В мире фантастики и приключений. Выпуск 5. Вахта «Арамиса». 1967 г.

Вдруг его взгляд упал на принесенный ими тяжелый предмет. Физик поднял его и придавил им край палатки.

– Хоть на что-то пригодилось, - сказал наблюдавший за ним Доктор.

Инженер сидел съежившись, опустив голову на руки, в состоянии полной подавленности. Он долго не произносил ни слова, потом что-то невнятно пробормотал - просил передать тарелку.

– И что теперь, родные мои? - внезапно заговорил он, выпрямляясь.

– Спать, ясное дело, - спокойно ответил Доктор, благоговейно достав из портсигара сигарету и с наслаждением затягиваясь.

– А завтра что? - спросил Инженер, и было видно, что его спокойствие - тонкая, до предела натянутая струна.

– Генрих, ты ведешь себя, как ребенок, - сказал Координатор, чистивший кастрюлю песком. - Завтра обследуем следующую секцию. Я полагаю, мы сегодня осмотрели около четырехсот метров.

– И ты думаешь, мы найдем что-нибудь другое.

– Не знаю. У нас есть еще один день. После полудня придется возвращаться к ракете.

– Я безумно рад, - буркнул Инженер. Он встал, потянулся и охнул. - У меня как будто все кости переломаны, - признался он.

– У нас тоже, - добродушно заверил его Доктор. - Слушай, ты и вправду ничего не можешь сказать об этом? - Он показал горящим концом сигареты на едва видимый предмет, который прижимал край палатки.

– Могу. А почему бы нет? Конечно, могу. Это устройство, которое служит для того, чтобы его сначала…

– Нет, серьезно. Ведь там есть какие-то части. Я-то в этом не понимаю. - А я, ты думаешь, понимаю?! - взорвался Инженер. - Это создание сумасшедшего. - Он ткнул рукой в сторону невидимого завода. - Вернее, сумасшедших. Цивилизация душевнобольных - вот что такое этот проклятый Эдем! То, что мы притащили, прошло целую серию процессов, - продолжал он спокойнее. - Прессовка, вдавливание прозрачных сегментов, термическая обработка, шлифовка. Здесь какие-то высокомолекулярные полимеры и какие-то неорганические кристаллы. Это часть, не целое. Для чего она может служить, не знаю. Но даже вынутая из этой сумасшедшей мельницы - сама по себе - она кажется мне ненормальной.

– Что ты имеешь в виду? - спросил Координатор.

Химик убрал посуду и припасы, развернул одеяло. Доктор погасил сигарету и заботливо спрятал недокуренную половинку в портсигар.

– У меня нет никаких аргументов. Там внутри есть какие-то элементы они не соединяются ни с чем. Как бы замкнутая электрическая цепь, но расчлененная изоляционными вставками. Это… это не может работать. Так мне кажется. В конце концов, за столько лет в человеке вырабатывается какая-то профессиональная интуиция. Я, конечно, могу ошибиться, но… нет, я предпочитаю об этом вообще не говорить.

Координатор встал. Остальные последовали его примеру. Когда погасла горелка, их поглотила абсолютная тьма - далекие звезды не давали света, они лишь ярко сверкали в каком-то удивительно низком небе.

– Денеб, - тихо сказал Физик.

Все смотрели на небо.

– Где? Там? - спросил Доктор.

Они бессознательно перешли на полушепот.

– Да. А та, рядом, поменьше, - это гамма Лебедя. Страшно яркая.

– Раза в три ярче, чем на Земле, - согласился Координатор.

– Холодно и до дому далеко, - протянул Доктор.

Ему никто не ответил. По одному они влезли в надутый купол палатки. Все так устали, что, когда Доктор по обыкновению сказал в темноте "доброй ночи", ему ответило только дыхание спящих.

