Елена Горбачевская - Другая проекция

Я уже почти потеряла ориентацию в пространстве, когда меня ввели в какое-то помещение. Как я соображала еще. Куда двигаться, просто ума не приложу. Наверное, каким-нибудь восьмым или семнадцатым чувством воспринимала движение моих провожатых. В здании было несколько темнее, чем снаружи, и я на некоторое время полностью потеряла ориентировку.

— Иди прямо вперед, не бойся, — раздался тот же мягкий голос.

— Спасибо, Салатовенький! — ответила я и без каких либо опасений пошла вперед, вытянув руки.

Вдруг кроме гудения и перезвона, ставших уже привычными, я услышала новый звук. Похоже на журчание воды. Точно, водичка! Мои вытянутые руки наткнулись на тугую прохладную струю. Напиться, глаза промыть! А вдруг здесь так не принято, подумала я. Вдруг тогда, в озерце у розового гиганта, я сделала что-то не то? Ответ в голове не звучал. Может, я уже научилась «думать потише», как выразился мой новый друг? Вода соблазнительно плескалась в руках, животворными каплями стекая по локтям. Спросить бы. А как же к нему обратиться? Мы ведь так и не познакомились!

— Салатовенький! — позвала я, стараясь вложить в это слово свое зрительное восприятие нового друга, — Можно мне этой водой промыть глаза и немного попить?

— Как забавно ты меня назвал, человек! — его слова в моем мозгу так и искрились смехом, — Конечно, можно! Я для этого тебя сюда и привел.

Я с таким наслаждением сунула гудящую голову под поток живительной влаги, что вообще перестала соображать хоть что-либо. Упругие струи хлестали по плечам и лицу, и я глотала эту воду прямо открытым ртом, терла руками воспаленные глаза, чувствуя, как исчезает жжение, ерошила волосы, смывая с них пыль. Классно как! Ух, здорово!

— Человек, ты не можешь выражать радость в меньшей степени? — услышала я. Мысленно, разумеется. Только я уже начала привыкать к такому стилю общения, так что уже практически не ощущала различия между слуховым и телепатическим восприятием. Я протерла глаза и уставилась на Салатовенького. Он прямо таки заходился смехом, выбрасывая вверх снопы искр, — У тебя такие сильные эмоции, что я могу от них лишиться восприятия, — добавил он, продолжая смеяться.

— Точно так же, как и я могу ослепнуть от твоего сверкания, — улыбнулась я в ответ.

— Теперь уже не ослепнешь. Эта жидкость обладает специфической энергией, которая не только поддержит силы твоего организма, но и сформирует на твоих органах зрения защитную энергетическую пленку. Ты сможешь смотреть на источник любой яркости и не повредить их.

Действительно, я совершенно спокойно разглядывала его. Он не стал тусклее, наоборот. Я видела теперь массу разнообразных цветовых оттенков его искрящейся энергетической оболочки, которые не могла различать раньше. Существо, состоящее целиком из самой чистой, положительной энергии! Как оно прекрасно! Я восхищенно залюбовалась. И тут же на всякий случай вспомнила о собственном неприглядном виде. М-да. Сравнение было явно не в мою пользу. Хотя бы волосы пригладить, а то мой «ежик» вечно торчит, куда хочет.

Я перестала плескаться и отошла от водопада, который вытекал прямо из хрустально-изумрудного потолка и, падая на такого же цвета пол, каким-то непонятным образом просачивался сквозь него. Я осмотрелась. Мы с моим провожатым находились внутри здания, в округлой комнате изумрудного цвета. Окон, разумеется, не было. Полупрозрачные стены и потолок и так пропускали достаточно много света. Кроме нас двоих, в помещении никого не было.

— Спасибо за заботу! Сейчас со мной все в порядке, — сказала я, растирая по телу последние капли.

— Хорошо! Тогда проходи, займи место, — пригласил он, изящно отплывая вглубь комнаты.

Салатовенький завис, выстрелив несколько искорок в пол, и тут же под ним появилась чаша на изящной ножке. С видимым удовольствием он плюхнулся в нее. Ага, значит, занял место. Я подошла к нему поближе и остановилась в нерешительности. Поскольку выстреливать искорки задницей в пол для производства мягкой мебели я еще не научилась, то стояла столбом и не знала, что делать.

— Опускайся в позу отдыха, человек, не бойся! — подбодрил он меня.

Ага, а куда? Ладно, не первый раз мне достается за последнее время, рассудила я и стала садиться.

Живое воображение тут же нарисовало картинку из школьных времен, когда просто хорошим тоном считалось выдернуть стул из-под соседа по парте, у которого и так подкашивались ноги после ответа у доски. Грохоту ж было! Башмаки выше парты взлетали! Уже приготовившись шлепнуться по полной программе, я неожиданно оказалась в мягком и удобном стеклянном кресле. Стеклянное и мягкое — непонятно! Ладно, с горем пополам «заняла место».

— Человек! Теперь, после того, как ты получил энергетическую подпитку, мы оба имеем отдых, и я буду давать ответы на твои вопросы. Только сначала дай ответ ты. Почему ты назвал меня круглым предметом, испускающим электромагнитное излучение диапазона 530-540 нанометров, если исходить из вашей метрологии?

— Че-его? — я явно тормозила.

Причем здесь нанометры? Да еще с числами, 530-540? Стоп! Это же как раз излучение салатового цвета! М-да, вот как он воспринял мое прозвище.

— Видишь ли, — попыталась я сгладить неловкость, — твоя форма круглая, точнее, шарообразная, и при этом ты сверкаешь желто-зеленым цветом, как раз того диапазона, что ты назвал. Прости, я не хотела тебя обидеть. Ты же не сказал, как тебя зовут.

— Что означает понятие «зовут»?

— Ну, имя…

— Что такое имя?

— Вот, например, мое имя — Елена Горбачевская. Когда другой человек хочет ко мне обратиться, он зовет меня по имени: «Лена» или «Елена» или, на худой конец, «Горбачевская», — стала объяснять я тривиальные вещи.

— Что такое «худой конец» и почему надо называть имя, когда обращаешься к человеку? — упорствовал мой собеседник, — Нужно просто сконцентрировать свои мыслительные процессы на отдельной персоне и послать ей обращение.

— Мы не можем посылать мысли из мозга в мозг, как это делаете вы. Мы должны говорить голосом, звуковыми колебаниями. Поэтому надо конкретно обращаться к каждому человеку. Удобнее всего это делать по имени. Тем более иногда говоришь с каким-нибудь человеком о третьем, том, кого нет в данный момент. Тогда просто называешь его имя, например: «Вася заболел». А насчет «худого конца» — не бери до головы, просто выражение такое, — распиналась я.

— Что значит «не бери до головы»? — вникал Салатовенький. С ума сойти можно, ну и достача!

— Тоже такое выражение. Означает не придавай большого значения, — я уже еле отдувалась.

Следующий раз надо аккуратнее слова выбирать, а не то в противном случае придется прочитать целый курс о пословицах и поговорках русского языка.