не узнал, зато я его - сразу. Николай Натанович Цыпенко, директор центра... Высокий худой старик в интеллигентских очках, правая дужка надломилась и потому прихвачена скотчем. Точная копия собственной фотографии.

- Мольберты, рояль... - он недоуменно поглядел на меня. - Или все это вам пригодится? Дело, конечно, не мое, но вы же не собираетесь здесь, простите, музицировать и баловаться живописью... Я правильно понял?

Последние слова прозвучали как настоящая угроза.

- В конце концов, вам передано помещение, - добавил он. - А реквизит государственная собственность. Пока... Поэтому необходим акт передачи...

- Вы, кажется, ошиблись, Николай Натанович, - перебил его я. - Мы не из фирмы.

Он сделал пару шагов вперед. Посмотрел сперва на неподвижного Сайфера, буравившего взглядом светлый линолеум, потом на хитрую рожу Мауса. Изучив мою свиту, директор повернулся ко мне.

- Понятно, - сухо заключил он. - Это опять вы. Надо понимать, ваши предыдущие коллеги вернулись ни с чем и их, так сказать, заменили...

Я хотел возразить, но ничего путного в голову не пришло.

- Я ответил вам вполне конкретно, - покачал головой Николай Натанович. - На что вы надеетесь? На давление со стороны этих... как там модно их называть: "новых русских", "братков"...

- Ни в коей мере, - попытался я вклиниться в поток его язвительных фраз. - Возможно, наши предшественники неправильно себя повели... предложили вам некорректные условия помощи. Забудьте о них, мы с вами всё можем изменить... Наш Фонд - организация благотворительная. Принимая от нас помощь, вы ничем себя не обязываете.

И тут глаза Николая Натановича вспыхнули удивительной яростью. На мгновенье мне стало страшно - взгляд его прожег меня буквально насквозь. Не будь это метафорой и умей человек нагревать и остужать предметы, мы все трое давно бы уже обуглились.

Как истинный русский интеллигент, Николай Натанович способен был копить в себе ярость годами, чтобы затем разом выплеснуть всю порцию.

- В сравнении с вами дальнегорская мафия - это Орден Милосердия! И вы еще смеете заявлять, что...

Он замолчал, не сумев подобрать слова. Впрочем, это и не требовалось. Тон был куда красноречивее слов. Николай Натанович смотрел на нас с такой злобой, которую вряд ли позволил себе в отношении Зимина с сыновьями.

Он ненавидел нас, а в нашем лице и всё государство с его ревизорами, аварийными состояниями, судейскими крысами и распальцованными коммерсантами. Еще немного и он готов был сорваться, а, значит, надо брать быка за рога.

- Послушайте, Николай Натанович, - сказал я как можно более миролюбиво, - я понимаю ваше возмущение. Понимаю и искренне разделяю. Но поймите, мы с вами на одной стороне. Наша организация готова оказать помощь при любых обстоятельствах. Мы не заинтересованы ни в каких Зиминых. Зимины ничего не получат, уж поверьте мне. Очень жаль, что наши сотрудники не нашли с вами общего языка. Я приношу за них глубочайшие извинения. Но давайте перенесем выяснение наших отношений на более поздний срок - сейчас первым делом надо выставить этот общепитовское семейство. Если вы опасаетесь принимать нашу помощь, давайте хотя бы просто поговорим... Это ни к чему вас не обяжет, правда?

Николай Натанович ничего не ответил. Взгляд его слегка остыл, морщины разгладились, и только судорожно сжимаемые пальцы выдавали тревогу. Похоже, вспышка гнева была действительно адресована не столько "Струне", сколько всему неправедному, во зле лежащему миру, исторгавшему из себя центр детского творчества.

- Мы подождем на улице, - сказал Маус. - Встретим этих ребят заодно.

Я кивнул.

Кажется, мои "сопровождающие" угнетали своим присутствием Николая Натановича.

- Пойдемте, - неожиданно сказал он. - Надеюсь, от чая вы не откажетесь?

- Ни в коем разе! Буду исключительно благодарен!

- И то хорошо. Господа адвокаты гражданина Зимина, заявили мне, что пьют только коньяк, и то после работы.

Я не нашел в его словах ничего удивительного.

- Ваша основная проблема в том, что сделка оформлена официально, сказал я, отхлебнув из чашки ромашкового чая. - Спасибо большое, у вас замечательная заварка.

- Официально? - Николай Натанович даже скривился от этого слова. - А что бывает и по-другому?

- В Столице уже нет, - признал я. - Но в провинции еще случается. Вы видели передачи о Горавтомаше?

- Это комбинат, который штурмуют бандиты?

Я согласно кивнул.

- Именно. А ведь это крупное предприятие, журналисты следят за его судьбой практически постоянно... Да и город там большой... Понимаете меня, Николай Натанович?