Алексей Калугин - Не так страшен черт

- Ты не боишься, что после того, что произошло сегодня, НКГБ возьмется за тебя всерьез? - спросил Гамигин, кладя себе на тарелку кусок овощной пиццы.

- Нет, - я покачал головой достаточно уверенно, чтобы убедить своего собеседника в том, что и сам не сомневаюсь в этом. - Теперь, когда подполковник Малинин потерял агента, который контролировал практически каждый мой шаг, а Щепа, о котором ему стало известно только благодаря мне, убит, я остаюсь единственным человеком, который может вывести его на Соколовского. НКГБ не тронет меня до тех пор, пока в руках у них не окажется сам Соколовский или результаты его исследований.

- У тебя были подозрения по поводу твоей секретарши? - поинтересовался Гамигин.

- Никогда, - ответил я и, досадуя на самого себя, цокнул языком. - Она работает со мной больше года. Пришла по объявлению... Не думаю, что Светик была штатным агентом НКГБ... У каждого из нас имеются болевые точки, надавив на которые, можно заставить человека делать практически все, что угодно.

- Даже у тебя? - недоверчиво посмотрел на меня черт.

- Даже у меня, - утвердительно кивнул я. - Только пока еще никому не удалось их отыскать.

- Ты можешь прямо сейчас позвонить Светлане и выяснить, как все произошло, - сказал Гамигин.

- Зачем? - удивился я.

- Ты не хочешь установить степень ее вины?

- Зачем? - с еще большим недоумением повторил я свой вопрос.

- Для того, чтобы знать, насколько строго следует ее судить, - ответил Гамигин.

Подцепив ножом, он перекинул к себе на тарелку еще один кусок овощной пиццы.

- Я не собираюсь никого судить, - качнул головой я. - Просто человека по имени Светик для меня более не существует. Вот и все.

- Но, так или иначе, она останется в твоей памяти, - в голосе Гамигина, каким он произнес эту фразу, мне послышалось некоторое недоумение.

- Конечно, - ответил я, не понимая, к чему клонит черт.

- В таком случае ты должен четко определить для себя степень ее вины.

- Зачем?

- Чтобы не думать о человеке хуже, чем он есть на самом деле.

- Ты это серьезно? - удивленно посмотрел я на черта.

- Абсолютно серьезно, - заверил меня Гамигин. - Когда люди думают друг о друге плохо, это создает негативный ментальный фон, который, в свою очередь, оказывает отрицательное воздействие на каждого из них.

То, о чем начал рассуждать Гамигин, наводило на столь далеко идущие размышления, что я скорее всего надолго погрузился бы в состояние глубокой задумчивости, если бы внезапно не зазвонил телефон.

- Слушаю, - сказал я, сняв трубку.

- Ну, что скажешь в свое оправдание, Каштаков?

Боже мой, какие знакомые интонации!

- Добрый вечер, господин подполковник! - с соответствующим подобострастием поприветствовал я своего куратора из НКГБ.

- Все шутки шутишь, Каштаков?

- Одну минуточку, - я прикрыл микрофон трубки ладонью и посмотрел на Гамигина. - Слушай, Анс, у меня здесь намечается длинный и совершенно бессмысленный разговор. Займись пока мини-дисками Щепы. Компьютер в соседней комнате.

Гамигин с готовностью кивнул, взял со стола банку пива и ушел в соседнюю комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

- Итак, господин полковник, теперь я полностью в вашем распоряжении, произнес я в трубку жизнерадостным голосом.

- Подполковник, - поправил меня Малинин.

- Ну, я надеюсь, что это ненадолго, - ответил я, давая понять, что моя оговорка была отнюдь не случайной.

- Слушай, Каштаков, если ты хочешь, я могу устроить тебе беседу на Лубянке, - мрачным голосом пообещал Малинин.

- Увольте, господин подполковник! - в ужасе воскликнул я. - Я могу ответить на все ваши вопросы по телефону. Ведь если вы мне позвонили, следовательно, в нашей личной встрече нет особой необходимости.

- В таком случае Каштаков, отвечай на все мои вопросы коротко и ясно.

- Так точно, господин подполковник!

- Что произошло возле Интернет-кафе на Солянке?

- Перестрелка.

- Не прикидывайся дураком, Каштаков! - рявкнул в трубку Малинин.

- Как вам известно, меня сопровождает черт...

- Я велел тебе избавиться от него.

- Уверяю вас, господин подполковник, это не черт, а лох, каких я в жизни никогда не видел. Но если я под каким-либо предлогом избавлюсь от него, то это вызовет определенные подозрения со стороны спецслужб Ада. Поэтому, как мне кажется, целесообразнее держать его рядом. Тем более что, насколько я понимаю, участие в деле черта не нравится главным образом попу, осуществляющему взаимодействие вашего ведомства с Патриархией. Но с ним-то, я надеюсь, вы сможете разобраться самостоятельно?

- Попы - не твоя забота, - недовольно проворчал Малинин.

- Я тоже так думаю, - поддакнул я ему. - Поэтому оставляю их всецело в вашем ведении.

- Ладно, что дальше?

- Черт не понравился вышибалам из Интернет-кафе... Замечу, между прочим, что вашему ведомству давно бы пора заняться заведениями, подобными этому. Столько погани, как там, я нигде еще не видел...

- Каштаков!

- Но если говорить о деле, то банда виртуал-придурков напала на нас с чертом на выходе из кафе. Если бы не пара славных чекистов, вовремя подоспевших на помощь, нам пришлось бы не сладко. В связи с чем мне хотелось бы выразить вам свою искреннюю благодарность...

- Какого черта ты вырубил моих парней?! - заорал в трубку Малинин. - У тебя что, без того проблем недостаточно?!

- Вам нужен Ник Соколовский? - спокойным голосом спросил я у чекиста.

Грозный рык подполковника Малинина мгновенно затих. После небольшой паузы он заговорил уже куда сдержаннее, чем прежде:

- Что тебе удалось откопать?

- Олег Первушин, он же дэд-программист по кличке Щепа. Вам это имя что-нибудь говорит?

- Нет, - беззастенчиво соврал Малинин.

- В таком случае вы, наверное, и с моей секретаршей не знакомы? осведомился я невинным голосом.

- К черту, Каштаков! - заревел в трубку Малинин. - Или ты начинаешь говорить по делу, или...

- Или вам никогда не найти Ника Соколовского, - вполне по-хамски, в духе славных работников НКГБ, перебил я подполковника.

Несколько секунд Малинин оторопело молчал.

- Говори, - произнес он почти, спокойно.

- Сегодня возле Интернет-кафе шайка придурков, желавших свести счеты со мной и с моим чертом, пристрелила важного свидетеля, который должен был вывести меня на Соколовского, - сказал я. - Мне пришлось избавиться от ваших людей, потому что, помимо них, за мной вели наблюдения шавки Симона. Если бы они увидели, что я мило беседую с чекистами, то на всем расследовании можно было бы поставить жирный крест.

- При чем здесь Симон?

- При том, что он постоянно сидит у меня на Хвосте! - повысил голос я. Если вы хотите, чтобы я добился результата, уберите от меня Симона с его бандитами! И своим людям тоже велите держаться от меня в стороне!