Александр Сухов - Армагеддон объявлен

В тот же самый момент на одном из резных листьев вспыхнула светящаяся звездочка не ярче ночного светлячка. Взгляд юноши помимо его воли тут же сконцентрировался на этом загадочном огоньке. Едва лишь это произошло, как звездочка начала наращивать интенсивность свечения до яркости нестерпимо режущей глаз электросварочной дуги. Одновременно легкий комариный писк в голове начал приобретать силу могучего колокола. Резь в глазах и боль в голове были до такой степени невыносимыми, что в какой-то момент Зенону показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Мало того, он от всего сердца жаждал, чтобы все его мучения немедленно закончились спасительным обмороком, ибо иного избавления от невыносимых страданий в данный момент он себе попросту не представлял.

Всё прекратилось внезапно – и резкое свечение перед глазами, и нестерпимый гул внутри черепной коробки юноши. Его вдруг охватило всесокрушающее чувство, сравнимое по своему эмоциональному воздействию с религиозным экстазом верующего человека, наступающим в тот момент, когда по абсолютному убеждению самого верующего на него нисходит божья благодать. Юноша вполне отдавал себе отчет в том, что столь мощное и глубокое чувство не может продолжаться очень уж долго без риска для его душевного здоровья, и тем не менее от всей души жаждал, чтобы доселе неизведанное состояние абсолютного блаженства продлилось как можно дольше. Ему казалось, что вся необъятная вселенная покоится у его ног и он, как бесконечно могущественное существо, в любой момент может по своему усмотрению зажигать и гасить не только звезды, но развеивать в пыль и вновь создавать целые галактики.

Впрочем, столь ошеломляющее по силе эмоционального воздействия состояние продолжалось всего лишь краткий миг и не нанесло какого-либо ощутимого вреда душевному здоровью нашего героя. Придя в чувство, он недоуменно встряхнул головой, будто мысленно пытался ответить на собственный же вопрос «каким образом я сюда попал и что здесь делаю?», и, не найдя ответа, побрел обратно к лагерю. В данный момент он действительно не помнил, что же на самом деле с ним приключилось. Всё, что недавно произошло на этой поляне, моментально выскочило из головы юноши, осев в подкорковом слое его головного мозга в виде архивного мнемонического кластера, готового при первой необходимости развернуться в доступный для анализа информационный массив.

– Зенон, чего это ты шатаешься посередь ночи? – недовольно проворчал очнувшийся Зуур эр Шуур и, не дожидаясь ответа, тут же задал такого храпака, что юноша испугался, как бы он не разбудил Парацельса и Эниэль.

«Тебя бы, Зуур, в нашу казарму на недельку, – ехидно подумал он, – там тебя оперативно избавили бы от вредной привычки методом профилактического прикладывания к носопырке вонючей портянки».

Вопреки всем его опасениям землянин и эльфийка, изрядно утомленные любовными игрищами, никак не отреагировали на громоподобный храп штатного мага группы. Растревоженный Зенон, немного покрутившись на своем ложе, в конце концов, не выдержал и запустил в огра первым подвернувшимся под руку плодом. Этим плодом оказался приличных размеров грейпфрут. На удивление самого метателя бросок получился весьма результативным – цитрус смачно впечатался в скошенный лоб великана и отскочил в темноту. Зуур эр Шуур даже не открыл глаз, но все-таки перевернулся со спины на бок и перестал храпеть.

Зенон еще немного повалялся с открытыми глазами, пялясь на окутанную голубоватой атмосферной дымкой родную планету и дивясь внешней ее беззащитности. Впрочем, подобные философские размышления беспокоили его не очень уж долго. Скоро его веки основательно потяжелели и сами собой закрылись. Юноша тут же с головой погрузился в полный теплого солнечного света красочный сон, где были лишь он и она – та, за которой он готов отправиться не только на самую далекую планету, но в пекло адской бездны, чтобы сойтись в смертельном поединке с самым ужасным монстром…

На следующее утро, плотно позавтракав остатками вчерашнего ужина, не медля ни минуты, двинули в северном направлении. События последней ночи как-то основательно стерлись из памяти Зенона. Зуур эр Шуур также не помнил о том, что его товарищ куда-то отлучался.

По самым приблизительным оценкам, за прошедшие двое с небольшим суток путешественники преодолели около двух сотен километров. Если искусственный интеллект по имени Федя правильно рассчитал точку их выхода, до распределительной станции рукой подать.

– Знать бы еще, как эта самая энергостанция выглядит, – проворчал штатный маг группы, – а вдруг мы ее уже прошли.

Опасения Зуура не оправдались. Через полчаса после выхода из лагеря окружающий пейзаж поменялся самым кардинальным образом. Высокий лес, вдоль которого они шагали уже четвертые сутки, закончился, цепочка озер, соединенных между собой короткими реками, также неожиданно резко оборвалась, и перед глазами зачарованных путешественников раскинулась уходящая за горизонт равнина, покрытая гладкой стекловидной коркой темного цвета. Глядя на странную глянцевую массу, несложно было догадаться, что когда-то поверхность Данаиба в этом месте подверглась продолжительному высокотемпературному воздействию. Жар был настолько велик, что горные породы не выдержали и потекли, будто воск. А когда все остыло, на северном полюсе спутника Ультана образовалась обширная идеально плоская площадка, выровненная планетарной гравитацией.

Сам факт существования подобного феномена никого особенно не впечатлил. Более всего всех удивило наличие колоссального огненного столба, сходящего с небес и бьющего прямо в центр загадочной равнины, точнее, в северный магнитный полюс Данаиба. Рассмотреть, куда именно падал мощный поток энергии, возможности не представлялось, поскольку сами энергоприемные устройства были скрыты за линией горизонта.

– Ничего себе! – восторженно воскликнул Парацельс. – Вот теперь я наконец-то кое-что понял! Конгениально, господа присяжные заседатели!..

Поскольку со стороны Парацельса дальнейших объяснений не последовало, заинтригованный Зуур эр Шуур поинтересовался:

– И что же стало вдруг понятно нашему юноше бледному с пламенным взором?

– А то, – землянин указал рукой на огненный столб, – весь ваш Данаиб – безупречная энергоинформационная машина, по сути, вечный двигатель. Ну не совсем вечный, конечно, но до тех пор, пока светит солнце, на этом небольшом шарике будут поддерживаться воистину райские условия для существования жизни. Видите ли, вся поступающая на Данаиб энергия каким-то неведомым способом захватывается, трансформируется в другие виды энергии и перераспределяется. Часть уходит на дневное освещение и защиту от внешних неблагоприятных факторов, часть на поддержание заданной силы тяжести, плотности атмосферы и так далее, вплоть до тотального контроля над местными биоценозами и сохранения их в жизнеспособном состоянии. Удивительно, но даже регулярные вечерние поливы имеют планетарные масштабы, и за местные сутки – кстати, по продолжительности очень близкие к суткам Ультана – дожди орошают всю поверхность Данаиба. Не удивлюсь, если скорость вращения спутника вокруг своей оси каким-то образом также регулируется – в противном случае из-за вращения вокруг Ультана продолжительность местных суток варьировалась бы в весьма широких пределах. По логике вещей, всем этим хозяйством должен управлять достаточно мощный компьютер, точнее, квазиразумная система, способная принимать самостоятельные решения в случае возникновения любых нештатных ситуаций.