Филип Дик - Мир, который построил Джонс

Время. Он в ярости сунул часы обратно в карман – о, как он ненавидел эту круглую безмятежную и презрительную рожу циферблата!

Уже целый год он снова и снова мыслями возвращался к этому докладу. Он помнил его слово в слово – и в конце концов отдал приказ подготовить его. Они хорошо потрудились: доклад получился исчерпывающим.

Снаружи доносились какие-то звуки. Вздрогнув, Джонс остановился, смутно сознавая, что может означать это далекое бормотание. Дрожащими пальцами он тщательно пригладил волосы. Как мог, привел себя в порядок.

Сам маленький, невзрачный, в очках с железной оправой и с редеющими волосами, он был одет в простую серую униформу; на впалой груди брякала единственная медаль да плюс форменная повязка на рукаве с двумя перекрещенными бутылками. Вся жизнь его была бесконечный, изнуряющий труд. От постоянного нервного напряжения и тревог он заработал язву. Очень уж он был совестливым человеком.

Итак, он проиграл.

А толпа-то на улице и не подозревала об этом. Перед зданием она достигала колоссальных размеров. Тысячи и тысячи собрались в одну возбужденную массу, кричали, смеялись, размахивали руками, плакатами, знаменами и значками. Шум то нарастал, то стихал, чтобы снова волнами прокатиться по городу,– с небольшими передышками это продолжалось уже больше года. Всегда находился кто-нибудь, кто начинал пронзительно выкрикивать его имя. Джонс нехотя взглянул на некоторые лозунги; механически он отметил, в чем они не совпадают с его программой.

МЫ ВЕРИМ В ТЕБЯ

ЕСЛИ НЕ ТЕПЕРЬ, ТО ЗАВТРА

ДЖОНС ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ

Джонс знал, это верно. Сложив руки на груди, он мрачно сделал круг по коридору; в походке его выражались нетерпение и беспокойство. В конце концов толпа, сломав изгородь вокруг здания Управления, разойдется. Приветствуя его, выкрикивая лозунги, они рано или поздно разбредутся кто куда. А твердолобые из Организации пойдут, примут холодный душ, вернутся на свои посты и станут разрабатывать дальнейшие планы великой стратегии. Но пока еще ни одна душа не знает, что Крестовый поход закончен. А через несколько дней корабли начнут возвращаться домой.

В дальнем конце коридора открылась дверь и показались двое. Это были Пирсон и вооруженный охранник в серой форме. Высокий и стройный Пирсон подошел к нему; лицо его было бледно, губы сжаты. Он нисколько не удивился, увидев тут Джонса; подойдя почти вплотную, он уставился на маленького человечка, потом оглянулся на охранника и пожал плечами.

– Давненько не виделись,– произнес Пирсон и облизнул губы.– Кажется, с тех пор, как мы вас впервые арестовали.

– И с тех пор многое изменилось,– ответил Джонс.– С вами хорошо обращались?

– Держали в одиночке почти год.– Пирсон говорил спокойно, в его словах не было никакой вражды.– Если, по-вашему, это значит, что хорошо обращались, то да.

– Принесите два стула,– приказал Джонс охраннику,– мы хотим посидеть.– Заметив колебание охранника, Джонс покраснел и заорал: – Делайте, что я сказал! Здесь всё под контролем.

Притащили стулья; Джонс молча уселся. Пирсон последовал его примеру.

– Что вы от меня хотите? – прямо спросил Пирсон.

– Вы слышали о Крестовом походе?

– Слышал,– кивнул Пирсон.

– Ну и что вы об этом думаете?

– Думаю, пустая трата времени.

Джонс подумал немного.

– Да,– наконец согласился он.– Это пустая трата времени.

Удивленный Пирсон хотел было что-то сказать, но потом передумал.

– Крестовый поход закончен,– заявил Джонс.– Он полностью провалился. Мне сообщили, что то, что мы называем шлындами, всего лишь пыльца невероятно сложного растениевидного существа, настолько развитого и обитающего настолько далеко, что мы и представить себе не можем, как не можем и представить, на что оно похоже.

Пирсон изумленно уставился на него:

– Вы это серьезно?

– Совершенно серьезно.

– В таком случае мы...– он сделал неопределенный жест,– кто мы для них такие? Пустое место!

– Хорошо сказано.

– Может, они приняли нас за какое-то вредное вещество.

– Скорей всего, за вирус. Что-то в этом роде. На таком примерно уровне.

– Но...– Пирсон остановился, а потом продолжил: – Что они собираются предпринять? Если мы совершали нападения на их пыльцу, уничтожали их споры...

– Взрослые особи приняли простое, рациональное решение. Очень скоро они начнут защищаться. И я не могу обвинять их в этом.

– Они что, собираются... уничтожить нас?

– Нет, они собираются нас просто изолировать. Вокруг нас скоро образуется кордон. Нам оставят Землю, Солнечную систему, звезды, до которых мы уже добрались. И все. А дальше,– Джонс щелкнул пальцами,– боевые корабли станут просто исчезать. Паразиты, или вирус, или, как вы говорите, отрава, будут помещены в непроницаемый контейнер. Запечатаны внутри санитарного кордона. Эффективное решение – ни одного лишнего движения. Так сказать, ответ в самую точку. Характерный, кстати, для этой растениевидной формы жизни.

Пирсон выпрямился:

– Давно вы об этом узнали?

– Нет, не очень. Война уже началась. И если бы это были впечатляющие межзвездные бои...– голос Джонса понизился до едва слышного шепота,– народ был бы доволен. Даже если бы мы проиграли, у нас остались бы слава, ощущение борьбы, ощущение врага, которого нужно ненавидеть. Но нам не оставят ничего. Через несколько дней кольцо замкнется, и корабли будут вынуждены вернуться. Нам не оставят даже поражения. Только пустоту.

– А что делать с ними? – Пирсон показал на окно, за которым все еще раздавались приветственные крики.– Думаете, они станут терпеть, узнав все это?

– Я сделал все, что мог,– спокойно сказал Джонс.– Из моего блефа ничего не вышло. Я и сам не понимал, кого мы пытаемся уничтожить. Я действовал вслепую.

– Стоило догадаться,– сказал Пирсон.

– Не вижу почему. Вы думаете, легко вообразить себе, что это такое?

– Нет,– согласился Пирсон,– это нелегко.

– Но я не об этом хотел бы с вами поговорить. Вы ведь были главой Службы безопасности? – продолжил Джонс.– Когда я пришел к власти, я распустил все структуры этой организации и закрыл все лагеря. Энтузиазм сохранял единство всего народа. Но энтузиазм ведь теперь скоро кончится.

Пирсон заподозрил неладное.

– Что все это, черт возьми, значит?

– Я предлагаю вам снова занять свою должность. Вы опять вернетесь в свой кабинет. И табличка останется та же: «Глава Службы безопасности». Вы снова станете возглавлять и тайную полицию, и военную полицию. Все будет как раньше... лишь с небольшими изменениями. Верховный Совет Федправа остается распущенным.

– И высшая власть сохраняется за вами?

– Разумеется.

– Пошел ты в задницу.

Джонс сделал знак охраннику: