Array Журнал «Если» - «Если», 2010 № 09

Неожиданно ускорение сменилось легкой тягой. Подобно человеку, предполагавшему, что он будет поднимать полный чемодан, а поднявшему пустой, Кирпич потерял равновесие.

Экран наружного обзора показал ему ледяной потолок, вспышки света и блеск металла. Корпус застонал и затрещал.

— Капитан, — изумленно доложила Киб. — Мы совершили посадку. В ангаре. На Кваваре.

— Эйя, — прошептал Кирпич.

— Похоже, справедливым решением стало толковать сомнения и в вашу пользу, — сказал Винтергрю. — Ваш корабль конфискован за безрассудство, капитан Чин. То, что данный поступок спас вас от "Пяти фатомов", — чистое совпадение. — Винтергрю начал подтягивать к себе крепившую его молодь и освобождаться. — Для меня настало время освободить своего старшего отпрыска, пока он не восстал против меня окончательно. Скоро за вами явятся и отведут в тюрьму.

— Вы же никогда прежде никого не сажали в тюрьму… — Кирпич оценил мудрость возражений против того, что он не погиб, и заткнулся.

— Мы существа творческие. Как и вы. Вашему виду, похоже, время от времени приходится, образно говоря, избавляться от рогов дилеммы, перепрыгивая через быка. Мне будет любопытно узнать, сможет ли человечество увернуться от этих рогов.

И Винтергрю тоже исчез во вспышке, пусть и менее эффектно, чем Бог Шансов.

— Ну и бык с тобой, — буркнул Кирпич и сразу вспомнил: — Меза…

Над ней уже склонился Вулч. Капитану пришлось сдержать желание оттолкнуть стервятника. Эридец уже снял с Мезы плащ, и, хотя серое платье под ним никто бы не назвал откровенным, Кирпич слегка поморщился из-за такого вторжения в ее интимное пространство. И снова поморщился, увидев глубокую резаную рану у нее на груди и вывернутую руку.

Другая рука сжимала что-то невидимое, до сих пор расплывающееся в очках Кирпича наподобие струек нагретого воздуха.

— Я ввел ей обезболивающее, — сказал Вулч. — И помогу перенести в ваш медицинский отсек.

— Спасибо.

— Подождите… — Меза застонала, посмотрела на Кирпича. — Вот старый развратник! Я всегда знала, что ты хочешь взглянуть на меня…

— Не мели чепухи, первый помощник. Я само воплощение чертовой морали…

— Заткнись. Справедливость за справедливость.

Она выронила то, что держала в здоровой руке, и протянула ее к лицу капитана. И подняла его очки выше глаз.

Словно сквозь туман он увидел своего первого помощника, а рядом с ней… ту часть "Келлской книги", что путешествовала на его корабле. Ее обложка была — по современной моде — прозрачной, и сквозь нее он разглядел расплывчатые символы четырех евангелистов на первой странице евангелия от Иоанна — человека, льва, тельца и орла. Все они смотрели на него — пожалуй, с легким упреком. И еще он увидел, что обложка рукописи влажная, а от одного из углов откушен большой кусок.

— Теперь мы в расчете, — сказала Меза. — У тебя красивые глаза, хотя они почти ничего и не видят. Но вот как ты увидел…

— Все потом. Вольно, Киб.

— Это плохо для моей паранойи, капитан, — услышал он голос Киб. — Я была в заточении…

С помощью Вулча капитан спустил Мезу по лестничной шахте так, как это делают пожарные. Управлять кораблем он мог почти так же хорошо, как и Мерк. Проклятье. Он едва не потерял Мерка, да и все они едва не погибли…

— Нет, все-таки скажи, как ты понял, что это Йи, — не унималась Меза.

— Чистое везение.

— А если честно?

— Ладно. Она была членом культа, а не работала на правительство Иксиона. Похоже, что, даже нарушив запрет на технологии, она не имела инструментов, способных вскрыть криптофутляр. И тогда она — или культ — наняла Вигнесса. А он хакнул мои очки… после чего они перестали показывать мне на экране изображение книги. Замутил воду. Он надеялся, что я увижу, будто футляр "пуст", и оставлю его открытым. Или же соглашусь с его требованием отдать футляр. Можно подумать, я такой уж полный идиот… Ну, а если бы эти уловки не сработали, Йи была готова применить ко мне грубую силу. — Кирпич улыбнулся красными губами. — Но Вулч погубил все их планы.

— Да, — каркнул эридец. — После того как ваш благородный капитан пырнул меня ножом и накачал транквилизаторами, он открыл футляр и, решив, что тот пуст, захлопнул его. От толчка книга выскочила из футляра, однако он этого не увидел. Теряя сознание, я пытался сообщить ему о "восходящей славе" реликвии у него за спиной. Но этого оказалось недостаточно, чтобы предупредить моего героического противника.

— Поменьше пафоса, — пробормотал Кирпич.

— Держи себя в руках, Кирпич, — напомнила Меза. — Продолжайте, посол…

Они добрались до вращающегося кольца.

— Позднее я пришел в себя и увидел иксионца, пожирающего книгу. Несомненно, что сама судьба предназначила эридцам оказаться свидетелями насилия. Но столь же несомненно, что евангелистка энтропии не смогла удержаться от искушения отведать свою добычу, прежде чем доставить ее своим хозяевам. Но тут, прямо у меня на глазах, ее стали бить конвульсии, а потом стошнило. Тут я и застал ее врасплох, схватив единственное оружие, оказавшееся поблизости — нож в моем плече. В схватке с ней я потерял нож, но сбежал вместе с книгой.

— Понятно, — пробормотала Меза. — Наверное, Йи пробралась туда через рубку управления, пока мы были заняты возле шлюза…

— Я потом нашел этот нож, — сказал Кирпич. — На нем были пятна двух видов. Сперва я предположил, что зеленое вещество — это ваша кровь, Вулч. Но помнишь Титан, Меза? Иксионцы любят земную целлюлозу, а любая животная ткань буквально выворачивает их наизнанку. Видите ли, те кельтские монахи не пользовались для рукописей бумагой из растительных волокон. В наши дни словом "пергамент" называют любую плотную бумагу, но первоначально так назывался листовой материал из телячьей кожи.

Он взглянул на Мезу, проверяя, оценила ли она его знания о книгах и хитроумие, но обнаружил, что она спит.

— Спокойной ночи, — прошептал он, укладывая ее поудобнее. К ней тут же с шипением потянулись медицинские приборы. Капитан посмотрел на Мезу, лежащую рядом с Мерком, как мог бы смотреть на редкий том за музейным стеклом. Иногда ему нелегко давалась такая отчужденность — восхищение без обладания. Он уже прожил долгую жизнь, работая над этим. И продолжал работать.

Вулч топтался у входа, прижимая покусанное евангелие от Иоанна.

— Капитан. Я сожалею о вреде, причиненном вашему кораблю и экипажу.

Кирпич тяжело вздохнул.

— Я тоже в этом виноват, — признал он наконец. — Но почему вы мне ничего не рассказали, как только оказались на борту?

— А вы бы поверили гвай ло? С вашей-то репутацией…

Глаза Кирпича вспыхнули. Но Вулч заслуживал честного ответа:

— Нет. Скорее всего, не поверил бы. Наверное, к моему стыду. И наверное, будет лучше, если я кончу свои дни в пещерах Квавара.