Алан Фостер - Чужой. Чужие. Чужой-3

Их одежда и лица были покрыты пылью, несмотря на практически непроницаемый корпус машины. Это было неизбежно на Ахеронте. Не имело значения, как тщательно вы укрывались от пыли, она все равно проникала в машины, учреждения, дома. Один из первых поселенцев нашел для этого явления название, которое было скорее образным, чем научным. Он назвал это «частичным проникновением». Ахеронтская наука. Наиболее впечатлительные поселенцы настаивали на своей гипотезе о том, что пыль Ахеронта является чувствующей субстанцией, что она подстерегает и ждет того момента, когда двери или окна приоткроются, чтобы проникнуть внутрь. Домохозяйки шутливо спорили о том, что быстрее: выстирать одежду или выколотить ее.

Расс Джорден управлял массивным вездеходом, объезжая слишком крупные валуны и прокладывая тропу через узкие расщелины в плато, по которому они поднимались. Его усилия поддерживало непрерывное попискивание локатора. Оно становилось громче с приближением к источнику электромагнитных колебаний, но он не хотел убавлять громкость. Каждый звук сам по себе был мелодией, как позвякивание старых кассовых аппаратов. В то время как муж управлял машиной, жена следила за состоянием вездехода и систем жизнеобеспечения.

— Посмотри на этот жирный, сочный магнитный профиль. Джорден постучал пальцем по небольшому прибору справа от себя.

— И все это мое, мое, мое! Лидекер говорит, что Симпсон сказал так, и у нас это записано. Теперь они не смогут отобрать это у нас. И даже Компания не сможет отобрать это у нас. Мое, все мое.

— Половина — моя, дорогой, — его жена взглянула на него и улыбнулась.

— И половина — моя!

Это радостное осквернение основ математики исходило от Ящерки, дочери Джордена. Ей было шесть лет и энергии у нее было больше, чем у обоих ее родителей вместе с вездеходом.

Ее отец усмехнулся, не отрывая глаз от панели управления:

— У меня слишком много партнеров!

Девочка играла со своим старшим братом, пока ей не надоело.

— Тиму скучно, папа. И мне тоже. Когда мы вернемся в город?

— Когда разбогатеем, Ящерка.

— Ты всегда так говоришь.

Она вскочила на ноги, ловкая и подвижная, как настоящая ящерица.

— Я хочу назад. Я хочу играть в Лабиринт Чудовищ.

Ее брат повернулся к ней.

— На этот раз ты можешь играть сама с собой. Ты слишком жульничаешь.

— Нет, — она уперлась в бока маленькими кулачками. — Я просто лучше играю, а ты завидуешь.

— Неправда. Ты прячешься в таких местах, куда я не могу пролезть.

— Ну и что? Потому я и выигрываю.

Мать улучила момент и сказала им, оторвавшись от своих мониторов и показаний приборов:

— Прекратите. Если я увижу, что вы оба снова играете в вентиляционных трубах, я вас выпорю. Это не только против правил колонии, но и опасно. Что, если один из вас оступится и свалится в вертикальный ствол?

— Ну, мам. Мы не такие неловкие. И потом, все дети так играют, и никто еще не пострадал. Мы же осторожно.

На лице девочки вновь появилась улыбка.

— А я играю лучше всех, потому что нахожу такие места, какие никто не может найти.

— Как маленький червяк, — брат показал ей язык.

Она передразнила его.

— Ага, ага! Завидуешь, завидуешь!

Он хотел схватить ее. Она взвизгнула и спряталась за переносный анализатор руды.

— Слушайте, вы двое!

В голосе Энн Джорден было больше нежности, чем гнева.

— Постарайтесь успокоиться хоть на две минуты, хорошо? Мы здесь уже почти закончили. Скоро поедем в город и…

Расс Джорден приподнялся со своего кресла, вглядываясь сквозь ветровое стекло в песчаную пелену. Детская ссора на время затихла, и его жена присоединилась к нему.

— Что это, Расс?

Она положила руку на его плечо, стараясь устоять на ногах, так как машина накренилась влево.

— Там что-то есть. Тучи на секунду разошлись, и я увидел это. Не знаю, что, но что-то большое. И оно — наше. Твое и мое — и детей.

Вездеход остановился неподалеку от чужого космического корабля, рядом с которым он казался карликом. Две арки из металлизированного стекла взмывали вверх, но их изящные линии вызывали какое-то тревожное чувство. Издали они напоминали руки лежащего ничком мертвого человека, оцепеневшего в ожидании ужасной смерти. Одна была короче другой, но это все-таки не нарушало странную симметрию корабля.

Его дизайн был таким же чужим, как и его материал. Казалось, он не построен, а выращен. Гладкая выпуклость корпуса и сейчас имела особенный стеклянный блеск, который не смогли повредить ветры Ахеронта.

Джорден поставил вездеход на тормоз.

— Люди, нам крупно повезло. Энн, доставай комбинезоны. Интересно, может ли кафе Хадли синтезировать шампанское?

Его жена стояла рядом, вглядываясь сквозь толстое стекло в Очертания корабля.

— Давай обследуем его, прежде чем праздновать, Расс. Может быть, мы уже не первые.

— Ты что, смеешься? Здесь никто не был, на этом плато. Снаружи никаких отметок. Никто здесь не был до нас. Никто! Все здесь — наше. Он направился в заднюю часть кабины.

В голосе Энн все еще слышалось сомнение:

— Трудно поверить, чтобы что-то такое огромное, дающее такой сигнал, так долго оставалось здесь незамеченным.

— Ерунда, — Джорден уже почти влез в свой защитный комбинезон, проделав это с ловкостью человека, имеющего в этом большую практику.

— Ты слишком волнуешься. Я могу назвать тысячу причин, по которым его не нашли раньше.

— Например?

Она неохотно отвернулась от окна и стала надевать свой комбинезон.

— Например, он скрыт от колонии этими горами, а ты знаешь, что спутники наблюдения бесполезны в этой атмосфере.

— А как насчет инфракрасного излучения? — она застегнула молнию комбинезона.

— Какое излучение? Взгляни на него: он абсолютно мертв. Может быть, он стоит тут уже тысячи лет. Даже если он свалился только вчера, ты не смогла бы уловить инфракрасное излучение в этой части планеты; новый воздух, выходящий из процессоров, слишком горячий.

— Тогда как же засекли сигнал от него?

Она проверяла свое снаряжение, запихивая инструменты в пояс.

Он пожал плечами:

— Какого черта я должен знать? Если тебя это волнует, можешь спросить Лидекера, когда вернемся. Самое главное, что мы — единственные, кого они послали проверить это. Нам повезло.

Он повернулся к дверям шлюза.

— Пошли, малыш. Давай откроем сундук с сокровищами. Спорю, что его внутренности просто ломятся от всяких ценный вещей.

С таким же энтузиазмом, но с гораздо меньшим самообладанием Энн Джорден окончательно застегнула свой костюм. Муж и жена проверили снаряжение друг друга: кислород, инструменты, фонарики, батареи — все на месте. Когда они уже собирались покинуть машину, Энн подняла защитный щиток шлема и окинула детей суровым взглядом.