Сергей Лукьяненко - Танцы на снегу

Стоять среди скульптур было забавно. Я потрогал руку бронзовой девочки, с надеждой смотревшей на великана слепыми глазницами. Спросил:

– А что это за скульптуры?

Наташа только отмахнулась, но через минуту все-таки ответила:

– Наверное, это в память о первой высадке. Тогда один из посадочных ботов разбился в джунглях, но уцелевший пилот вывел к людям почти всех пассажиров.

– Угу, значит, фонтан – это бьющее из баков топливо, – хихикнул Лион. Ему скульптуры явно не нравились.

– Тихо! – зашипела Наташка и подалась к самым валунам.

Мы замолкли, глубже вжимаясь между бронзовыми фигурами. Через минуту на дорожке появился патруль – двое мужчин и женщина.

Если бронзовый пилот показался мне великаном, то охранники ничем ему не уступали. Только вместо старых скафандров на них была легкая боевая броня из керамики. Экран шлемов был отключен, да и оружие убрано – неприятностей они явно не ждали. Женщина была без всякой брони и без оружия, в обычном платье и в босоножках, зато с небольшим пластиковым саквояжем в руках. Затаившись, мы услышали обрывок разговора:

– Так и будем бегать. Пока новую линию не проложат, – возмущалась женщина. Мне показалось, что она не отмороженная, уж слишком живой был голос.

– Да ему лишнюю бумажку подписать страшно! – поддержал женщину один из охранников. – Боится, что о нем вспомнят и на пенсию отправят.

– Я напишу рапорт, – продолжала ругаться женщина. – Сколько это может продолжаться, каждый день пробои…

Разговаривая, они неторопливо прошли в сторону забора, через который мы перебрались. На фонтан даже и не взглянули. Наташа выждала, пока силуэты исчезли между деревьями, а голоса совсем стихли, потом повернулась к нам:

– Ну, за дело…

Мы выбрались из бассейна и побежали к виднеющемуся в глубине парка зданию – красивому особняку с колоннами, башенками и террасой над парадным входом, под самой крышей. Я все еще не терял надежды, что нас остановят, но больше никакой охраны не повстречалось. К главным дверям мы, конечно, не пошли, обогнули особняк, и Наташа торжествующе указала на небольшую деревянную дверь – она была полуоткрыта.

– Вот!

Я подумал, что дверь тоже оставлена открытой нарочно. И что сделала это, да и сигнализацию отключила, та молодая женщина, что шла с охранниками. Наверное, она техник, который отвечает за систему охраны…

– Тиккирей, что ты копаешься? – окликнула меня Наташа. Они с Лионом уже успели зайти.

Еще раз оглянувшись на мирный парк, я вошел в служебный вход особняка и оказался в маленьком вестибюле. Наташа сердито толкнула меня к коридору, уходящему куда-то в глубь здания, а сама наклонилась и стала затирать мокрые следы на полу какой-то тряпкой. Я увидел Лиона – очень обиженного, голого по пояс, и понял, что эта тряпка только что была его рубашкой.

– Не подумали, – быстро продвигаясь к коридору и сноровисто работая тряпкой, сказала Наташа. – Разуйтесь, пойдем босиком.

Вот на таких мелочах часто проваливаются самые хитроумные планы – не заметили бы мы, что наследили, и не спасли бы отключенные датчики периметра. Нас бы выдали следы, как в средневековых историях про границы и шпионов. Но нам, похоже, такая беда не грозила, Наташка бдительности не теряла.

Мы прошли мимо нескольких строго обставленных комнат, в одной – пульт и несколько больших экранов, другая, с креслами и диваном, – для отдыха охранников. Дальше началась обстановка побогаче, хотя тоже ничего особенного. Так – комнатушки с кроватями и шкафами, холл с телевизором и мягкими креслами… зато кухня – огромная, заставленная кучей всяких устройств. Там были и микроволновки (целых две), и обычные плиты, и жарочные шкафы, фритюрницы, кухонные комбайны и куча агрегатов, которые я даже по названию не знал.

– Это всё комнаты прислуги, – объяснила Наташа, оглядывая обстановку. – В особняке ведь иногда устраивают большие приемы, собираются десятки людей… Нам туда.

Из кухни по широкому коридору с двустворчатыми дверями мы вышли в столовую.

Вот тут и впрямь было роскошно!

Огромный овальный стол из светлого полированного дерева, стулья – с высокими резными спинками, на стенах – настоящие, написанные красками картины. За окнами виднелся парк и даже тот фонтан, в котором мы прятались, но почему-то из здания все это казалось куда красивее, чем на самом деле.

– Куда теперь? – спросил Лион. Он, кажется, оробел – уж слишком вокруг было просторно, светло и благородно.

– Наверх поднимемся, – решила Наташа. – Там большой обеденный зал, – Лион ойкнул от этих слов, – и комнаты гостей.

Мы вышли из столовой на лестницу – широченную, с красивым ковром, прижатым к ступенькам золотистыми прутьями. Поднялись на второй этаж и принялись искать комнаты Бермана и его дочери. Это было нелегко, потому что спален оказалось не меньше дюжины и двери были закрыты. Я едва подумал о том, что нам пригодились бы отмычки, как бич шевельнулся на поясе и скользнул мне в рукав.

Правильно, зачем отмычки, когда есть универсальный фаговский прибор?

На каждый замок бич тратил не больше секунды, видимо, задача оказалась несложная. Каким-то образом я знал, что бич вначале сканирует структуру замка и определяет остаточные потенциалы в электронных схемах, а потом вскрывает замок не перебором цифр, а точно набирая код.

Первые шесть спален казались нежилыми, седьмая на первый взгляд тоже – но Наташа, на всякий случай заглядывающая в ванные, обнаружила там зубную щетку, бритву, одеколон и всякую прочую мужскую косметику. Только тогда мы заметили, что в безупречно прибранной комнате все-таки живут – в шкафу нашлось несколько костюмов, десяток рубашек и галстуков, возле кровати – томик детективного писателя Хироси Мото «Скафандр с зеркальным гермошлемом». Книжка интересная, я сам ее читал, но почти детская.

Дальше две спальни были пустыми, а в десятой, опять же судя по косметике в ванной комнате, жила дочь Бермана. У ее постели тоже лежала книжка, но куда серьезнее, чем у отца, – «Тактика корпоративного развития в условиях политической нестабильности».

– Учится корпорацией руководить, – насмешливо сказал Лион. – Ну-ну… Какие мы оптимисты.

Мы с Наташкой, не сговариваясь, гневно посмотрели на Лиона.

– Это я так… от нервов… Извините.

– Головой думай, прежде чем говорить, – пробормотала Наташа. – Ты что там ищешь?

Лион, рывшийся в гардеробе, обернулся:

– Рубашку забрала, а мне что, голым ходить? Как эта майка, пойдет?

Хлопковая майка-безрукавка была хоть и яркой, синей с белым, но не девчачьей. Я пожал плечами, и Лион оделся. Наташка с ним не спорила. И впрямь, чего уж тут стесняться воровства.

– Когда Берманы приедут, то пойдут в свои комнаты переодеться, – рассуждала Наташа вслух. – Прислуги вроде бы нет, так что они останутся поодиночке… Можно разбиться на две группы. Я с Лионом беру на себя Бермана, а ты, Тиккирей, – девчонку.