В мире фантастики и приключений. Выпуск 4. Эллинский секрет. 1966 г.

Остановились мертвяки. Сразу, как по команде. Тот, что шел впереди, так и застыл с поднятой ногой, а потом медленно, словно в нерешительности, опустил ее в траву. Рты их снова вяло раскрылись, и головы повернулись к вершине холма. Кандид все еще пятясь, оглянулся. Нава, дрыгая ногами, висла на шее у одной из женщин, та, кажется, улыбалась и пошлепывала ее по спине. Другие две женщины спокойно стояли рядом и смотрели на нее. Не на мертвяков, не на холм. И даже не на Кандида - чужого заросшего мужика, может быть, вора. А мертвяки стояли неподвижно, как древние примитивные изваяния, словно ноги их вросли в землю, словно во всем лесу не осталось ни одной женщины, которую нужно хватать и тащить куда-то, куда приказано; и из-под ног их, как дым жертвенного огня, поднимались столбы пара…

Тогда Кандид повернулся и пошел к женщинам. Даже не пошел, а потащился, не уверенный ни в чем, не веря больше ни глазам, ни слуху, ни мыслям. Под черепом ворочался болезненный клубок, и все тело ныло после предсмертного напряжения.

– Бегите, - сказал он еще издали. - Бегите, пока не поздно, что же вы стоите? - Он уже знал, что говорит бессмыслицу, но это была инерция долга, и он продолжал машинально бормотать: - Мертвяки здесь, бегите, я задержу…

Они не обратили на него внимания. Не то чтобы они не слышали или не видели его - молоденькая девушка, совсем юная, может быть всего года на два старше Навы, совсем еще тонконогая, оглядела его и улыбнулась очень приветливо, - но он ничего не значил для них, словно был большим приблудным псом, какие бегают повсюду без определенной цели и готовы часами торчать возле людей, ожидая неизвестно чего.

– Почему вы не бежите? - тихо сказал Кандид. Он уже не ждал ответа, и ему не ответили.

– Ай-яй-яй, - говорила беременная женщина, смеясь и качая головой. - И кто бы мог подумать? Могла бы ты подумать? - спросила она девушку. - И я нет. Милая моя, - сказала она Навиной матери, - и что же? Он здорово пыхтел? Или он просто ерзал и обливался потом?

– Неправда, - сказала девушка. - Он был прекрасен, верно? Он был свеж, как заря, и благоухал…

– Как лилия, - подхватила беременная женщина. - От его запаха голова шла кругом, от его лап бежали мурашки… А ты успела сказать "ах"? - Девушка прыснула. Мать Навы неохотно улыбнулась. Они были плотные, здоровые, непривычно чистые, словно вымытые, они и были вымытые - их короткие волосы были мокры, и желтая мешковатая одежда липла к мокрому телу. Мать Навы была ниже ростом и, по-видимому, старше всех. Нава обнимала ее за талию и прижималась лицом к ее груди.

– Где уж вам, - сказала мать Навы с деланным пренебрежением. - Что вы можете знать об этом? Вы, необразованные…

– Ничего, - сразу сказала беременная. - Откуда нам знать? Поэтому мы тебя и спрашиваем… Скажи, пожалуйста, а каков был корень любви?

– Был ли он горек? - сказала девушка и снова прыснула.

– Вот-вот, - сказала беременная. - Плод был довольно сладок, хотя и плохо вымыт…

– Ничего, мы его отмоем, - сказала мать Навы. - Ты не знаешь, паучий бассейн очистили? Или придется нести ее в долину?

– Корень был горек, - сказала беременная девушке. - Ей неприятно о нем вспоминать. Вот странно, а говорят, это незабываемо! Слушай, милая, ведь он тебе снится?

– Не остроумно, - сказала мать Навы. - И тошнотворно…

– Разве мы острим? - удивилась беременная женщина. - Мы просто интересуемся.

– Ты так увлекательно рассказываешь, - сказала девушка, блестя зубами. - Расскажи еще что-нибудь…

Кандид жадно слушал, пытаясь открыть какой-то скрытый смысл в этом разговоре, и ничего не понимал. Он видел только, что эти двое издеваются над Навиной матерью, что она задета, и что она пытается скрыть это или перевести разговор на другую тему, и что это ей никак не удается. А Нава подняла голову и внимательно смотрела на говорящих, переводя взгляд с одной на другую.

– Можно подумать, что ты сама родилась в озере, - сказала мать Навы беременной женщине теперь уже с откровенным раздражением.

– О нет, - сказала та. - Но я не успела получить такого широкого образования, и моя дочь, - она похлопала себя ладонью по животу, - родится в озере. Вот и вся разница.

– Ты что к маме привязалась, толстая ты старуха? - сказала вдруг Нава. - Сама посмотри на себя, на что ты похожа, а потом привязывайся! А то я скажу мужу, он тебя палкой огреет по заднице, чтобы не привязывалась.

Женщины, все трое, расхохотались.

– Молчун! - завопила Нава. - Что они надо мной смеются?

Все еще смеясь, женщины посмотрели на Кандида. Мать Навы с удивлением, беременная - равнодушно, а девушка - непонятно как, но, кажется, с интересом.

– Что еще за Молчун? - сказала мать Навы.

– Это мой муж, - сказала Нава. - Смотрите, какой он хороший. Он меня от воров спас…

– Какой еще муж? - неприязненно произнесла беременная женщина. - Не выдумывай, девочка.

– Сама не выдумывай, - сказала Нава. - Чего ты вмешиваешься? Какое тебе дело? Твой, что ли, муж? Я с тобой, если хочешь знать, не разговариваю. Я с мамой разговариваю. А то лезет, как старик, без спросу, без разрешения…

– Ты что, - сказала беременная женщина Кандиду, - ты что, действительно муж?

Нава затихла. Мать крепко обхватила ее руками и прижала к себе. Она смотрела на Кандида с отвращением и ужасом. Только девушка продолжала улыбаться, и улыбка ее была так приятна и ласкова, что Кандид обратился именно к ней.

– Да нет, конечно, - сказал он. - Какая она мне жена. Она мне дочь… - Он хотел рассказать, что Нава выходила его, что он ее любит и что он очень рад, что все так хорошо и удачно получилось, хотя он ничего не понимает.

Но девушка вдруг прыснула и залилась смехом, махая руками.

– Я так и знала, - простонала она. - Это не ее муж… это вон ее муж! - Она указала на мать Навы. - Это… ее… муж! Ох, не могу!

На лице беременной появилось веселое изумление, и она стала демонстративно внимательно оглядывать Кандида с ног до головы.

– Ай-яй-яй-яй… - начала она прежним тоном, но мать Навы нервно сказала:

– Перестаньте! Надоело наконец! Уходи отсюда, - сказала она Кандиду. - Иди, чего ждешь? В лес иди!..

– Кто бы мог подумать, - тихонько пропела беременная, - что корень любви может оказаться столь горек… столь грязен… волосат… - Она перехватила яростный взгляд матери Навы и махнула на нее рукой. - Все, все, - сказала она. - Не сердись, милая моя. Шутка есть шутка. Мы просто очень довольны, что ты нашла дочку. Это невероятная удача…

– Мы будем работать или нет? - сказала Навина мать. - Или мы будем заниматься болтовней?

– Я иду, не сердись, - сказала девушка. - Сейчас как раз начнется исход.

Она кивнула, и снова улыбнулась Кандиду, и легко побежала вверх по склону. Кандид смотрел, как она бежит - точно, профессионально, не по-женски. Она добежала до вершины и, не останавливаясь, нырнула в лиловый туман.