Кир Булычев - Черный саквояж. Куклы из космоса (сборник)

Милиционер-регулировщик на перекрестке растерянно засвистел. Пробка автомашин понемногу рассасывалась. Милиционер взмахнул жезлом, и машины двинулись по одной из улиц. Потом он остановил движение и пустил машины по другой. На лице милиционера явственно было написано величайшее изумление, но, держа себя в руках, он исполнял свой служебный долг.

Юра машинально взвесил Ромрой на руке и посмотрел на Галю.

Галя стояла перед Юрой, тоже еще очень взволнованная, раскрасневшаяся; она смотрел на Ромрой в Юриной руке, она уже поняла, что все кончилось, что они выполнили обещание, данное маленьким пришельцам из космоса.

Юра еще раз взвесил на ладони Ромрой и осторожно положил его в карман брюк. Аккумулятор показался ему в этот момент необыкновенно тяжелым. Но, пожалуй, в этом не было ничего удивительного: ведь в крошечном аппарате было собрано столько энергии, что ее должно было хватить на старт космического корабля.

…Утром, вопреки всем прогнозам погоды, над Годуновкой опять появились тучи. Они шли с запада, постепенно закрывая все небо, и наконец разразилась не длинным, но мощным дождем. Потом дождь кончился и поднялся ветер. Вершины высоких сосен над дачным поселком резко раскачивались и громко шуршали мощными ветками. Но ветер вскоре стих, в просветах между тучами вновь были пятна ослепительного неба, и они быстро разрастались, сливаясь друг с другом.

С полчаса шестиклассник Герасим Лютиков наблюдал из окна за сложной цепью метеорологических явлений, потом тщательно записал все в журнал наблюдений и наконец, когда вновь засияло солнце, вышел в сад и направился к своему рабочему месту — за стол под навесом. Здесь он всерьез принялся за то, над чем работал уже второй день, с того самого момента, когда по плану занятий начал читать книгу профессора Пиккара «Глубина семь миль».

Сидя рядом со столом, пес Шурик с увлечением следил за тем, как на маленьком бумажном листе возникают под карандашом очертания усовершенствованного батискафа — аппарата для исследований недостаточно изученного еще подводного мира. В отличие от всех известных, в проекте, который решил разработать Герасим Лютиков, был предусмотрел целый ряд важных новшеств.

Он уже с головой ушел в работу, когда на улице послышались чьи-то голоса. Поначалу Герасим не обращал на них никакого внимания. Потом его привлекло страдное, не похожее ни на что слово, не то «ролройн», не то «ройрой». Слово повторилось несколько раз; он прислушался и узнал голоса.

По улице, вдоль забора, снова шли старший брат Юра и студентка института с радиоуклоном.

— Зачем же сегодня, если они сказали — завтра…

— Может быть, они спешат улететь, — сказал голос брата, — хотя и в самом деле они сказали — завтра…

— Вечером должен приехать Леня, и, значит, завтра мы вместе… А куда ты спрячешь Ромрой, не носить же с собой все время…

— Еще не знаю… не говори так громко…

Шурик радостно залаял, заглушил обрывки разговора и сорвался с места. «Ромрой», подумал шестиклассник Герасим, значит, это называется «ромрой», ну, а что это такое?..

Карандаш провел на чертеже неверную линию. Герасим стер ее и попытался не думать о постороннем, но тут же в голову ему пришла неожиданная идея: в окрестностях Годуновки было бы вполне возможно создать большой искусственный водоем — углубив дно маленькой речки и поставив на ее пути высокую земляную плотину. Затем, когда в водоеме установится биологическое равновесие, он может стать прекрасной моделью подводного мира. Профессор Пиккар изучал жизнь океанов, но ведь жизнь пресноводного бассейна тоже еще, как известно, далеко не изучена до конца…

Старший брат прошел в дачу, слышно было, как на террасе он поздоровался с бабушкой и дедушкой, пившими чай из старинного самовара. Через некоторое время Юра снова прошел через сад к калитке, заметил наконец Герасима, поздоровался с ним громким, веселым голосом и сразу же куда-то исчез.

Герасим провел на чертеже еще одну линию и остановился. Пожалуй, теперь надо было кое-что уточнить, сравнить с тем, как это было в прежних проектах. Он пошарил вокруг и понял, что книгу профессора Огюста Пиккара оставил в комнате. Герасим поднялся и вернулся в дом. Но, полистав книгу, шестиклассник понял, что надо еще кое-что почитать, и полез в книжный шкаф, где стояли книги, тщательно отобранные им для летних каникул.

Некоторое время спустя он держал в руках какой-то странный предмет, похожий на книгу, но вместе с тем явно не являвшийся книгой. На правом торце была шкала, как у транзисторного приемника; в ее правом углу застыла ярко-зеленая стрелка. Непонятно было, как этот предмет попал в шкаф ;кто его спрятал среди книг и зачем.

Герасим полоз в карман за лупой и стал рассматривать находку еще более вооруженным взглядом. Но понять что-либо, кроме того, что таинственный предмет изготовлен неизвестно из какого материала, который хоть и похож на какой-нибудь пластик, скорее всего все-таки совсем не пластик, он все равно не смог. Тогда шестиклассник слегка потряс свою загадочную находку. Внутри находки как-то странно булькнуло, он поспешил положить предмет на стол.

Подперев голову руками, Герасим Лютиков надолго задумался. Книга профессора Огюста Пиккара, похоже, мешала ему думать, и он взял книгу, чтобы отодвинуть ее подальше. В этот самый момент ни с того, ни с сего к нему вернулась его недавняя мысль о возможности искусственного водоема в окрестностях Годуновки. Мысль оказалась настолько яркой, что он даже представил точное место, где бы мог быть этот водоем…

В следующее мгновение Иван Васильевич Лютиков, дедушка Герасима и Юры, как всегда вышедший поело чая в сад, окапывать яблони, был сбит с ног какой-то мощной, неведомой силой, больше всего похожей на смерч, пронесшийся всего в нескольких шагах от него. Сидя под деревом на мягкой, рыхлой земле, Иван Васильевич несколько минут из стороны в сторону крутил головой, как боксер, приходящий в себя после сокрушительного, нокаутирующего удара.

Мощным сгустком энергии этот смерч с быстротой молнии пронесся через всю Годуновку, пролетел над воротами и устремился вниз, к речке.

На тропинке, по которой когда-то Шурик вел Юру по следу, смерч сбил с ног бабу Нюру Норкину из дачи № 12/А, возвращавшуюся с речки с корзиной выстиранного белья.

И наконец, со свистом пронесшись над головами Юры Лютикова и Гали Поповой, которые опять были вместе, этот мощный сгусток энергии завершил свое недолгое путешествие.

Раздался глухой, продолжительный грохот. На глазах Юры и Гали речка окуталась густым облаком пара, словно ее вода стала кипятком; и в этом облаке стало совершаться что-то непонятное — в нем будто бы что-то двигалось, поднималось и опускалось, но ничего нельзя было рассмотреть толком.