Роберт Шекли - Белая смерть

Торнтон попрощался с врачом и ушел. Вернувшись в отель, он рухнул в кресло, упершись ногами в платяной шкаф, и попытался собраться с мыслями.

Что ему до этого дела? Райерсон поручит расследование кому-нибудь другому. Холлис лежит в больнице, оборудованной по последнему слову медицины. А мистеру Стивену Дэйну явно не нужна ничья помощь.

А еще есть Эстелла. По всей видимости, она играет в какую-то сложную и опасную игру. Красивая девушка. Благодаря ей его едва не убили.

Торнтон зажег сигарету, выкурил ее до половины, потом затушил. Он встал и начал ходить по комнате взад-вперед. Встреча с Холлисом была совершенно излишней. Торнтону пришлось напомнить себе, что в данных обстоятельствах умнее всего было бы уволиться и уехать. Это вовсе не трусливое бегство; это просто отстранение от дела, которое его совершенно не касается.

Он резко поднял телефонную трубку, попросил соединить его с международным аэропортом Майами и заказал билет на первый же самолет до Нью-Йорка. Самолет улетал в ноль часов десять минут. Пусть так. Дело сделано.

Не совсем. Нужно было еще позвонить Райерсону. Это будет крайне неприятно.

Торнтон закурил другую сигарету и снова снял трубку. Он начал набирать номер «Майами-Юг», но потом бросил трубку, вскочил и опять принялся расхаживать по комнате.

Нью-Йорк и номер в отеле. Быть может, следует остановиться в «Статлере». Работу найти несложно. Затем снова командировки. В Лондоне он останавливался в «Ритце». В Париже — в «Жорже Синге». В Риме тоже был отель «Ритц». Стамбул в этом отношении был хуже, но теперь там построили новый «Хилтон». Номер следует заказывать заранее. Пять мест багажа…

Зазвонил телефон. Торнтон снял трубку, и незнакомый голос спросил мистера Торнтона.

— Я слушаю. Кто это?

— Мистер Торнтон, полагаю, мы сможем обсудить вопрос нашей обоюдной выгоды.

— Конечно. Обоюдной выгоды в чем?

— Партия сельскохозяйственных машин.

— Если вы хотите складировать груз…

— Нет, мистер Торнтон. Вы знаете, о каком грузе я говорю. Я представляю весьма заинтересованного покупателя.

— Боюсь, что не понимаю, о чем речь.

— Вы разочаровываете меня, мистер Торнтон. Пожалуйста, не будьте столь непроходимо глупы. Груз номер А-42.

— Если вы имеете в виду похищенную партию, — сказал Торнтон, — то ее все еще не нашли.

— Вам предложили за нее более высокую цену? Надеюсь, вы еще не приняли решения?

— Кажется, вы не поняли. Груз А-42 похищен. Если бы даже его не украли, он уже был продан. Я понятия не имею, где он находится. Понимаете?

— Понимаю, но поверить не могу. Пойдите нам навстречу, мистер Торнтон. Я прошу васоценить ситуацию заново.

— Кто вы такой?

— Мы готовы заплатить вам премиальные сверх установленной цены. Я верю, что вы не подведете нас.

— Кто вы такой, черт побери? — закричал Торнтон. — Вы — Эберхарт?

— Очень мило было побеседовать с вами, — сказал человек. — Мы скоро обсудим это.

Раздался щелчок, и Торнтон тоже повесил трубку. Этот человек говорил с легким немецким акцентом. Это обстоятельство едва не заставило Торнтона рассмеяться: все это казалось какой-то нелепой шуткой. Быть может, мистер Эберхарт в придачу еще и хромой и у него на лице шрам? Торнтон надеялся, что это так.

Он не мог прийти ни к какому сознательному решению. Невозможно было взвесить и оценить все эти неуловимые порывы, эмоции, вызываемые мыслями о Райерсоне, Холлисе, Эстелле и Дэйне. Невозможно было понять, где верность фирме, а где вспышка отвращения при мысли о новых путешествиях. Торнтон не мог даже понять, действительно ли он изменил свое мнение или просто следует по пути наименьшего сопротивления.

Он снял трубку и позвонил Дэйну в отель.

— Мистер Дэйн? Я решил остаться в деле, пока не будет доказана непричастность «Майами-Юг».

Дэйн ответил:

— Я рад это слышать, мистер Торнтон.

— Не знаю, говорили ли вы мистеру Райерсону о моем решении, принятом прошлой ночью, но…

— Не говорил. Я подумал, что вы, возможно, измените свои намерения.

— Понимаю. У меня есть для вас кое-какая информация.

— Хорошо. Я тоже нашел кое-что, возможно, представляющее для вас интерес. Вы можете приехать сейчас?

— Могу, — ответил Торнтон. Отчего-то он вдруг почувствовал себя гораздо лучше. Прежде чем выйти из отеля, он позвонил в авиакомпанию и отменил свой заказ.

Когда Торнтон вошел, Дэйн сидел в кресле за длинным столом. Перед ним аккуратными стопочками были разложены бумаги. На одном краю стола лежал огромный том «Предписаний по грузоперевозкам в южных портах». С другой стороны — свернутая вчетверо карта Флориды и Карибского моря. В стеклянном стакане стояла дюжина тщательно заточенных карандашей, а рядом — банка с растворимым кофе. Дэйн сделал кое-какие уступки удушливой сентябрьской жаре, то есть снял пиджак, развязал галстук и закатал рукава рубашки до локтя. Сейчас он был похож на необычайно пунктуального служащего какой-нибудь конторы. Торнтону пришлось сделать усилие, чтобы напомнить себе, что это тот же самый мистер Дэйн, который недавно застрелил человека и сделал это с уверенностью, свидетельствующей о наличии большой практики.

— Входите и садитесь, — сказал Дэйн. — Хотите кофе?

— Нет, спасибо. Я отрываю вас от дела?

— Не совсем. Я только что свел воедино материалы нескольких рапортов.

— Полиция нашла тот грузовик?

— Нет еще. Поиски продолжаются. Мистер Торнтон, не могли бы вы пояснить, почему вы вдруг изменили свои намерения касательно участия в этом деле?

Торнтон и сам этого не знал. Конечно, юношеский восторг от игры в жуликов и сыщиков здесь был ни при чем, как и удовольствие от пребывания в обществе Стивена Дэйна. Торнтон небрежно произнес:

— Полагаю, я устал кочевать из одного отеля в другой.

— Это может стать очень веской причиной, — отозвался Дэйн. — Любой может устать вечно жить на чемоданах.

— Вот-вот.

Дэйн вежливо кивнул.

— Кажется, по телефону вы упомянули о полученной вами информации?

Торнтон передал ему то, что Холлис рассказал о кольце Хуана, а также поведал о телефонном звонке от предполагаемого мистера Эберхарта. Дэйн откинулся в кресле, глядя в потолок и не выказывая ни малейшего признака интереса. Но все же он попросил Торнтона повторить описание кольца.

— Сине-белый орел с тремя красными точками вокруг головы. Это важно?

— Не особенно, — ответил Дэйн. — Но это поможет нам обрисовать общую картину.

— Картину чего? — Когда Дэйн не ответил, Торнтон сказал:

— Мистер Дэйн, я считаю, что вы со мной неоткровенны.

— Возможно, и так, — спокойно согласился Дэйн.

— Мне это не нравится. Я полагал, что мы собираемся работать над этим делом вместе. Я рассказал вам все, что знал.