Кристофер Прист - Подтверждение (Лотерея)

Впереди ждал один из портов, куда мы должны были зайти: Сиэл, на чье просторное побережье никогда еще не ступала моя нога. Сиэл был ближайшим островом Архипелага Мечты и моя жизнь, к сожалению, давно стала всего лишь частью этой мечты. Темный, гористый, почти безлесный Сиэл заполнял горизонт южнее Джетры, но для всех жителей, кроме тех, у кого там были родственники, он был запретным. Политически этот остров входил в состав Архипелага, который на протяжении всей войны сохранял нейтралитет. Сиэл был только ближайшим, первым из его островов; за ним из моря поднимались еще десять тысяч нейтральных островов.

Мне хотелось, чтобы корабль плыл быстрее: хотя Джетра и осталась позади, пока корабль следовал по мелководью дельты фарватером, обозначенным буями, мне казалось, что путешествие по-настоящему не началось. Перед нами поднимался мыс Стромбл с его огромными, потрескавшимися утесами, восходящими прямо из моря, – как только мы обогнем этот мыс с востока от Сиэла, перед нами откроется неизвестный чужой мир.

Я нетерпеливо ходил по палубе взад и вперед, разозленный тем, как медленно проходит первый этап плавания, дрожа на холодном морском ветру, разочарованный своими соседями-пассажирами. Еще не поднявшись на борт, я было вообразил, что, кроме экипажа, почти все окажутся людьми примерно моего возраста, однако выяснилось, что здесь публика уже преклонного возраста. Они, казалось, были заняты только собой и, вероятно, направлялись к новым местам жительства; одним из немногих законных способов путешествовать была покупка дома или квартиры на одном из дюжины островов, где было позволено селиться иностранцам.

Наконец мы обогнули мыс и вошли в бухту города Сиэла. Джетра и ее побережье исчезли из вида.

Я напрасно ожидал, что мне удастся поближе познакомиться с этим городом Архипелага и получить удовольствие от его посещения, как от городов на других островах: Сиэл разочаровал меня. Серые каменные дома неровными рядами поднимались на огибающие бухту склоны, одноцветные, беспорядочно застроенные и мрачные. Легко было представить себе этот город зимой: закрытые двери, закрытые ставни. Шиферные крыши блестят от холодного дождя, редкие кутающиеся в пальто прохожие сгибаются под ударами морского ветра, отдельные фонари освещают кажущуюся безжизненной улицу. Я спросил себя, есть ли на Сиэле электричество, или водопровод, или автомобили. На узких улочках в окрестностях гавани я не заметил никакого движения, но эти улочки были мощеными. Город Сиэл очень напоминал малочисленные деревни на севере Файандленда. Бросающаяся в глаза разница заключалась в том, что из большинства каменных труб поднимался дым; это было ново: в Джетре и во всем Файандленде существовали строгие законы против загрязнения воздуха.

В Сиэле никто из пассажиров не покинул корабль, и наше прибытие привлекло мало внимания горожан. Через несколько минут после того, как мы пришвартовались у оконечности мола, от таможенной конторы к нам медленно направились двое мужчин в форме; они поднялись на борт. Это были служащие Управления Эмиграции, что стало ясно каждому, едва прозвучал приказ всем пассажирам собраться на нижней палубе. Когда я увидел всех пассажиров разом, мое предположение, что на борту очень мало молодых людей, подтвердилось. Пока мы стояли в очереди на проверку виз, я подумал, что девятидневное путешествие до Марисея, где я должен был сойти на сушу, мне придется провести в одиночестве. В очереди за мной стояла молодая женщина – мне показалось, ей лет двадцать с небольшим, – но она читала книгу и как будто бы интересовалась только этим.

Я рассматривал свое путешествие по Архипелагу Мечты как разрыв с прошлым, как начало новой жизни, однако, по-видимому, первые дни сулили мне частичную изоляцию, к которой мне следовало бы привыкнуть в Джетре.

Мне повезло. Все знакомые твердили мне об этом и даже я сам в это поверил. Сначала меня все поздравляли и даже устроили торжество. Но сразу же я все больше стал чувствовать себя отрезанным от них. Когда наконец пришло время покинуть Джетру и начать путешествие по Архипелагу Мечты, чтобы получить свой выигрыш, я рад был ретироваться, отплыть. Я радовался путешествию, жаре тропиков, чужой речи и жизни по чужим обычаям. Однако теперь, когда путешествие началось, я почувствовал, что мне необходимо приятное общество.

Я воспользовался случаем и заговорил с женщиной, стоявшей позади меня, но она ограничилась вежливой улыбкой и снова устремила взгляд в книгу.

Подошла моя очередь, и я отдал свой паспорт. Я уже раскрыл его на той странице, где Высокая Комиссия Джетры поставила визу, но служащий закрыл ее и пролистал паспорт с начала до конца. Другой, сидящий возле него, уставился мне в лицо.

Служащий сравнил фотографию и прочитал мои данные.

– Роберт Питер Синклер, – сказал он и в первый раз посмотрел на меня.

Я подтвердил это кивком. Меня пленил его подлинный островной выговор, который я услышал впервые. Он произносил мое имя растягивая гласные – что-то вроде «Пиитер». Раньше такой акцент я слышал только в одном фильме, у актеров; теперь, когда я услышал его снова, у меня появилось ощущение, что этот человек намеренно коверкает слова, чтобы подбодрить меня.

– Куда вы направляетесь, мистер Синклер?

– Сначала на Марисей.

– А потом?

– Коллажо, – сказал я и подождал его реакции.

Он, казалось, ничего не заметил.

Я полез в нагрудный карман и вытащил оттуда бумажник с тонкой пачкой отпечатанных бумаг и билетом, выданным мне судоходной компанией, но он махнул рукой.

– Не это. Лотерейный билет.

– Конечно, – сказал я, досадуя на свою недогадливость, хотя это была вполне понятная ошибка. Я вытащил из внутреннего кармана портмоне. – Номер указан в визе.

– Я хочу видеть сам билет.

Я нащупал сложенный и засунутый в самое дальнее отделение портмоне билет и после нескольких секунд опасливых колебаний вытащил его. Никто не подготовил меня к тому, что придется показать билет проверяющим.

Я отдал его служащим, и те подвергли его тщательной проверке, скрупулезно сравнив номер с тем, что был указан в моем паспорте. Убедившись наконец в его подлинности, они вернули мне билет, и я снова спрятал его в портмоне.

– Что вы намерены делать, когда покинете Коллажо?

– Еще не знаю. Как я слышал, предстоит долгий период выздоровления. Я думаю, тогда все и спланирую.

– Вы намереваетесь снова вернуться в Джетру?

– Еще не знаю.

– Хорошо, мистер Синклер, – он проставил дату в предназначенном для этого месте под визой, закрыл паспорт и передвинул его по столу ко мне. – Вы счастливчик.

– Я знаю, – механически ответил я, хотя сильно сомневался в этом.