Артур Кларк - Солнечная буря

Но одна планета была иной.

Разбухшему монстру с массой в пятнадцать Юпитеров исключительно не повезло в плане взаимодействия с собратьями. Его отбросило далеко от родной системы, на петляющую эллиптическую орбиту, дальние границы которой приводили гиганта в холодное царство комет. Оборот по этой колоссальной орбите составлял миллионы лет – поэтому каждые несколько мегалет дружной семейке внутренних планет системы Альтаира досаждала своими визитами дурно воспитанная бродячая планета-гигант, на полном ходу выныривавшая из глубин космоса. Планеты, похожие, вероятно, на Землю, кувыркались и содрогались, потревоженные гравитационным полем «бродяги». Мало того, вдобавок при прохождении гиганта через широченные пояса астероидов и комет во внутреннюю систему Альтаира сыпался дождь метеоритов. На внутренних планетах стало обычным явлением падение метеоритов, вызывавших гибель динозавров, и падали такие каменюки в сто раз чаще, чем на Землю.

С течением времени процесс разрушения мог только чудовищно усугубиться. В конце концов бродячий гигант разрушил бы малые планеты. Или, возможно, налетел бы на другого гиганта, что стало бы катастрофой и для того, и для другого. Или (что было гораздо более вероятно) этот унылый странник мог вообще отделиться от системы Альтаира – например, за счет прохождения другой звезды. Тогда бродяга уплыл бы в гордом одиночестве в беззвездное пространство.

Но произошло вмешательство.

Самым драматическим из отдельно взятых событий в формировании Земли было мощнейшее столкновение с кометой, в результате которого прото-Земля разделилась на две планеты – Землю и Луну. На протяжении нескольких дней свечение разбитого мира было настолько сильным, что его могли увидеть даже на расстоянии в несколько сот световых лет.

Глаза тех, кто наблюдал за этим явлением, воспринимали такие цвета, для которых на языках людей нет названий. И все же они смотрели, они наблюдали за всем и повсюду – спокойно, непоколебимо. И они видели рождение Земли в муках.

Они наблюдали и за тем, что произошло потом. Из воды, содержавшейся внутри кометы, образовались океаны. После относительно недолгого периода бурных химических реакций необычайно быстро появились простейшие формы жизни, затем начался период медленного перехода к сложности и, наконец, вспыхнула искра разума. По большому счету, история была типичная, от планеты к планете только кое-какие мелочи менялись.

Но наблюдающие не считали это «прогрессом».

В древнем конклаве, при размышлениях на уровне, непостижимом для человеческого ума, – невзирая на кое-какие разногласия – было принято самое печальное из всех возможных решений.

И было избрано орудие.

Стерилизующее средство.

Как передвинуть планету? Есть много способов, но тот, который был использован в системе Альтаира, для разума человека непостижим.

Пригодился беспокойный характер гигантской бродячей планеты. Начиная с семидесятых годов двадцатого века, инженеры на Земле стали применять гравитационные «рогатки» для запуска космических кораблей. Скажем, такой аппарат, как «Вояджер», мог легко «отпрыгнуть» от гравитационного поля Юпитера и, как шарик для пинг-понга, отскочивший от лобового стекла восемнадцатиколесного трактора (при условии верного расчета углов), его бы унесло прочь с невероятно возросшим моментом движения. Инженеры стали большими экспертами в области создания такой техники, они искали способы применения еще более сложных цепочек «рогаток», основанных на использовании запасов энергии и моментов движения Солнечной системы и соответствующей экономии ракетного топлива.

Поскольку Юпитер был примерно в триллион триллионов раз массивнее «Вояджера», подобные встречи планету не слишком беспокоили. А вот если бы по траектории «Вояджера» полетела планета, массой сравнимая с Юпитером, тогда при ударе они разлетелись бы в разные стороны.

Вот в этом и состоял главный принцип: использование гравитационных «рогаток» для передвижения планет.

Единичный импульс произвести было сложно, да и получилось бы крайне неэкономно, поскольку при этом много энергии развеялось бы за счет приливных искажений. Но можно было использовать поток астероидов, чтобы сдвинуть с места планету с более серьезной массой, и тогда не возникло бы подобных нежелательных последствий.

А для того чтобы направить по нужному пути астероиды, для начала можно пошвыряться камешками помельче. Можно задействовать целую иерархию столкновений, начиная с самого крошечного первичного броска – как бросают в лужу камешек, – а за ним началась бы последовательность гораздо более мощных возмущений. Делу в большой степени помогало то, что механика гравитационных систем, включавших множество небесных тел, была хаотична от природы и поэтому отличалась высокой чувствительностью к самым небольшим изменениям.

Конечно, для того, чтобы эта многоступенчатая пушка выстрелила, следовало все тщательно спланировать.

Но весь вопрос заключался в орбитальной механике. Зато каков эффект – при совсем незначительных затратах энергии. А тем, для кого экономия являлась руководящим принципом, в этом методе виделось еще и изящество.

Камешек был брошен.

Прошла тысяча лет, прежде чем в результате каскада взаимодействий планета-гигант сдвинулась со своей удлиненной орбиты: больше ей не суждено было потревожить исстрадавшиеся внутренние миры системы Альтаира. Еще тысячу лет бродяге предстояло пересекать бездны космоса, перелетая от одной звезды-песчинки к другой. Но это уже никого не заботило. Это была долгая игра.

А когда все было сделано, внимание переключили на другие дела. Те, кто затеял все это, непременно собирались увидеть развязку. Они считали это своим долгом. На подготовку времени хватало с лихвой.

На Земле люди возводили зиккураты* [18], поклоняясь своему Солнцу, которое они по-прежнему считали божеством. Но их судьба уже была предрешена. То есть так полагали те, кто бросил камешек.

Шиобэн договорилась встретиться с Бисезой в лондонском «Ковчеге» – старинном зоосаде в Риджентс-парке.

Для этого ей пришлось ехать на машине из Ливерпуля. В Ливерпуле она оказалась для того, чтобы посетить нового премьер-министра Евразии в его личном «бункере». Так все называли это место – громадный новый правительственный центр, размещенный в массивной бетонной крипте величественного древнего городского римско-католического собора.

Следуя по магистрали Ml, Шиобэн наткнулась на первый кордон в районе Сент-Элбенс, километрах в тридцати от центра Лондона. На обратную дорогу к этому моменту она уже потратила восемь часов. Пару лет назад на своей маленькой «умной» машинке без ограничения максимальной скорости она проделала бы этот путь часа за три. Но с тех пор Лондон стал крепостью.