Сергей Галихин - Альфа Большого Пса

— Леденящая кровь драма, — сказал Топорков и тут же добавил, чтобы не обидеть собеседника. — Не поймите превратно, но, согласитесь, поверить в это сложно.

— Почему? — спросил Гиппарх.

— Оружие и, так сказать, средства его доставки, — пояснил Топорков, — обычно совершенствуются параллельно. Если цивилизация придумала средства уничтожения, она должна располагать технологией его доставки до места применения. Они, как правило, двойного назначения и одно вытекает из другого.

— Предположим, — сказал Гиппарх. — Первые идеи ядерного взрыва появились у вашей цивилизации, если я не ошибаюсь, еще в конце девятнадцатого века.

Правда, тогда все видели всего лишь колоссальную энергию атома и об оружии никто не помышлял. Ядерный взрыв способен уничтожить не только планету, но и звездную систему. Вы располагаете этим оружием, однако вы до сих пор не вышли не то что за пределы солнечной системы, вы не были ни на одной другой планете.

— Это дело ближайшего времени. В космос человек уже летает запросто. Был на Луне, — сказал Егоров.

— На Луне не было человека, — улыбнулся Гиппарх. — Это мистификация.

— Возможно, — согласился профессор. — Ходят такие разговоры. Но в космос мы уже вышли. Готовятся первые межпланетные экспедиции.

— Подняться в космос и путешествовать в нем — это не одно и то же. И вы еще очень не скоро научитесь это делать. Но я говорю не о космических кораблях, а совсем о других перемещениях.

— По-моему, мы ушли в сторону от главного, — сказал Топорков. — От книги.

Почему вы не возьмете ее сами?

Вопрос был прямой. И плести кружева, отвечая на него, по мнению Топоркова, у Гиппарха не получится.

— Зелловес и его штурмовики рядом, — ответил Гиппарх. — Он помешает мне это сделать.

— Почему аникулы не возьмут книгу? — спросил Вовка.

— Потому что мы всегда рядом. Мы следим за ними. Если они попытаются взять книгу… Мы не допустим этого.

— Странно, — сказал профессор. — Луиджи столько сделал для нас. Он несколько раз спас мне жизнь. Теперь приходите вы и объявляете его галактическим тираном. Как я могу не поверить другу и поверить случайному знакомому?

— На этом и был построен весь расчет, — сказал Гиппарх. — Вся комбинация.

— Расчет? — усмехнулся Вовка. — С Луиджи мы познакомились в Италии двенадцать лет назад. Причина — череп Никольского, исчезнувший вместе с поездом.

Это что, тоже расчет?

— Вне всяких сомнений, — сказал Гиппарх.

Земляне не выдержали и сдержанно рассмеялись.

— Поезд исчез в тысяча девятьсот одиннадцатом году, — сказал Топорков.

— Не слишком ли долго Луиджи пришлось ждать нашего появления?

— Это для вас прошло почти сто лет, — сказал Гиппарх. — Луиджи проходит сквозь время, Станислав. Вы что, действительно думаете, что кто-то случайно продал на аукционе чертежи машины времени, пусть даже они считались просто эскизами, за копейки, когда им цена сотни тысяч и их ищут историки всего мира?

— Согласен с вами, — сказал профессор. — Это странно. Но почему вы не допускаете случайностей? Ведь в мире существуют еще более странные случайности?

— Нет случайностей, — сказал Гиппарх. — Все они закономерны. Основа вселенной — математика. В ней не может быть случайностей. Они исключены. Неужели вы верите в то, что табурет столько лет стоял и не привлекал вашего внимания тем, что подгнил, и как только вы на него взобрались, ножка вдруг подломилась?

— А почему нет? — спросил Топорков.

— Станислав случайно попал в то время, — продолжил Гиппарх, — когда у него был шанс добраться до машины времени, которую мог построить Бруно.

Если бы Станислав оказался в другом времени, у него не было бы даже надежды вернуться. А помощь со стороны постороннего, пусть даже Зелловеса, насторожила бы его. По крайней мере, сейчас, когда я вам все расскажу. Допустим, что дата «выбралась» случайно, но кошель с деньгами вы нашли не просто так.

— А что могло мне помешать найти кошель? — спросил профессор.

— Это не просто кошель, а кошель купца Малышева, дом которого стоял на перекрестке вблизи ярмарки, и если бродить по городу начиная от ярмарки или от реки, где был кулачный бой, то непременно выйдешь к нему. Это не слепой случай, это точный математический расчет расположения улиц. А дальше?

Купец вас берет на службу, совсем незнакомого человека, это когда у него есть кандидаты, которых он знает годами. Десятилетиями. И место вы заняли человека, которого неизвестно кто пырнул ножом и при этом не ограбил.

А при нем была солидная сумма денег.

— Пожалуйста. Вот вам и аргумент, — сказал Вовка. — Если бы Луиджи это подстроил, то и деньги бы пропали, чтоб все выглядело совсем достоверно.

— Оставьте Зелловесу право хотя бы на одну ошибку, — сказал Гиппарх. — А то он уж совсем идеален в ваших глазах. Вам не показался знакомым сотник, который не дал зарубить вас у пристани? Или вы не слышали, что он спас жену Малышева от болезни и купец считал себя ему обязанным? Вспомните, как странно вел себя купец во время вашего знакомства и как странно он вам предложил работу.

— Допустим, это так, — сказал профессор. — Но я не пойму, зачем Луиджи было нужно отправлять меня в прошлое.

— Чтобы там помочь вам. Чтобы вы знали, что путешествия во времени возможны.

Чтобы вы считали, что он вас в очередной раз спас.

— Он и так знал о машине времени, — сказал Вовка. — Я же отнес череп Никольского в могилу.

— Знал, но не испытал те ощущения, которые можно испытать только очевидцу.

Вся история земной цивилизации повторяется, но на новом витке спирали.

Зелловес познакомился с вами в настоящем, отправил в прошлое и пришел к вам в будущем. Он замкнул время в кольцо, и у него получилось. Вы ему поверили.

— Извините, Гиппарх, — сказал Топорков. — Раз уж мы согласились прийти и выслушать вас, наверное, правильным будет выслушать все, что вы сможете нам рассказать. Поэтому не стесняйтесь подробностей. Для нас вся эта история началась с поезда. Если можно, пожалуйста, поподробнее, как и что произошло с ним.

— Охотно, — сказал Гиппарх. — Я не зря предложил профессору прийти с друзьями.

Я надеялся услышать ваше мнение. Профессор Егоров склонен увлекаться в доверии… Но раз по порядку, то по порядку. Как исчез поезд, вы знаете: облако белого липкого тумана. Одна из форм телепортации дает подобный эффект. Большинство земных исследователей сходятся на мысли, что поезд был телепортирован. Пассажиры отправлены в прошлое, где мексиканский психиатр, естественно, ничего не подозревая, отработал отведенную ему роль. Все выглядит более чем достоверно. Поезд исчез, люди попали в прошлое. Число пассажиров с числом сумасшедших совпадает. А поезд время от времени показывают то там, то тут, для пущей убедительности стараясь привязать место появления поезда к железной дороге. В прошлом или в будущем.