Летать, как птица.

Это шествие, несанкционированное руководством города, должно было случиться в середине июня, точное число Игорь уже позабыл за давностью лет. Об этом кричали расклеенные на всех углах и водосточных трубах листовки с красно-черными свастиками в верхнем левом уголке. Шествие по центральным улицам города почти двух тысяч скинхэдов, само собой, никак не могло быть официально разрешено. Подобные экстремистские движения вообще были запрещены законом.

Ожидалось, что в качестве противостояния бритоголовым на шествие заявятся еще и «Антинацисты», которые ничем существенным не отличались от обыкновенных скинов — так же любили помахать кулаками, так же брились, носили такую же одежду… Многие из них ранее состояли в партиях типа РНЕ и им подобных. В общем, обещала получиться солидная заварушка. Естественно, что все правоохранительные органы находились в состоянии полной боевой готовности, чтобы среагировать по первому вызову.

Когда настал день демонстрации — город затих. Оживленный муравейник центра города потихоньку вымирал, даже машин меньше становилось, а возле станции метро Чернышевская так и вовсе не осталось никого, кроме постоянно прибывающих и прибывающих скинхэдов. Опустели и вовсе закрылись стоящие неподалеку пивные и сигаретные ларьки, в которых, как правило, торговали армяне. Разошлись по домам пьянчужки из расположенных неподалеку баров, тоже на всякий случай. Курсанты в ближайших училищах были уже близки к обмороку, замученные постоянными тренировками отражения возможного нападения со стороны скинхэдов. Город застыл в нервном ожидании.

Автобусы с ОМОНом уже были на местах. Опытные в таких делах, командиры разместили их в подворотнях и маленьких улочках, скрывая от любопытных глаз, на стратегически важных направлениях, так, чтобы в случае необходимости они могли малыми силами остановить большую массу людей и направить в нужном направлении. Как загонщики стаю волков.

Игорь, командир взвода, вместе со своими бойцами находился на Думской Улице, что одним боком подпирала Гостиный Двор и выходила прямо на Невский проспект. Их решили придержать в качестве резерва и вступать в бой они должны были только по приказу. Автобус стоял за Портиком, и это оказалось очень удобно — можно было наблюдать за ситуацией и, в случае чего, немедленно прибыть на помощь своим.

Когда послышались первые выкрики, еще далекие и нечеткие, и рация забормотала на много голосов, Игорь скомандовал:

— Все на выход. Каски одеть, дубьё расчехлить, проверить щиты.

Подчиненные выгрузились из автобуса и занялись проверкой снаряжения. Никто ощутимо не нервничал, все-таки не впервой, но адреналин, тем не менее, гулял по жилам, заставляя судорожно вздрагивать мышцы ног. Такой массовой демонстрации скинов еще не было. А ведь их сейчас остановить надо, разбить на несколько групп и потом разогнать. Кого получится — задержать. Стандартная работа. Только вот это не студенты, не сумасшедшие коммунисты (демократы, либералы), не умеющие себя правильно вести, а подготовленные, сплоченные и опытные, сильные молодые парни. Сладить с ними будет совсем не просто.

Первую попытку остановить шествие предприняли еще на пересечении Литейного и Невского проспектов. Две роты ОМОНа выстроились в несколько шеренг, прикрылись щитами и стали ждать. Никто, конечно, не надеялся на положительный исход, но зато можно было в полной мере оценить численность и подготовленность демонстрантов. Толпа, даже и не думая останавливаться, прошла кордон, будто нож сквозь масло, раскидала и обратила в бегство бойцов ОМОНа и направилась к Дворцовой площади. Милиционеры, совсем не пострадавшие, даже не обескураженные таким провалом, быстро перегруппировались, расселись по автобусам и окольными путями отправились на подмогу основным силам, которые ждали демонстрацию возле Гостиного Двора. Вот там-то и ожидалось все самое страшное.

Толпа шла вперед, скандируя свои дурацкие, никому не нужные лозунги и трясла плакатами. Она напоминала громадного червя, многоголовую гидру, тысячью ног попирающую мостовую, лавину коричнево-черной грязи, ползущую с горы. Несмотря на довольно жаркий летний денек, у большинства на лицах были повязаны шарфы, чтобы не засветиться перед камерами. Милиции в их шлемах, бронежилетах и куртках, тоже было не сладко.

Голова лавины уже прокатилась через перекресток Садовой и Невского, напрочь перекрыв движение, пока ее хвост проходил площадь Островского, так называемый «Катькин садик», известное в народе место встречи людей с «нетрадиционной сексуальной ориентацией». В садике благоразумно было абсолютно пусто, если не считать загаженного голубями памятника великой Императрице.

Надо было дождаться, пока толпа минует этот садик и окажется запертой между улицами Садовой и Думской (Михайловской), чтобы не могла рассеяться по мелким закоулкам и вновь собраться где-нибудь еще. Разгонять, так разгонять!

Навстречу шествию уже выстроились в боевом порядке бойцы ОМОНа. Впереди несколько шеренг бойцов с дубинками и щитами, позади четыре коробки-«черепахи». Их основная задача заключалась в том, чтобы локализовать прорыв, если такой будет, а потом ворваться в толпу митингующих, рассечь ее на части, подобно рыцарям крестоносцам, и обеспечить тем самым ее разрозненность и неуправляемость. По флангам и немного сзади стояли два легкобронированных водомета, и совсем уж далеко за спинами бойцов — один БТР, на крайний случай. Внутри машины обитали несколько человек со слезоточивыми гранатами и ружьями, стреляющими резиновыми пулями. Насколько Игорь помнил, такого раньше ни разу не доводилось применять…

Старая и проверенная не раз тактика позволяла относительно небольшому отряду милиции, в три сотни человек, сдержать митингующих, превосходящих их по численности вчетверо, а то и впятеро. Сегодня же в шествии участвовало еще больше народу.

— Ох, что-то будет, — тихонько заметил стоящий рядом с Игорем Женя и поудобнее перехватил дубинку.

— Боишься, не удержим?

— Да удержим, куда денемся, нас же тоже почти со всего города сюда согнали. Только вот влетит всем знатно. Лишь бы не убили никого, тьфу-тьфу-тьфу…

Словно дожидаясь именно этих Жениных слов, толпа взревела, побросала плакаты и бросилась на шеренгу, загораживающую им путь. Это было страшно. Первые, самые быстрые, с десятиметрового разбега прыгали ногами на шиты, пытаясь выбить брешь в обороне. Некоторые даже немного перестарались и перескочили через головы пригибающихся милиционеров. Игорь видел, как этих прыгунов тут же скручивали буквально узлом и утаскивали куда-то в сторону, где стояли арестанские автобусы с решетками на окнах. Парни кричали, вырывались, пытались ударить тяжелым башмаком, за что тут же получали дубинкой по голове, лицу или почкам — церемониться с такой толпой уж точно никто не собирался.