Артем Абрамов - Чаша ярости: Мой престол - Небо

Мбонгандалака закипал. Он собирался сказать гаду Оруэллу, этому наглому самозванцу, все, что о нем думает, но... не смог... Петр, почувствовав жар гнева, исходящий от полицейского шефа, успокоил его простыми и мирными мысленными импульсами:

Все в порядке.

Учения.

Отработка.

Все получилось отлично.

Все довольны.

Все свободны.

– Сворачиваемся. На базу! - крикнул успокоенный генерал своим подчиненным, тоже не бог весть каким радостным от ночной тревоги. - Спасибо за доверие, мистер Оруэлл. Всегда рады помочь. Если что...

– Обращусь непременно, - заверил Петр, - и вам большое спасибо.

Когда полиция уехала, Петр велел еще раз прочесать ангар на предмет обнаружения хоть чего-нибудь.

Ничего. Пусто.

Перефразируя слова классика, печаль Петра была светла, печаль его была полна собственным бессилием.

В Храм возвращались под утро. Ехали молча. Каждый молчал - о своем. Кто-то, мысля оперативными категориями, думал: эх, надо было их брать еще на дороге! Кто-то размышлял о загадочном пятне, появившемся и исчезнувшем. Кто-то просто спал.

Петр прокручивал в памяти перемещения показанных тепло-визором фигурок по ангару. Приехали, вышли из машин, выволокли Нгамбу... Дальше что? А дальше никто не следил - не до этого. Бойцы были заняты подготовкой к штурму, Петр был занят координацией и контролем над бойцами... Все были, блин, заняты по горло, по уши, по макушку. Не уследили, козлы...

И все-таки справедливость взяла верх - поправился: не уследил, козел...

Когда вернулись в Храм, Петр приказал группе отдыхать, поблагодарил, велел помалкивать, а сам, не разоблачаясь из "трешки", пошел в компьютерный зал, где сидел давешний оператор.

– Запись наших действий, быстро, на экран.

Оператор кивнул, засопел, застучал клавишами. Большой монитор на стене ожил, явив взору Петра злосчастный ангар с машинами и диверсантами внутри. С разных сторон к ангару подбирались белые точки - отряд Петра. Внутри - то же самое пятно колышется и переливается.

– Что это? - Петр спросил в надежде, что более мощный, чем те, в "хаммерах", комп Службы безопасности Храма сообразит что к чему.

Комп не сообразил. На пятне мигал знак вопроса. Все предметы идентифицированы: вот машина, вот еще одна, вот люди, у них оружие. Один человек находится в неудовлетворительной форме - предположительно легкая черепно-мозговая травма. А про пятно комп ничего сказать не смог.

– Ладно, давай дальше.

Оператор включил запись, держа увеличение на таком уровне, чтобы было видно все и внутри ангара, и снаружи. Чем дальше Петр смотрел, тем шире становились его глаза.

В то время как бойцы занимали позиции у внешних стен ангара, внутри люди сгруппировались вокруг того самого пятна, и оно, вдруг увеличившись в размерах, поглотило стоящих, так что они перестали быть видны даже всевидящему спутнику. Будто дым заволок. Но через дым спутник увидел бы прекрасно. А здесь - серая шевелящаяся клякса, только выросшая вчетверо, и внутри ничего не углядеть... Командир отдает приказ, подчиненный ему личный состав активирует взрывчатку, которая эффектно выносит ворота ангара...

– Стоп! Отмотай назад! Покажи еще раз! - Петр подошел к экрану вплотную.

Увиденное не укладывалось в сознании.

Послушный оператор выполнил просьбу, показал ту же самую сцену снова, в замедленном темпе.

– Что же это такое? - прошептал Петр. В ту самую секунду, когда ворота ангара взорвались, синхронно со вспышкой приведенного в действие заряда снаружи, серое пятно внутри, мгновенно ставшее большим, исчезло. Вместе с находящимися в нем людьми. Пропало. Схлопнулось. Дематериализовалось. А отряд быстрого реагирования ворвался в пустой ангар. Петр смотрел этот отрывок еще и еще. Строил, походя, разные, порой даже удивляющие его самого своей фантастичностью гипотезы. Но ничего не помогало. Загадка не разгадывалась. Ангар. Взрыв. Серое пятно. Было - и нет его. Вместе с людьми. Черт знает что...

Однако следовало выспаться.

Три дня Мунту Ибоко буквально-таки доставал Петра. Звонил, приезжал, вызывал в президентский дворец, как-то совсем осиротевший без своего хозяина. Дурацкие вопросы задавал, иной раз плакал, часто ругался на странном, неизвестном Петру диалекте, сберегаемом в памяти, видимо, только для ругани. Мистер Оруэлл в ответ молчал. Или отгораживался от эмоциональных атак Мунту общими, ничего не проясняющими фразами.

На четвертый день Оруэлл-Петр не выдержал - сдался.

– Ты мне можешь толком объяснить, что там произошло, - в тысячный уже раз, трагично заламывая руки, спросил Мунту.

– Могу, - неожиданно ответил несговорчивый доселе Оруэлл. И впрямь неожиданно. Мунту даже застыл, как стоял - в театральной позе с воздетыми горе руками и крайним удивлением на черном лице. На котором, несмотря на черноту, были отчетливо видны синяки под глазами - от недосыпа.

– Можешь? - Мунту явно боялся услышать, что слух подвел, что "большой белый друг" пошутил, что, как говорится, музыкой навеяло.

– Да, могу, могу, - уже раздраженно отвечал Петр, которому весь этот провинциальный театр весьма надоел. Хочет знать правду - пусть знает. Он изо всех сил пытался оградить приятеля - а точнее, приятеля приятеля, - от головоломных размышлений о фантастическом пятне, но раз тот хочет... можно и показать ему пись, пусть сам думает - что к чему. - Для этого, Мунту, придется ехать в Храм.

– А чего же ты все это время молчал? Почему отнекивался? - тарахтел Мунту по дороге - Петр специально повез его в Храм, чтобы не пересылать по ненадежным каналам засекреченную им же запись штурма ангара.

Смотрели не в компьютерном зале, а в кабинете Петра - вместе с Иешуа и Иоанном. Эти двое запись уже видели - Иоанн тогда в очередной раз подивился технике двадцать второго века и развел руками: мол, никаких версий, а Иешуа потер щетину на подбородке, ухмыльнулся загадочно и сказал, что попробует подумать над этим. Пусть думает. Петр не торопил Машиаха с предположениями: когда сочтет нужным - поделится.

Петр практически не глядел на экран: все записанное знал наизусть. Закрыть глаза - и вся пленка пробежит перед мысленн взором.

Ангар. Вид сверху. Белые точки вокруг - бойцы.

Пятно. Взрыв. Ворота падают.

Команда вламывается в пустое помещение.

Конец фильма...

– Еще раз, - попросил Мунту.

Пожалуйста. Сколько угодно.

Посмотрели еще трижды. Ситуация яснее не стала. Мунту, как и предполагал Петр, загрузился и замолчал. Он понимал, что запускать сейчас шквал вопросов не имеет смысла - если бы на них были ответы, хотя бы не на все, хотя бы на полшквальчика, - то с ним, естественно, поделились бы. Секретничать в такой ситуации ни к чему: Нгамба одинаково нужен всем - и Мунту, и Оруэллу, и народу Конго, который ничего пока не знает о последних событиях в жизни своего любимого президента. Ох, не исключено - о самых последних...