Н. Коротеев - Мир приключений 1974

За душистым напитком беседа мало-помалу обрела прежний характер.

— Сейчас важно, хотя бы у вас на руднике, сделать так, чтобы деньги, которые мы раздаем при дележе, не возвращались в кантины, [17] Кантина (исп.) — винный погреб, буфет, бар, закусочная. в игорные дома. Надо сделать так, чтобы это немногое улучшало, пусть пока незначительно, жизнь рабочих.

— Но как рабочих отвратить от пьянства? — Сильвия перебила Роке. — Сколько я ни старалась уговаривать родителей моих учеников, абсолютно ничего не помогает.

— Мы с тобой могли бы многое сделать, мой ангел, имей поддержку алькальда, хефе политико или хотя бы, на худой конец, администратора рудника, — заметил Бонилья, наклонившись к Сильвии.

— Надо открыть для рабочих бесплатную школу, — сказал Лопес. — Деньги я принес, а властями, чтобы они не мешали, мы сами займемся. Только начинать надо с малого. — Роке встал, чтобы попрощаться.

За окнами послышался цокот копыт. Бонилья отправил сторожа школы узнать, что происходит в селении.

Вскоре сторож возвратился и сообщил, что из Кулиакана в Гуадалупе на постой прибыл целый эскадрон под командованием капитана Сантоса Мурильо.

В огромной пещере, под сводами которой скрывался отряд Лопеса, произошли значительные перемены. В проходах по обе стороны были воздвигнуты деревянные нары, повешены походные гамаки, пол чисто выметен, продукты сложены в просторном чулане, где лежало оружие и боеприпасы; питьевая вода хранилась в объемистой бочке. Для разведения костра и приготовления пищи было отведено специальное место; нашлось место и для лошадей, которых на ночь и в непогоду заводили в пещеру.

Подходы к лагерю тщательно охранялись. Сторожевые посты были хорошо замаскированы и так удачно размещены, что дежуривший у входа в пещеру, он же старший по охране, мог издали контролировать часовых, легко различая подаваемые жестами и голосом сигналы.

Вот и сейчас Хуан, дежуривший у входа, услышав трижды прозвучавший крик горного индюка, посмотрел на вершину скалы, нависавшей над главной тропой. С утеса постовой подавал сигналы. Хуан тут же доложил Роке, что к пещере приближается невооруженный человек.

Когда человек приблизился, все увидели кладбищенского сторожа из Гуадалупе.

— Хефе, беда! Большая беда! Святая дева Гуадалупе! Вчера ночью капитан Сантос приказал арестовать ваших братьев.

— А дядю?

— Его оставили. Бедный, он не знает, что делать. Эпифанио Ломели сказал, что капитан Сантос не станет ждать, когда они признаются.

— В чем они должны признаться? — взволнованно спросил Роке.

— Что помогают вам. Хефе политико сказал, их сразу расстреляют.

Лица слушавших помрачнели, только в глазах Роке загорелся огонь.

— Не бойтесь, мучачос! Дело только начинается. Поглядим, что за нервишки у этого капитана, — сказал он весело и отвел в сторону Парру и Барболина.

Барболин гут же принялся чесать затылок — это означало, что он думает, а у Парры постепенно светлело лицо. Вскоре план был принят, и тогда Роке попросил сторожа подойти к нему.

Старик внимательно слушал Лопеса. Потом все повторил и засмеялся.

— Смотри, сделай так, как я сказал. Вот, держи. — Роке дал старику кошелек, — здесь больше, чем тебе потребуется. Но только все выполни точно!

Остаток дня отряд готовился к первому серьезному бою. Перед заходом солнца Роке, Хуан, Педро, Рамон и еще двое сели на коней. Остальные вышли их провожать.

— Мучачос, настал момент, когда мы должны доказать, что мы сильнее солдат и офицеров. — Голос Роке Лопеса звучал звонко и уверенно. — Нас всего двадцать пять, но каждый стоит пятерых! Все хорошо продумано, и ничто не должно помешать пашен победе. Но если кто сомневается, еще не поздно. Ан не будем па пего в обиде…

В ответ послышался недовольный ропот: чувствовалось, что слова Лопеса задели всех за живое и немного обидели.

— Тогда хочу предупредить еще раз: в деле малейшее проявление трусости, несоблюдение приказа будет расценено как предательство. Не судите меня строго, но я в глаза предателя смотреть не могу. После боя каждый вправе высказать все, что он думает. Хорошее слово, верное замечание приму с благодарностью, но в деле — отвага, меткий выстрел и точные действия. От этого зависит успех, от этого зависит наша жизнь… Парра и Барболин все объяснят вам, а пока — до встречи! Завтра утром, мучачос! — И Роке тронул своего коня.

На следующий день, едва первые лучи солнца коснулись крыш домов, к жандармскому участку в Гуадалупе подошел кладбищенский сторож. Он сообщил караульному, что у развилки дорог видел вооруженных бандитов, и они говорили между собой, что ждут Роке Лопеса.

Эскадрон был поднят по тревоге, и тут же поступили сведения от передовых постов: замечена группа всадников, па рысях приближающихся к селению. Все три взвода направились на окраину, где и были укрыты во дворах домов. С крыши одного из них капитан Сантос уже осматривал дорогу. Рядом находились Эпифанио Ломели, трубач и адъютант капитана.

Тесной группой всадники показались из-за поворота. Несколько впереди других с винтовкой в руке гарцевал седок и широкополом сомбреро.

— Это Лопес, — определил Ломели. — Его сомбреро и конь гнедой.

Капитан жестом отдал приказание быть наготове. Всадники меж тем растягивались в цепочку, выхватывая винтовки из чехлов. Когда до первых домов оставалось метров двести, они пришпорили коней, перешли на галоп и тут же принялись стрелять на всем скаку. Со стороны селения раздался немногочисленный, но дружным залп. Капитан вздрогнул и закусил губу. Всадники стали придерживать копой. Залп из селении повторился, капитан топнул ногой и закричал:

— Кто отдавал приказ стрелять? Запорю, мерзавцы!

Но группа всадников уже разворачивала коней обратно.

— Первый и второй взвод, по коням! Догнать и взять живыми! — прокричал капитан и стал слезать с крыши.

Лошади «бандитов» скрылись за поворотом, но из селения на полном аллюре уже высыпал первый, а за ним второй взвод. Когда за изгибом дороги пропал из виду последний солдат второго взвода, до слуха донеслись звуки выстрелов — между группой всадников и н. преследователями завязалась перестрелка.

Вскоре в селение на взмыленном коне влетел связной. Он доложил, что «бандиты» залегли в ближайших холмах и мелкими выстрелами контролируют дорогу. Оба взвода спешились и атакуют неприятеля.

— Третий взвод, за мной! — скомандовал капитан и пришпорил коня.

Оставив селение, взвод взял резко вправо, явно намереваясь обойти с тыла цепи Рока Лопеса.

А в это время жители Гуадалупе, прислушиваясь к выстрелам, с изумлением глядели на похоронную процессию, медленно двигающуюся по главной улице в сторону кладбища. Богатый гроб был так убран цветами, что лица умершего почти не было видно. Покойника несли неизвестные жителям Гуадалупе люди. За гробом шли марьячи. [18] Марьячи (исп.) — народный музыкальный ансамбль, в который входят трубы, скрипки, контрабас. Музыканты недавно прибыли в Гуадалупе из Масатлана. Они не прочь были подработать и поэтому старались изо всех сил. Их нисколько не смущало, что родственник покойного — толстячок, который все плакал и большим красным платком поминутно утирал слезы, — говорил об умершем, как об одном из музыкантов.