Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник)

– Ты не думай, что это я по пьяни разоткровенничался, – повторил он раз семь. – Нас в гэбэ учат пить так, чтобы не пьянеть. Специальная наука есть, грапулогия называется, не слышал?.. Ну, вот знай теперь… Я и в первый твой приезд за тобой приглядывал… Ага, а что ж ты думал?.. Но ты же нормальный мужик, наш, русский!.. Ну и что, что живешь в этой ж… Ну, в смысле, за кордоном?.. Какому коренному буржую водка в себя прийти поможет? А? Скажи мне?.. Вот то-то и оно! Ты – наш! Поэтому я и решил: с тобой по-нормальному можно… Ну, в смысле, просто поговорить, выпить…

Не был майор Ворный похож на наивного мальчика и, надо полагать, не надеялся на то, что я поверю его объяснениям. Он четко отрабатывал обязательную программу. В конце концов, для того, чтобы следить за мной, совсем не обязательно было посылать майора Госбезопасности. Майору нужен был личный контакт. Что ж, меня это устраивало. Грехов за мной никаких не водилось, я выполнял свою работу в строгом соответствии с договоренностью между правительством России и МЭФом. Поэтому мне было куда как спокойнее общаться с майором Ворным, человеком образованным и в общении приятным, нежели ловить косые взгляды и в каждом встречном подозревать соглядатая. Если общение со мной может принести Владимиру Леонидовичу какую-то пользу, что ж, я не против.

Чего я поначалу никак не мог взять в толк, так это какой интерес представляет моя скромная персона для российской Госбезопасности? В первые приезды я вообще только с лекциями выступал, о новых программах МЭФа рассказывал. Я так напрямую и спросил у Владимира Леонидовича: ну какой из меня шпион?

Ворный объяснил, что дело тут вовсе не в шпионаже – «Ты что думаешь, я бы вот так водку пил со шпионом?» – Госбезопасность присматривает за всеми, кто прибывает в Россию из-за кордона. Даже за своими, кто туда по работе или отдыхать ездил. Все дело в том, что Россия, как известно, упорно не желает допускать на свою территорию информационные нанотехнологии, изменившие жизнь всего остального мира, в котором нет больше ни границ, ни закрытых территорий. А в последнее время, если верить майору Ворному, в России то здесь то там, чаще всего в отдаленных, малообжитых районах, вроде как сами собой стали прорастать информационные башни.

Собственно, и у нас все так же начиналось: сначала – информационные башни, следом за ними – универсальные информационные носители, ну а уж потом – единое информационное пространство. Русские сразу же выставили санитарный кордон – распахали километровую полосу вдоль всей границы и, как только на ней информационная башня расти начинает, тут же ее выкорчевывают – заливают жидким азотом.

– Мы знаем, как происходит естественное перемещение спор информационных башен, – говорил мне майор Ворный. – Если бы даже каким-то чудом им удалось проникнуть за наш санитарный кордон, то башни начали бы расти вдоль границ. Так нет же! – в сердцах хлопал ладонью по столу Владимир Леонидович, так, что рюмашки подскакивали. – Ростки башен появляются в глубине нашей территории! Как правило, в местах с невысокой плотностью населения. Чтобы, выходит, не сразу их обнаружили. И что это значит?

– Что это значит? – тупо повторял я вопрос майора.

– А то и значит, что кто-то, вернее, сволочь какая-то, завозит споры контрабандой. И рассеивает их тут у нас!

Бац!

Кулак Владимира Леонидовича впечатывается в столешницу.

– А при чем тут я?

– При том, дружище, – Ворный клал мне руку на плечо, наклонялся поближе и шептал в самое ухо, – что обычные туристы в крупных городах толпятся. Москвы, Питера, Вологды и Новосибирска им за глаза хватает. В глухие углы лезут только любители экстрима и вы! – он больно тыкал меня пальцем в грудь. – Юные натуралисты. Вот и получается, что экстремалы и экологи у нас – две основные группы риска. Поэтому мы и присматриваем за вами особо.

– Чушь! – возмущенно тряс головой я.

Ворный таинственно улыбался и укоризненно грозил мне пальцем. После чего брал бутылку и наполнял рюмашки.

– Ну, давай накатим…

– Вот видишь, – сказал я, продолжая начатый разговор. – А между тем «Диккенс Уорд» создан с помощью все тех же информационных нанотехнологий.

– Ну и что? – безразлично дернул плечом Ворный. – У нас под Архангельском церковь стоит, без единого гвоздя построенная.

– А при чем тут это? – не понял я.

– При том, что церковь одним топором срубить труднее, чем парк развлечений с помощью нанороботов склепать.

– По-твоему выходит, смысл жизни заключается в преодолении трудностей?

– Смысл жизни заключается в том, чтобы быть уверенным в себе и завтрашнем дне! – пафосно изрек Ворный.

Не новость – это я от него уже слышал.

– Люди, живущие в едином информационном пространстве, имеют все необходимое…

– Не имеют, а получают, – уточнил Владимир Леонидович.

– Пусть так, – не стал спорить я. – Какая разница?

– Вы разучились делать что-либо сами, своими руками.

– Для того чтобы чем-то себя занять, совсем не обязательно топором махать. Существуют наука, искусство, творчество… Тот же «Диккенс Уорд» создан с помощью информационных нанотехнологий, но придумали и спроектировали его люди.

– Ну-ну, – ехидно усмехнулся Ворный. – Ты лучше подумай о том, что, если в один прекрасный день информационные башни исчезнут, вы останетесь с голыми задницами и без куска хлеба.

– С чего вдруг информационные башни должны исчезнуть? – искренне удивился я.

– А с чего вдруг они появились двадцать лет назад? – вопросом на вопрос ответил Ворный.

На сей счет существовала общепринятая теория, но мне не хотелось ее пересказывать. Тем более что Ворный наверняка ее знал. Тем не менее он ждал ответа. Поэтому я решил отделаться общими фразами:

– В какой-то момент в развитии новых направлений науки и техники, главным образом компьютерных, информационных и нанотехнологий, произошел качественный скачок, результатом которого стало появление первых информационных башен.

– Ага, – Ворный многозначительно кивнул и расплескал водку по стаканам. – А кто конкретно их создал?

Я взял свой стакан.

– Появление первых информационных башен стало результатом самоорганизации высокоинформативных наносистем.

– В Средние века люди тоже верили в то, что мухи самозарождаются в куске гнилого мяса.

Ворный поднял свой стакан.

Мы чокнулись и выпили.

– На сегодня достаточно, – сказал я, ставя пустой стакан на стол.

– Как скажешь, – кивнул Ворный. – Так что насчет витализма?

– То, о чем я говорю, скорее уж ближе к синергетике.

– Да как хочешь называй, – махнул рукой Ворный. – Все равно туфта.

– Почему?

– Потому что ни один нормальный человек не поверит в то, что сотня-другая нанороботов, случайно оказавшихся в одной банке, смогли самоорганизоваться настолько, что начали воспроизводить сами себя и самосовершенствоваться, а в конце концов пришли к мысли, что для блага всего человечества пора начать возводить информационные башни.