Александр Сухов - Армагеддон объявлен

При этом «высокоскоростных» было произнесено им с такой откровенной издевкой, что сидящая за рулем Эниэль, не выдержав, резонно заметила:

– А нас и такая скорость вполне устраивает. К тому же сам рассказывал, что эти ваши автомобили работают на керосине, запах которого я органически не перевариваю.

– На бензине, дорогая, – поправил эльфийку Парацельс, – и не пахнут они вовсе… точнее, пахнут непередаваемо манящим запахом скорости и комфорта, особенно дорогие модели… Да что там «Мерседесы», «БМВ», «Тойоты», будь в моем распоряжении сороковой «Москвич» одного моего хорошего знакомого – дяди Сережи, я бы показал вам, что такое настоящая скорость.

– Чем же этот сороковой «Москвич» твоего дяди Сережи так примечателен? – с нескрываемым интересом спросил Зенон.

– Для начала вам стоит понять, что такое вообще «М-2140», – принялся увлеченно и со знанием дела объяснять Парацельс. – Неторопливый мастодонт весом в тонну, с относительно слабым движком и недоработанной трансмиссией, способный обогнать на трассе лишь велосипедиста. Короче говоря, автомобиль явно не для получения удовольствия от быстрой езды, скорее для транспортировки картошки и яблок с загородного дачного участка. Так вот, этот мой знакомый дядя Сережа без особенных конструктивных переделок довел своего «Москвича» до такого ума, что со своим штатным движком на трассе, а особенно на подъемах, он запросто «делал» практически любую иномарку. А теперь представьте физиономию какого-нибудь чересчур уверенного в себе пацана, выложившего за «мерина» или «бумер» последней модели немереное количество американской зелени, после того, как его супернавороченную тачку обошло допотопное изделие отечественного автопрома, причем далеко не новое, и он не способен ничем воспрепятствовать этой вопиющей несправедливости. Впрочем, вряд ли вам это удастся, а я видел собственными глазами – пару раз дядя Сережа по-соседски брал меня с собой покататься… – Помолчав немного, Парацельс со вздохом добавил: – Царствие ему небесное, и пусть земля ему будет пухом.

– Разбился на своей машине? – участливо спросила Эниэль.

– Вовсе нет, – отрицательно замотал головой юноша и невесело пояснил: – Утонул на Ахтубе – река такая, куда некоторые мои соотечественники ездят летом отдыхать… – И, помолчав немного, добавил: – Величайшего ума и золотого сердца был человек…

Какое-то время ехали в полной тишине. Каждый думал о своем. Парацельс вспоминал своего земляка дядю Сережу, ушедшего из этой жизни в самом расцвете творческих сил. Эниэль с традиционной женской чуткостью сопереживала любимому. Мысли Зенона были заняты Кайлой. Лишь огр полностью абстрагировался от реальной действительности, а также любых посторонних мыслей. Штатный маг группы, войдя в астрал, пытался дотянуться до сознания кого-либо из преследуемых лиц. К величайшей его досаде, получалось это у него из рук вон плохо, как будто автомобиль Хаара со всеми его пассажирами прикрывала завеса какого-то очень сложного заклинания.

«Эх, будь сейчас на моем месте кто-нибудь покруче, – огорченно подумал огр, – Вельмир или, на худой конец, одна из его мамзелей-ассистенток, вмиг прочистили бы мозги этим демонам или дистанционно вывели из строя движок. Жалко Зенона, но все-таки молодец вьюнош – присутствия духа не теряет».

Локомобиль натужно взревел и ощутимо сбавил скорость. Это означало всего лишь то, что дорога пошла в гору.

– Ну вот, – безрадостно констатировал Парацельс, – теперь будем тащиться со скоростью улитки. – Однако тут же просветлел лицом и не без нотки оптимизма в голосе заявил: – Ну, ничего, как покончим с демонами, первым делом займусь созданием приличного электромобиля. А может быть, и самолет получится – с вашими чудесными аккумуляторами, способными запасать мегаваттчасы на килограмм массы, несложно собрать индивидуальное летательное средство типа заплечного пропеллера с мотором, как был у Карлсона. Впрочем, госпожа Астрид Линдгрен к вашему измерению не имеет никакого отношения.

– А ты нас просвети, милый, – нежно проворковала Эниэль. – Глядь, и дорога покажется не такой утомительной.

– Давай, парень, расскажи про летающего мужика, – поддержал подругу Зуур.

Парацельс недоуменно уставился на эльфийку и, не заметив в ее любящем взгляде ни малейшего намека на иронию, нерешительно произнес:

– Ну, если только никто не станет возражать. – Возражений ни от кого не поступило, и землянин, зажмурив глаза, начал излагать неторопливо, как по писаному, поскольку помнил практически дословно полюбившуюся с самого раннего детства историю о забавном толстяке, живущем на крыше, и его маленьком друге: – В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по фамилии Свантесон…

Поначалу чуждые земным реалиям коренные обитатели Ультана несколько раз перебивали рассказчика с требованиями разъяснить тот или иной непонятный момент. Однако по мере развития сюжета зачарованные слушатели вдруг поверили в существование и Малыша, и его друга Карлсона, и домомучительницы Фрекен Бок, а также всех прочих персонажей забавной сказки, тем более что Парацельс излагал историю в лицах, талантливо подражая голосам героев одноименного мультфильма…

Когда молодой человек закончил свой рассказ, эмоциональная Эниэль бросила руль и захлопала в ладоши, рискуя съехать с дороги и врезаться в дерево, и восторженно воскликнула:

– Браво, милый! Тебе следует обязательно записать эту историю на бумагу и отправить в самое популярное столичное издательство. Нет, лучше в журнал – там быстрее напечатают, а лучше в несколько…

– Но, Эни, дорогая! Я не имею никакого права на публикацию без разрешения правообладателя.

– Ну и кто у нас правообладатель и где он? – с нескрываемой усмешкой спросила хитроумная эльфийка и тут же сама ответила на свой вопрос: – То-то и оно, как ты сам говоришь: «В Караганде». Поскольку нет правообладателей, никто не предъявит тебе претензий, а чтобы совесть не мучила, можешь опубликовать под псевдонимом Астрид… Ну как там ее?

– Линдгрен, – негромко пробормотал землянин и, в полной мере оценив заманчивые перспективы подброшенной ему идеи, продолжил заметно повеселевшим голосом: – Вообще-то я много всяких историй знаю и стихов. Может быть, действительно стать великим писателем? Всю сагу Толкиена помню практически наизусть, кое-что из Пушкина, Лермонтова, Есенина очень уважаю: