Сергей Галихин - Проект-Z

— Здравствуйте господин Салис, — добродушно сказал профессор и поправил старомодные очки.

— Привет, — грубо ответил Лоун и прикинул свои шансы на побег. Шансы были невелики, но попробовать стоило.

— Меня зовут доктор Экхарт. Сразу хочу вас предупредить, что убежать отсюда невозможно.

— Откуда отсюда?

— Это не так важно. Главное что вы теперь здесь и от вашего поведения зависит расстанемся мы друзьями или не расстанемся вообще.

— Так значит все таки расстанемся?

— Не обольщайтесь. Кормить вас на халяву, до конца ваших дней, желающих нет, — сказал доктор. — Считайте, что это второе предупреждение. Или даже третье, оно же последнее. Представьте, что вы находитесь санатории. Отдохнете у нас недельку, нервишки подлечите и на свободу с чистой совестью. Смотрите, какие у нас просторные номера.

— Предупреждение? — переспросил Салис. — А по какому поводу?

— Да все по тому же. Знаете, вы меня просто умиляете. Такой опытный сыщик и такие глупые вопросы. Вам же сказали, что вы лезете не в свое дело.

Я, конечно, допускаю, что очень хочется сунуть два пальца в розетку… Исключительно из познавательных соображений. Но вы уже не ребенок. Понимать должны, где долбанет по пальцам, а где и по голове.

Салис вспомнил о больной макушке. Доктор Экхарт это заметил.

— Извините, неудачный каламбур. Значит так, — со вздохом сказал Экхарт и замолчал на несколько секунд. — Сейчас вас проводят на завтрак. Кормят у нас хорошо. Заодно и с сумасшедшими пообщаетесь. Так сказать увидите бытие, которое может навсегда определить ваше сознание. Оттуда к себе в номер. Позже за вами зайдут, проводят на предварительное психологическое тестирование и, пожалуй, на сегодня все. Завтра с утра, до завтрака, сдадите кровь на анализ. Не нервничайте, никакого подвоха. Возьмем грамм сто из вены. Хотелось бы конечно сегодня, но вот похмелье, пусть небольшое, да и лекарства в крови… нехорошо это. Подождем до завтра. А дальше поглядим.

Вопросы есть? Даже если и есть лучше их не задавать. Здесь правило одно.

Делай, что говорят и все будет в порядке. Что вы по этому поводу думаете никого не интересует, у нас не кафедра философии, а кафедра психиатрии.

Главное берегите голову, — улыбнулся доктор и не дожидаясь ответа вышел в коридор.

Салис проводил его взглядом, а затем по очереди взглянул на санитаров.

Их лица вдруг стали убедительно добродушными. Санитары подождали пока Салис налюбуется ими и тот, что приносил стаканчик сказал:

— Прошу вас пройти на завтрак, господин Салис.

Инспектор поднялся с кровати, запахнул полу халата, завязал пояс и побрел за вторым санитаром. Они прошли по коридору, по бетонной лестнице поднялись из подвала на первый этаж. Столовая оказалась в двух минутах ходьбы от подвала с камерами, которые профессор любя называл номерами. Эта любовь сразу же насторожила Салиса.

Столовая была небольшая, пациентов в этот час в ней было немного. Очевидно, это были самые нормальные из тех сумасшедших, что находились в клинике.

То, что это клиника, точнее те самые «Ясли», Лоун уже не сомневался.

Инспектора провели через весь зал в дальний угол, к столу за которым уже сидели три фербийца. По пути Салис бросил взгляд на трапезу заключенных.

Ничего особенного она из себя не представляла. Рисовая каша на молоке и стакан какао. Двое пациентов из-за чего-то повздорили. Санитар, стоявший, у дверей столовой быстро подошел к ним и ласково предупредил:

— Сейчас салькатек вколю.

Психи вздрогнули, опустились на стулья и, как ни в чем не бывало, принялись сосредоточенно поедать кашку. Салис слышал, что салькатек в психиатрии часто применяется как наказание. Сначала он действует расслабляюще, снимает агрессию, а когда «приход» отпускает, начинается жуткая ломка костей.

Да такая, что хочется на стену залезть.

Салиса подвели к столу. Здесь меню было совсем другим. Очевидно за этим столом сидели не настоящие сумасшедшие, а «объекты».

— Доброе утро, — хмуро поздоровался инспектор, опускаясь на предложенный ему санитаром стул.

Никто из сидящих, как будто бы не заметил его. Все продолжили сосредоточенно пережевывать жареную яичницу с ветчиной и запивать ее апельсиновым соком.

Салис был голоден и поэтому решил подкрепиться. Если бы хотели отравить, то просто бы связали и вкололи без лишних реверансов. Доктор Экхарт имеет дар объяснять положение вещей.

После завтрака Салис почувствовал себя гораздо лучше. Головная боль почти исчезла. Лоуна не отправили в камеру, как говорил доктор, а сразу же повели на тестирование.

Инспектор присматривался. Коридоры, по которым его водили, ничем не отличались от обычных больничных. Напротив выхода с лестницы был грузовой лифт, вправо и влево уходили два крыла. По коридорам тянулась зеленая ковровая дорожка, по правую и левую руку располагались кабинеты.

— Сюда, пожалуйста, — сказал Салису санитар, когда они поднялись на второй этаж и показал рукой на левое крыло.

Дверь кабинета с номером восемнадцать была чуть приоткрыта. Санитар подвел Салиса к соседней, с номером двадцать.

— Присаживайтесь, — сказал санитар и постучав открыл дверь с номером восемнадцать.

Салис изображая послушного мальчика присел на один из стульев. Санитар зашел в кабинет. Из неплотно закрытой двери доносились обрывки разговора.

Инспектор прислушался.

— Вколи ему за полчаса до сеанса две-три десятых грамма барбамила или ноль двадцать пять ноксирона…

Лоун слышал названия этих препаратов на встрече в парке, они используются при подготовке объекта к гипнозу. Значит его привели на проверку… сейчас они проверят его реакцию, рассчитают параметры и привет. Инспектор Салис — дежурный по отряду зомби.

«Нет, сразу они кодировать не будут, это точно, — успокаивал себя Лоун.

— Для начала им нужно узнать реакцию на различные внешние раздражители.

Так они ее получат. При поверхностном гипнозе фербиец может сопротивляться внушению, а о том, что он вошел в гипнотический транс узнают по ровному спокойному дыханию, расслабленным чертам лица, по отсутствию реакции на окружающий мир. В общем-то пару пустяков».

Дверь открылась и из нее вышел санитар.

— Прошу вас.

Салис поднялся и прошел в распахнутую дверь.

Навстречу пациенту из-за стола поднялся доктор Экхарт. Окна в кабинете были зашторены, свет погашен. Лишь на столе хозяина кабинета горела лампа.

— Выглядите бодрячком, — сказал Экхарт. — Раздевайтесь по пояс и присаживайтесь.

Доктор развернулся в пол-оборота и показал рукой на кресло, по формам напоминающее стоматологическое. Салису ничего не оставалось, как подчиниться.

Он сел в кресло доктор надел на его голову шапочку из сплетения десятка проводов, прикрепил ко лбу, вискам, сердцу и шее контакты на присосках, смазанных специальной мазью. После этих нехитрых, и, судя по всему, часто проделываемых манипуляций, доктор чем-то хрустнул за спинкой кресла и пациент переместился в полулежачее положение.