В мире фантастики и приключений. Выпуск 4. Эллинский секрет. 1966 г.

– Смелее, смелее! - подбадривал Ромеро. - Вам, конечно, досталось побольше, они собирались раньше всего покончить с вами, но нельзя же так распускаться. Говорю вам, соберитесь с полем, сразу станет легче.

– Не отставай, Эли! - весело орал Аллан. - Покажи им, чего ты стоишь, Эли!

Уговоры и крики, а также то, что я увидел низкорослых Громана и Камагина, бежавших на помощь передовой группе, придали мне бодрости. Я двигался все уверенней, и через несколько минут мы догнали Леонида.

– Вперед! - крикнул он, кивнув мне головой. - Тут еще штук десять этих уродцев!

Я схватил его за руку.

– Подожди! - прошептал я. - Их не надо истреблять.

– Это еще что! Мы не уйдем отсюда, пока хоть один ползает!

Меня поддержал Андре:

– Угомонись, Леонид! Надо хоть одного заполучить живьем.

– Правильно! - сказал Аллан и захохотал. - Притащить такое чудище на Землю! Раньше это называлось "добыть языка". - Он повернулся к Камагину и Громану: - Так, что ли, предки?

Те подтвердили, что добывание языков и скальпов - важная операция в любой цивилизованной войне. В их времена войн уже не было, но предания о них сохранялись. Кроме того, они читали о войнах в книгах.

Писатели, хоть никто на Земле давно не сражался и не умирал насильственной смертью, с охотой изображали ужасы: кражи, убийства, погоню за прибылью и славой, измены жен и мужей, коварные продвижения по так называемой службе и прочие дикие действия, требовавшие хитрости и крови.

Так как мы в этом далеком созвездии столкнулись с жестоким народом, то и нам следовало кое-что знать из обычаев тех воинственных времен.

Андре поднял кусок тела одного из разлетевшихся головоглазов.

– Посмотрите-ка! Они не существа, а машины!

На его ладони лежал смоченный темной жидкостью набор элементов электрической схемы - полупроводников, сопротивлений, емкостей, соединительных каналов. Это было, несомненно, искусственное приспособление.

– Похоже на правду, - согласился я. - Все, что мы знаем о врагах, свидетельствует о их необыкновенной свирепости. Разве не странна она для нормального существа?

– Нет, - сказал Лусин, поднимая с камня другую часть тела. - Организм. Вот!

Второй кусок был живой тканью - в нем переплетались нервы и сухожилия, виднелся обломок кости, приставшее к кости мясо. Андре вертел находку, обмазывая пальцы в неприятной клейкой жидкости.

– Да, - признался он. - Не механизмы.

Наши спасители ушли, прихватив Труба, а мы втроем обшаривали арену недавней битвы. И снова я поразился, до чего велики силы, взрывавшие сраженных врагов. Термин "разбрызган" был не образным выражением, а точно описывал гибель головоглаза.

– Мне кажется, странная форма уничтожения есть ключ к тайне их существования, - сказал я, после того как, повозившись полчаса, мы раздобыли десяток кусочков.

Андре разложил кусочки в ряд.

– Посмотрите, шесть - живые ткани, четыре - искусственные элементы. Вам это ничего не говорит?

– Понимаю, - сказал Лусин. - Наполовину - организм, наполовину - механизм. Полуживой, полуискусственный. Нет?

– Да, - сказал Андре. - Именно это.

– Вы забываете еще об одной возможности: живой разрушитель сидит в машине, - возразил я. - При распаде ткани тела перемешиваются с частями механизма - вот и разгадка.

– Тогда полюбуйся вот этим кусочком.

Кусочек и вправду был поразительный: живая ткань переплеталась с искусственной, одно продолжало другое: из кости вытягивался провод и пластмассовое сопротивление, на конденсаторе виднелись нервы и крохи мяса.

Это было органическое сращивание, а не механическое соседство живого и мертвого.

– Две возможности, - сказал Андре. - Или живые существа открыли способ мастерски заменять свои несовершенные органы искусственными и стали наполовину механизмами. Или, наоборот, кем-то созданные автоматы научились вмонтировать в себя органические ткани и поднялись до степени полуорганизмов. В том и другом случае мы имеем дело с объектами высокой культуры.

Для меня сложная природа разрушителей объясняла самое важное: их жестокость. Существа, деградировавшие до механизмов, не могли не потерять доброты и отзывчивости. Но если они и вправду автоматы, смонтированные из органических элементов, то откуда они берут живые ткани?

Может быть, они охотятся за всеми живыми существами в космосе, чтоб их тканями обеспечить свое существование?

– Зовут, - сказал Лусин. - Поспешим.

Леонид мрачно прохаживался у одного из зданий. Он так взглянул на нас, словно мы тоже принадлежали к породе головоглазов. Было ясно, что заполучить разрушителя живьем не удалось.

– Распадаются, как мыльные пузыри. Остались в живых три.

В углу, образованном поворотом двух стен, сидели головоглазы, сжатые нашими полями. Враги были обессилены - глаз светился тускло, временами исторгаемые гравитационные импульсы утеряли прежнюю мощь. Андре запустил дешифратор; Ромеро, блокировавший врагов вместе с Алланом, Камагиным, Громаном и Трубом, поманил меня к себе.

– Знаете, почему мы ни одного не взяли живьем? Вам покажется невероятным! Они кончают с собой, когда положение безвыходно!

– Бац башкой по телу и - на разлет! - сказал Аллан. - Самовзрывающаяся конструкция - таковы наши противники.

В это время Камагин, сконцентрировав в себе три поля, методично отрывал одного головоглаза от двух других. Когда между ним и остальными образовался просвет, разрушитель ударил глазом по телу. Раздался взрыв, и головоглаз разлетелся кучкою мокрого праха. Два оставшихся еще теснее прижались один к другому. Их головы сумрачно мерцали.

– Так все они! - сказал Леонид, топнув ногой. - Хоть руками хватай их за проклятую голову!

– Как у тебя? - спросил я Андре. - У них, кажется, световая речь, а это штука нехитрая.

– В том-то и дело что нет. - Андре озадаченно пожал плечами. - От них исходят слабые гравитационные импульсы, похожие на речевые, а свечение лишь сопутствует им. С такой формой речи я сталкиваюсь впервые.

Андре вздохнул.

– Ключ, ключ! Один бы сигнал расшифровать.

– Сейчас дам тебе ключ. Я кое-что сделаю - следи за их реакцией.

Я выдвинулся вперед, ударил - не очень сильно - полем и снова отошел. Операцию эту я повторял раза три, потом стал осторожно раздвигать головоглазов. И опять, бросив это занятие, я перешел к ударам. Удары были несильны, оплеухи, а не рапиры. Раза два я наставлял на головоглазов растопыренные пальцы.

– Хватит! - сказал Андре радостно. - Теперь, кажется, мы расшифруем их речь. Слушайте, это поразительно!

Впоследствии выяснилось, что в деталях расшифровка была неточна, но суть передавала правильно: "Тот же, убийца первого… Опять тот же… Опять… он раздвигает… Прикажите экранированным… Только они… На планете двое, все погибли… Шестьдесят третий самоумертвился. Я слабею. Мне не хватает гравитации. Отвечаю: они каменнопалые, они другие… Экранированных… Почему только к вечеру, они же ближе?.. До вечера не удержусь… Не удержусь… Отправлено все, напрасно остались… Ударю головой… Планета больше не нужна… Планета…"