Гарри Гаррисон - Молот и крест

Он понимал, что в игре, которую он собирается начать, ничто не может быть опаснее, чем проявление неуверенности. Он собирается поймать на приманку своих смертельно опасных хозяев, вовлечь их в свой рассказ, вести себя не как проситель, а вызывающе.

Он собирается бросить им вызов, публичный и ошеломляющий, и у них не будет выбора. Они вынуждены будут принять этот вызов. В таком деле полумеры непозволительны.

Корабль коснулся носом причала, бросили канаты, их поймали и обернули вокруг кнехтов, по-прежнему все с тем же подчеркнутым выражением незаинтересованности и безразличия. Человек с причала сверху вниз смотрел на корабль. Если бы здесь был торговый пост, он спросил бы моряков о грузе, кто хозяин, откуда. Но этот человек только выразительно поднял бровь.

– Бранд. Из Англии.

– Многих людей зовут Бранд.

По знаку капитана двое моряков перебросили на причал трап. Бранд прошел по нему, заткнув большие пальцы за пояс, и остановился, глядя на начальника причала. На ровной поверхности он смотрел сверху вниз, далеко вниз. И с удовольствием заметил, как дрогнул взгляд начальника причала, человека тоже не мелкого. Тот понял, что в хватке один на один ему против Бранда не устоять.

– Некоторые зовут меня Вига-Бранд. Я из Галланда, где люди выше датчан.

– Убийца-Бранд. Я о тебе слышал. Но у нас много убийц. Нужно больше, чем имя, чтобы тебя тут приветствовали.

– У меня есть новости. Новости о родне.

– Новости должны быть достойными, чтобы их выслушали. Ты ведь пришел без приглашения и пропуска.

– Новости достойные. – Бранд посмотрел прямо в глаза начальнику причала. – Пойдем, и услышишь сам. Пусть твои люди тоже идут. И тот, кто не пойдет слушать, до конца дней будет проклинать свою лень. Но, конечно, если у тебя важное свидание в нужнике, не могу просить тебя не снимать штаны.

Бранд прошел мимо начальника причала и направился к большому столбу дыма, поднимавшегося от длинного дома, зала благородных родов. Ни один враг не видел его и остался в живых, чтобы рассказать об этом. Это сам Бретраборг. Люди Бранда молча спустились с корабля и последовали за ним.

Начальник причала улыбнулся. Он сделал знак своим людям, те достали спрятанные мечи и копья и тоже потянулись к большому дому. В двух милях на сторожевой вышке разрешающе приспустили флаг.

Из многих окон с раскрытыми ставнями в зал проходил свет, но Бранд остановился, давая возможность глазам привыкнуть, потом огляделся, стараясь разобраться в окружении. Он знал, что много лет об этой сцене будут рассказывать в песнях и сагах – если он справится со своей ролью. В следующие несколько минут он заработает либо немеркнущую славу, либо неминуемую смерть.

В зале сидело и стояло множество мужчин, они бродили по залу, играли в разные игры. Никто не посмотрел на вошедшего, но он знал, что его присутствие замечено. Когда глаза привыкли, он понял, что строгого порядка в зале нет, напротив, порядка словно старательно избегали: все выглядит так, как будто воины, все подлинные drengir, равны. Но все же в одном конце зала было небольшое пространство, куда никто не входил. Там сидели четверо, очевидно, занятые своими делами.

Бранд направился к ним, и неслышные шаги его морских мягких сапог стали вдруг слышны в неожиданно наступившей тишине.

Он дошел до четверых.

– Приветствую! – Он говорил сознательно громко, чтобы его все услышали. – Я принес новости. Новости для сыновей Рагнара.

Один из четверых, оглянувшись через плечо на Бранда, снова стал подпиливать ноготь.

– Серьезные новости должны быть у человека, явившегося в Бретраборг без приглашения и пропуска.

– Да, это серьезные новости. – Бранд набрал полные легкие воздуха, он контролировал свое дыхание. – Новости о смерти Рагнара.

Полная тишина. Человек, заговоривший с ним, продолжал заниматься своими ногтями, теперь это был ноготь левого указательного пальца. Но нож его скользнул, прорезав палец до кости. Человек не шевельнулся, не издал ни звука.

Заговорил второй из четверки. Он при этом взял с доски шашку, собираясь сделать ход. Мощный широкоплечий мужчина с седеющими волосами.

– Расскажи нам, – произнес он невозмутимо, тщательно стараясь не проявлять никаких эмоций. – Как умер наш старый отец Рагнар? Это неудивительно: ему уже было много лет.

– Все началось на берегу Англии, где он потерпел крушение. Я слышал о том, что его захватили люди короля Эллы. – Бранд слегка изменил тон голоса, чуть насмешливо подражая невозмутимости второго Рагнарсона. – Мне кажется, им было нетрудно это сделать, потому что, как ты говоришь, ему уже было много лет. Может, он даже не сопротивлялся.

Седеющий человек по-прежнему держал в пальцах шашку, пальцы сжимались все крепче, крепче. Кровь брызнула из-под ногтей на доску. Человек поставил шашку, передвинул ее раз, два, снял с доски шашку противника.

– Я взял, Айвар, – заметил он.

Заговорил тот, с которым он играл. Это был мужчина с такими светлыми волосами, что они казались почти белыми; волосы были откинуты назад и перевязаны льняной лентой. Он посмотрел на Бранда глазами, бесцветными, как замерзшая вода, под немигающими веками.

– И что они сделали с ним, когда поймали?

Бранд смотрел в немигающие глаза светловолосого. Он пожал плечами, по-прежнему изображая невозмутимость.

– Отвели к королю Элле к его двору в Эофорвиче. Дело сочли не очень важным. Решили, что перед ними обычный пират. Я думаю, ему задали кое-какие вопросы, немного позабавились. Но потом устали и решили предать его смерти.

В мертвой тишине Бранд разглядывал свои ногти. Он чувствовал, что его игра достигла самой опасной точки. Он снова пожал плечами.

– В конце концов его отдали жрецам Христа. Мне кажется, его не сочли достойным умереть от руки воина.

Бледные щеки его собеседника вспыхнули. Он, казалось, задыхается. Щеки краснели все больше, пока лицо не стало алым. Он начал медленно раскачиваться, из глубины горла доносился низкий кашель. Глаза его выпучились, алый цвет сменился пурпуром – в полутьме зала лицо его казалось почти черным. Медленно раскачивание прекратилось, человек, казалось, выиграл какую-то внутреннюю битву с самим собой, кашель стих, лицо снова побледнело.

Четвертый человек, стоявший рядом с тремя братьями, следил за игрой в шашки, опираясь на копье. Он не шевельнулся, не заговорил, глаза его были опущены. Но вот он медленно поднял голову и посмотрел на Бранда. Впервые высокий посланец дрогнул. Он слышал об этих глазах, хотя не верил рассказам: зрачки поразительно черные, окруженные белком цвета свежевыпавшего снега; зрачки окружены этим белком со всех сторон, как краска окружает центральное острие щита. Глаза блеснули, как лунный свет на металле.