Сам Доктор еще не заснул. Он подумал, что они поступают опрометчиво: из ближних зарослей ночью может вылезти какая-нибудь пакость, нужно выставить охрану. С минуту Доктор размышлял, не должен ли он добровольно занять этот пост, но только еще раз иронически улыбнулся в темноте, повернулся и вздохнул. Он не заметил, как провалился в сон.

Утро следующего дня встретило людей солнцем, хотя белых кучевых облаков стало больше. Съели скудный завтрак, оставив немного продуктов, чтобы закусить перед дорогой.

– Хоть бы раз умыться! - жаловался Кибернетик. - Такого со мной еще не случалось - человек весь провонял потом, кошмар! Ведь должна же здесь быть где-нибудь вода!

– Где вода - там и парикмахер, - безмятежно ответил Доктор, глядясь в маленькое зеркало. Он строил скептические и героические гримасы. - Только я боюсь, что парикмахер на этой планете сначала бреет, а потом втыкает все волосы обратно; знаешь, это очень правдоподобно.

– Ты в могиле тоже будешь шутить? - выпалил Инженер и, смутившись, пробормотал: - Извини. Я не хотел…

– Ничего, - ответил Доктор. - В могиле это вряд ли возможно, но пока я туда не попал… Ну, пошли!

Они выпустили воздух из палатки, упаковали вещи и, забрав свое снаряжение, двинулись вдоль размеренно волнующейся завесы, пока не удалились от лагеря на добрый километр.

– Может, я ошибаюсь, но здесь она как будто повыше, - сказал Физик и, сощурившись, оглядел разбегающиеся в обе стороны арки. Их стыки далеко вверху сверкали серебряным огнем.

Сбросив поклажу в одну кучу, они направились к заводу. Вошли без всяких приключении, как и накануне. Физик и Кибернетик немного задержались.

– Что ты думаешь об этом исчезновении? - спросил Кибернетик. - Тут столько всего происходит, что вчера я совсем о нем забыл.

– Что-нибудь с рефракцией, - не очень уверенно ответил Физик.

– А на что опирается перекрытие? Не на это же, - Кибернетик показал

на взбухающую волнами завесу, к которой они подходили.

– Не знаю. Может, опоры укрыты как-нибудь внутри или с другой стороны. - Алиса в стране чудес, - встретил их голос Доктора. - Начинаем?

Сегодня я чихаю меньше. Может, это адаптация. В какую сторону пойдем сначала?

Здесь все было похоже на то, что люди видели накануне. Они двигались уверенно и быстро. Сначала им даже казалось, что вообще ничего не изменилось. Колонны, колодцы, лес наклонных пульсирующих и вращающихся трубопроводов, вспышки, сверкание - весь круговорот процессов проходил в одинаковом темпе. Но, присмотревшись к "готовым изделиям", через некоторое время люди обнаружили, что они другие - больше и иной формы, чем вчерашние. И это еще не все. Изделия, которые тоже вводились в замкнутый цикл, не были абсолютно идентичны. В основе своей они напоминали часть рифленой у верхушки половинки яйца. Следы обработки на них показывали, что они должны соединяться с другими частями; кроме того, из них выступали рогатые утолщения, что-то вроде отрезков труб, в которых помещались чечевицеобразные пластинки, похожие на дроссельные заслонки или клапаны. Однако при сравнении большого количества этих предметов выяснилось, что одни имеют два открытых рога, другие - три или даже четыре, причем эти дополнительные выступы были меньше и часто как бы не окончены, словно процесс обработки прерывался где-то в середине. Чечевицеобразная пластинка иногда целиком заполняла отверстие трубы, иногда - только его часть, порой ее не оказывалось вовсе, некоторые изделия были гладко отполированы, другие - шероховаты, втулки "заслонок" тоже различались. Они обнаружили два совершенно одинаковых изделия, спаянных друг с другом и сообщающихся через небольшое отверстие. Чечевицеобразные пластинки образовывали как бы восьмерку - Доктор назвал их сиамскими близнецами. У них было целых восемь - мал мала меньше - рогов, из которых самые маленькие совсем не имели отверстий.