Фантастика, 1966 год. Выпуск 3

– Вот послушай реальные известия, - сказал он. - Кто где что посеял и что из этого выросло. После всей болезненной чепухи это звучит райской музыкой.

И тут диктор, реальный диктор, а не выдуманный, реальный московский диктор сообщает о непонятных сигналах из космоса, обладающих периодичностью в сто с лишним дней.

И что среди всех хаотических сигналов космоса это первые сигналы с устойчивой характеристикой. И что многие советские ученые не исключают возможности их искусственного происхождения.,. Ну, вы все, конечно, помните это сообщение.

Обидно только, что никто теперь не поверит, что Гошка рассказал нам свою фантазию о сообщении раньше, чем оно прозвучало по радио.

Мы ничего не понимали. Чересчур это напоминало продолжение Гошкиного рассказа, и хотелось проснуться.

Мы посмотрели на Гошку. Он смеялся. Морда у него бглла спокойная и довольная.

– Ну вот,- сказал он дружелюбно.- Я же говорил вам, а вы не верили. Я знал, что сегодня должно случиться что-то к этом роде.

Поглядев на наши лица, он сказал.

– Выпейте водички. Еще посмотрим, кто из нас псих. Пошли куда-нибудь, закажем и съедим большую еду. Я помираю от голода.

Он потянулся с хрустом.

– Я не гордый,- сказал он.- Теперь могу подождать, сколько нужно. А вы балды, братцы кролики. Сами придумали третью сигнальную систему, а сами боитесь ею пользоваться. Чуть меня с толку не сбили. Вот как было много лет назад. Так здорово начиналось. А что из этого вышло?

Случилось самое фантастическое - прилетел этот научно-промышленный марсианин.

– Ну и что хорошего? - спрашивал Гошка.

Ладно, пора прощаться с детством. Я имею в виду детство человечества. Кстати, этот тип, мой будущий ассистент, присланный невесть откуда и невесть каким начальством, так и сидел в углу, куда я его посадил с журнальчиком. И он был нам совсем не нужен сейчас, и только моя врожденная вежливость не позволяла мне спросить его сразу, что ему, собственно, здесь нужно и почему он не пришел мне представляться в лабораторию.

– Послушайте, почему вы пришли сюда? - спросия я его.

– Мне сказали, чтобы я разыскал вас, и я разыскал…

– Имелась в виду лаборатория.

– Мне никто не сказал этого,- ответил он.

– А сами вы не могли догадаться? - спросил Костя.

Он пожал плечами. Меня начал бесить этот жест.

– Боюсь, мы с вами не сработаемся,- сказал я.

– Почему? - спросил он.

– Я вам потом объясню,- сказал я.- Вы прочли то, что я вам дал?

– Да.

Я ему дал статью, где убедительно доказывалось, что, несмотря на развитие кибернетики, человеку полагается думать.

– Вы согласны с тем, что там написано? - язвительно спросил я.

Он пожал плечами.

– Он пожимает плечами,- сказал Костя.- Почему вы пожимаете плечами?

– Вы спросили меня, согласен ли я…- робко сказал он.

– Ну?

– Я этим движением хотел показать, что я не понял…

– Чего не поняли? Согласны вы или нет?

– Я не понял того, что я прочел…- тихо сказал он.

– Не поняли то, что вы прочли?… А что, собственно, там можно не понять? - спросил я.- А почему, собственно, вы держите журнал вверх ногами?

– Вы мне его так дали…- робко сказал он.

Он как взял журнал вверх ногами, так и пытался его читать. Он в нем ничего не понял. Мы глядели на него ошеломленные.

– А… почему, собственно, вы не могли его перевернуть?… - тихо спросил Костя.

Он посмотрел на Костю снизу вверх, и робко улыбнулся, и пожал плечами.

Тогда Гошка вскочил с тахты, схватил его за шиворот, выволок из комнаты, протащил его по лестнице и вышвырнул на улипу.

Потом он вернулся, потрогал стены, стол, потолкал тяжелое кресло, как будто хотел убедиться, что все прочно стоит на местах.

– Но люблю фантастику,- сказал он и вытер руин о штаны.

Костя повернулся от окна.

– Он там внизу ждет,- сказал он.- Сигналит.

– Узнай, что ему нужно? - сказал я.

Костя открыл окно.

– Что вам нужно? - спросил он.

– Я у вас забыл берет, - ответил ассистент.

Гошка схватил берет и вышвырнул его на улицу.

– Не человек, а какой-то марсианин,- сказал он.

Тут позвонил телефон, и Гошка снял трубку.

– Тебя,- сказал он мне.- Начальство.

– Что они все, сбесились? У меня выходной день… Слушаю.

– Ну как? - спросил голос в трубке.

Это академик Супрунов из отделения биофизики.

– Что - ну как?

– Как вам понравился ваш новый ассистент?

Потом он мне все объяснил, что и как и зачем все это было нужно, и выходило, что я сам выпросил себе такого, ассистента потому, что моя работа по расшифровке сигналов мозга требует как раз такого ассистента. Я и мечтать не мог о таком.

– Братцы,- сказал я ребятам.- Братцы… Гошка, знаешь, кого ты вышвырнул за дверь?

– Кого? - спросил Гошка.

– Марсианина…

– То-то мне его лицо показалось знакомым до отвращения,- сказал Гошка.

Привет тебе, Аврора.

Рассказывает Аносов.

Крах третий

Я посмотрел на часы и тут же забыл, который час.

Совершенно очевидно, что они сегодня не прилетят.

Колючие звезды шевелились в черном небе. Корыто локационной антенны вращалось как бешеное.

Ждать и догонять труднее всего, ждать и догонять. Мы сильно продвинулись вперед и, по-видимому, догнали их. Теперь оставалось только ждать.

Весь мир ждал. И мы ждали. После того что произошло с первым прилетевшим марсианином, у нас для этого были все основания. Сейчас, когда они должны прилететь и уже нет возможности повлиять на события, особенно важно припомнить все подробности того, что случилось в эти последние безумные несколько часов.

Поначалу ничего не было заметно. Поначалу казалось, что этот паршивый марсианин не был таким паршивым.

Суть дела состоит в следующем. Люди должны понимать друг друга. Координация стремлений, согласование, совпадение желаний - это и раньше было важно, но считалось как бы частным делом и решалось на семейном уровне. Сейчас с исчезновением классов и классовых столкновений вопросы взаимопонимания вышли на первый план. А что у человека для понимания? Язык слов? Язык жестов? Язык мимики? То есть понимание человека человеком держится по-прежнему на догадках. Оцениваем жесты, симптомы, статичные признаки, ищем подтексты в словах, догадываемся, что они означают на самом деле. Хаос, дисгармония.

Я человек реальный, не фантазер. У меня сказано - сделано. У меня тоже своя идея, которую я тащу через всю жизнь.

Но только в отличие от Кости и Памфилия идея моя практическая.

Костя обуреваем идеей третьей сигнальной системы и ищет способы вызывать вдохновение по желанию, то есть ищет способа мыслить скачкообразно и потому высокопродуктивно.

Памфилий идет еще дальше и считает, что если в мозгу возникает образ и, стало быть этому есть причины, то почему бы этим же причинам не породить образ в реальном виде. То есть как бы теория Платона наоборот.